Майкл Фридман - Зов тьмы

– Похоже на границу? – поинтересовалась женщина.

– Не то слово. – Улыбка Сэма исчезла. – Кстати, на этот счет мне и хотелось бы поговорить.

– Знаю, – ответила Пуляски. – Вы рассчитываете снова вернуться на границу? Мужчина кивнул.

– Это так бросается в глаза?

– Для того, кто знает, – да. Буртин пожал плечами.

– Что я могу сказать? Просто не смог привыкнуть к большому кораблю...

Я всегда думал, что самое лучшее дело во всей Галактике – служить на "Энтерпрайзе". Однако, кое-кто из нас рожден для менее экзотических назначений. Пуляски выдержала его тяжелый взгляд.

– Но ведь это не связано с болезнью и тем, как вы от нее избавились?

Потому что, несмотря на все ваши сомнения, лучше и сделать было нельзя.

Буртин снова улыбнулся.

– Я вам не верю... Но дело совсем не в этом... Здесь я – просто техник, располагающий огромным количеством диковинного оборудования. Если человек – гений в патологии, как вы, например, тогда другое дело. Но если доктор – старомодный костоправ, как я, его таланты в таком месте пропадают впустую. – Он огляделся. – Кроме того, есть множество умных молодых врачей, которые рвутся на "Энтерпрайз". А такого, кто хотел бы истечь кровью на границе, вы не найдете.

– Значит, вас не переубедить? – спросила Пуляски.

– Боюсь, что нет.

Она положила ладонь на его руку и сжала ее.

– Мне будет не хватать вас, Сэм. Сэм Буртин...

Мужчина отозвался не сразу.

– Мне тоже.

Он повернулся и пошел проверять распределение продуктов питания, прибывавших с турболифтом.

– Восемь лет, – сказал Страк. – Восемь лет, как нас похитили с мостика "Ле-Матия". – Вулканец выговаривал слова с тоской, напоминающей ветер в бесплодной пустыне. – И все же, могло быть и хуже... Я мог сгинуть на этой планете и никогда не узнать, что способен на большее, нежели управление повозкой.

Пикар кивнул, соглашаясь.

– Мне знакомо это чувство, хотя на Аклах пробыл совсем недолго. – Он помолчал. – И я – не телепат... Мне нужно справиться лишь со своей болью.

– К счастью, – пояснил Страк, – я смог восстановить телепатические способности, иначе бы сошел с ума.

– В любом случае, – сказал Пикар, – наши испытания закончились. Когда мы прибудем на Звездную Базу, вы свободно улетите на Вулкан или, учитывая вашу карьеру в Звездном флоте, – куда захотите.

– Да, – согласился вулканец. – Но я всегда буду помнить Аклах. Так и должно быть... Приобретая опыт, мы умнеем. Даже если опыт неприятен.

– Полностью согласен, – отозвался капитан. Страк посмотрел на выход.

– Надеюсь, вы не обидитесь, если я покину вас. Когда много людей вокруг, чувствую себя не в своей тарелке.

– Не стоит извиняться, – ответил Пикар. – Я все прекрасно понимаю.

Вулканец молча кивнул и удалился. Капитан в одиночестве оставался недолго. Он почувствовал легкое прикосновение к локтю и обернулся.

– Я уж подумала, что этот удрученный вулканец будет держать вас бесконечно, – услышал Жан-Люк голос Дани. Она выглядела совершенно невозмутимой. – Как вы думаете, я могу вас обнять у всех на виду?

Пикар почувствовал, как краска смущения заливает его лицо.

– Думаю, это мероприятие можно отложить до более подходящего момента.

– Не знаю, – возразила девушка. – Когда мне хочется вас обнять, не могу сдерживать себя.

– Твой отец тоже любил поставить меня в трудное положение. Неужели ты будешь так беспощадна к такой старой развалине, как я?

Дани весело рассмеялась, но решила больше не настаивать на своем.

Пикар был признателен ей – к ним приближался первый офицер.

– Капитан, – сказал Райкер, слегка склонив голову в знак уважения.

Затем он кивнул подобным образом девушке. – Мисс Орбуту...

Жан-Люк немного удивился. Ведь он сам собирался познакомить молодых людей.

– Я и не подозревал, что вы знаете друг друга.

– По правде говоря, – объяснила Дани, – мы не знакомы. – Она вежливо улыбнулась старпому. – Вы хорошо информированы, старший помощник.

Первый офицер тоже улыбнулся, печаль промелькнула в его глазах.

– Мы перехватили несколько передач о Конфликтах, а вы присутствовали в кадрах. Тем более, нам пришлось идентифицировать вашу личность на основе сходства с компьютерными данными во избежание ошибки.

– Понятно, – ответила мисс Орбуту. В ее голосе прозвучало страстное желание забыть страшные дни. – Но я все равно удивлена, что вы запомнили меня. Вы ведь, должно быть, видели многих из нас?

– Да... Но должен признаться, я возвращался к вашей записи не один раз.

Дани собралась что-то сказать, и Райкер постарался опередить ее.

– Ваш стакан пуст, – проговорил он. – Разрешите, я наполню его.

– Ах, да... Конечно...

Получив бокал, Райкер ушел к стойке бара. Девушка посмотрела ему вслед.

– Очаровательный человек ваш первый офицер.

Пикар кивнул.

– Он – единственный, на кого я могу оставить "Энтерпрайз", когда буду уходить в отставку. Хотя этот день наступит не скоро.

Позади Дани, в толпе посетителей, промелькнул Дэйта. "Он еще не перекрасил свои рыжие волосы, – отметил для себя Пикар. – Неужели андроид выставляет их напоказ?! Типично человеческая черта..."

Не удивительно, что внешность Дэйты снова напомнила Жану-Люку о надзирателях и о Ралаккае.

– Что случилось? – поинтересовалась Дани. – Вы вдруг стали мрачнее вулкана.. Пикар рассмеялся.

– А-а... Задумался о друге, о Ралаккае... О его соотечественниках.

Принесли ли наши усилия хоть какую-нибудь пользу?

Дани растерянно пожала плечами, сама возвратившись мысленно на поверхность планеты.

– Все зависит от того, насколько удачно будет функционировать Совет без Конфликтов. Капитан хмыкнул.

– В том-то все и дело...

В это время вернулся Райкер с наполненным бокалом для Дани.

– Спасибо, – поблагодарила девушка.

– Не за что.

Пикар поднял фужер с синтиголем.

– У меня есть тост, – предложил он. – За Ралаккая и за всех, кто разделяет его взгляды.

– За Ралаккая, – согласился Райкер. Все выпили до дна.

Неожиданное прекращение Конфликтов, благодаря приобретению памяти их участников и отправлению воинов с Аклах, оказало больший эффект, чем можно было предполагать.

Конфликты являлись единственной вещью, которая владела умами членов Низшей Касты клахкиммбрийцев. Военные действия служили своеобразной отдушиной для ежедневных фрустаций рабочих. Теперь видеоэкраны пусты, режим жизни нарушен, и люди с готовностью и интересом слушают уличных пропагандистов вроде Ралаккая.