Николай Романецкий - Обречённый на любовь

Калинов крякнул. Такие мысли были для него не новы, но он впервые обратил их к себе, к своей собственной жизни. Воистину, врачу, исцелися сам!.. Воистину, сапожник без сапог!

Ну ладно, сказал он себе. И дураку понятно, что меня здесь соблазнили моею собственной женой. Вопрос, кому это нужно?.. Конечно, это нужно ей самой. Наверное... Если она меня все еще любит... Зададим вопрос по-другому: не "кому это нужно?", а "кто инициатор происходящих событий?" И ответ "Вита" сразу же становится маловероятным. Потому что есть в разыгрываемом спектакле понимание мужской психологии. Вита выстроила бы все разыгрываемые сцены совершенно иначе. Впрочем, одна сцена была срежиссирована ею - рыцарская схватка. Все остальное - не ее. Все остальное - этих двух субчиков, Джоса и Медовика. Как бы они ни прятались за покатые женские плечи, как бы не намекали на Витины желания, как бы ни старались обвинить в происходящем его самого, Калинова... А вот с ними можно поговорить и с позиции силы: не сахарные - не растают...

Стремление оформилось, созрело и стало неотвязным. И тьма вокруг исчезла. Зато под мышкой появилась кобура с парализатором, а в кармане заряженный серебряными пулями пистолет. И Калинов понял, что волшебная палочка начала наконец выполнять его желания. А стало быть, исполнится и главное желание - взять за селезенку двух субчиков. Надо только пожелать... И он пожелал.

Вокруг начал выстраиваться его служебный кабинет, стены вытекали из серого тумана, стыковались друг с другом, тянули за собой из небытия мебель и аппаратуру. Эти декорации не показались ему подходящими, и он загнал их назад, в серую пелену. Тогда оттуда выплыла обстановка семейного спортивного зала: шведская стенка, гимнастические снаряды, большой ковер, на котором однажды ночью... Это тоже было явное не то. А потом из тумана явился холм, обычный холм, заросший по-весеннему зеленой травкой. Этого холма в своей жизни Калинов не помнил и потому согласился с подобной сценической площадкой. Не пришлось долго ждать и актеров. Появились Джос и Медовик, возлегли на травку а ля римские патриции.

Калинов достал из кобуры парализатор, взял субчиков под прицел, заявил спокойно:

- Пора бы нам побеседовать по-серьезному.

Субчики не испугались, не вскочили, не запросили пощады. Джос сел, подтянул к груди колени. Медовик продолжал возлежать а ля.

- Решительный парень, - сказал Джос Медовику. - Он мне все-таки нравится.

- И мне, - отозвался Медовик.

Калинов вдруг словно со стороны увидел всю сцену: лежащего Медовика, сидящего Джоса и себя, нависшего над ними, с парализатором в руке. Этакий охранник с пленниками. Вот только неизвестно, кто кого взял в плен. И не похоже ли это, скорее, на двух взрослых, играющих с ребенком в казаки-разбойники? Он засунул парализатор в кобуру и лег рядом.

- Так-то лучше! - пробормотал Медовик.

А Джос сказал:

- Начинайте, молодой человек! Мы вас слушаем.

И Калинов начал.

Когда он закончил, Джос сказал:

- Что ж, во многом ты прав и выводы делаешь верные. Почти все... За исключением самого главного - причин происходящих с тобой событий. Все эти разговоры о тесте, желающем вновь свести свою дочь с зятем, - ерунда. Даже если попытаться сделать поправку на принадлежность тестя к спиритосфере... Друг мой, ни я, ни Медовик к спиритосфере не принадлежим.

- Так я вам и поверил! - сказал Калинов.

Джос с одноглазым переглянулись.

- Зачем иначе вы подводили меня к возобновлению моих чувств к вашей дочери?

- Хорошо, - сказал Джос. - Придется тебе рассказать... Все дело в том, что периодически наше Солнце проходит в своем постоянном движении вокруг центра Галактики через участки пространства, физические законы в которых отличаются от широко распространенных. Одни участки имеют резко увеличенную энтропию, другие, наоборот, резко уменьшенную, в третьих отличные от наших законы тяготения, в четвертых - неравномерность течения времени. И так далее и тому подобное... Естественное, от таких перепадов не поздоровится не только жизни на планетах, но и самой центральной звезде.

- Насколько мне известно, такие гипотезы выдвигались уже давно, сказал Калинов. - И насколько известно, ни одна из них не подтвердилась.

Джос мрачно покивал:

- Подтвердиться они вполне могли бы, но тогда бы мы с тобой сейчас не разговаривали. Нас бы просто не существовало... Один из таких участков Солнечная система пересекала около двух с половиной тысяч лет назад, другой - немного попозже, были и еще подобные случаи. В скором времени предстоит пересечь очередной такой участок.

- И ничего с Землей не случилось, - сказал Калинов.

- Не случилось потому, что в первом случае на Земле жил я, а во втором случае - Медовик. В каждом случае кто-то жил.

- Разве вы боги, чтобы спасать целую планетную систему?

- Я знаю одного молодого человека, - сказал Медовик, - который десять лет назад спас Землю не будучи богом.

- Но я спасал планету от людей! - возразил Калинов. - А уж если быть точным, то я вообще спасал друга.

- Но спасая друга, ты тем самым спас и Землю. Благодаря твоему вмешательству, и агнец оказался цел, и волки сыты... Однако это дело прошлого, нас же волнует недалекое будущее. Весь фокус заключается в том, что люди не только бывают угрозой миру, иногда случается, что только они могут и спасти его. Сейчас наступает как раз такой период.

- И естественно, именно я и должен его спасти? - Калинов фыркнул.

- Ничего смешного в этом нет, - сказал Джос. - Мир должны спасти вы с Витой.

- И каким же образом?

- Когда наступает время угрозы окружающему миру, на Земле рождаются люди, противодействующие этому. Такими были мы, а теперь ты и Вита.

- Да кто же вы, черт вас возьми! - воскликнул Калинов.

- Ты знаешь, что меня зовут Джошуа, - сказал Джос. - Но это не совсем так... Я - Иешуа из Ершалаима, мессия.

- А я - Медовик из Словенска Великого, мессия.

- Иешуа из Ершалаима?! - воскликнул Калинов. - Иисус?

- Зовут меня и этим именем. Около двух с половиной тысяч лет назад я спас Землю.

- А за это Израиль распял вас на Голгофе! - сказал Калинов. И вдруг вспомнил след на руке Джоса. - Снимите обувь.

Джос разулся. На подъеме каждой ступни выделялся приличных размеров шрам. И тут Калинов, наконец, поверил. И в самом деле, чем происходящее сейчас качественно отличалось от того, что происходило десятью годами раньше?

- Возможности Спасителя, - продолжал Джос, - непосредственно связаны с его человеческими эмоциями. Да и с эмоциями всех других людей. Не случайно ведь в местах, где социальная атмосфера заражена злобой и ненавистью, обязательно случаются стихийные бедствия. Эмоциональный фон людей очень воздействует на природные явления. Я, например, чтобы спасти тогда окружающий мир, должен был любить всех людей. Для этого я и был рожден.