Елена Асеева - Коло Жизни. Зачин. Том первый

Небо, как дотоль сделал Словута, наклонился к девочке, и, нависнув над ней своей массивностью, придержав под спину, ласково поцеловал в макушку, да чуть слышно, что-то шепнул. И враз голова ее дернулась назад, и сама она вся словно завалившись, по всему вероятию, вошла в транс. Бог бережно положил отроковицу на сидение кресла, кое изогнувшись, приобрело под ней вид округлого дна люльки.

Владелина порывчато сотряслась всем телом, и судорожно дернув головой, воззрилась в голубо-прозрачный свод залы, где прицепившись к полотнищам белых облаков, одним своим концом висел долгий перьевитый лохмоток, удивительного такого лазоревого цвета, насыщенного и близкого к глазам Дивного. Нежданно тот лохмоток оторвался от свода и с огромной быстротой понесся вниз на девочку, словно жаждая раздавить ее своей энергично набирающей массивностью.

– Ах! – вскликнула юница, и, соскочив с кресла в доли минут отпрыгнула в бок, туго задышав и схватившись за пульсирующий острой болью бок.

Не мешкая Влада вздела голову и воззрилась в свод, но не летящего лохмотка, не того самого лазоревого цвета там более не просматривалось. В своде лишь неспешно колыхали боками молочно-голубые пухлые облака, легохонько загораживая сияние голубых небес.

Девочка оглянулась… В зале кроме нее и того самого кресла на котором она лежала никого и ничего не было. Прошел, кажется, один миг и кресло точно потеряв свои перетянутые, сетчатые контуры, разом опало вниз на пол, густым растекающимся комом, степенно впитывающимся в его белоснежность, вмале и вовсе исчезнув с глаз ошарашенной отроковицы. Плотная желтоватая завеса, поместившаяся в одной из зеркальных стен залы, заколыхала своими пышнотелыми парами дыма и из нее выступила царица белоглазых альвов.

– Вещунья Мудрая, – обрадовано произнесла Влада и резво, несмотря на слабость и боль, кинулась к наставнице, впорхнув в ее объятия. – Прости, прости меня, – торопливо зашептала она, и очи ее надрывно плеснули слезами, только днесь понимая, что по ее вине Зиждители могли наказать царицу и, несомненно, это сделали. – Прости, что ослушалась тебя… И расстроила, огорчила Богов и тебя.

– Милая, милая моя девочка, наше чудо, совершенство… главное, что ты жива… жива, – участливо проронила царица и принялась целовать юницу в темно-русую макушку головы. – Наше чудо… жива… жива… подле нас… Пойдем, пойдем, моя дорогая, Зиждитель Небо велел мне тебе помочь: помыть, переодеть, излечить и накормить.

– Нет, хочу спать. Я так устала, так сильно… будто тот зверь с меня высосал все силы, – жалостливо протянула Влада, ощущая невыносимую слабость в теле и подгибающиеся, не подчиняющиеся ей ноги.

– Ничего моя девочка, ничего, мое чудо… Сейчас мы тебе поможем. Сейчас, – лирический голос Вещуньи Мудрой звучал как переливчатая песнь птицы, вне всяких сомнений она была счастлива видеть живой и относительно здоровой свою ученицу.

Приобняв девушку за плечи, и тем самым помогая идти, царица медленно повела ее к парящей завесе. Похоже, они сделали лишь один шаг в ней, когда желтоватое марево разошлось в стороны и обе женщины оказались в какой-то бескрайней долине. Разком напомнившей Владелине то самое место подле Выжгарта, в оном они провели последнюю ночь, и, где она повздорила с Рагозой.

Слева от девушки расстилался густоватой, зеленой травой луг, кланяющийся в ее сторону островатыми завитками трав, а справа поместилась невысокая скальная гряда, полукругом огородившая голубую гладь озера, опадая с вершины изрезанной поверхности взгорья звенящими струйками водопада. Местами на той гряде смотрелись пухлые подушки зеленых мхов и с кривыми стволами низкие березы, шелестевшие своими тонешенькими ветвями, поигрывающие зеленой блестящей листвой. По краю луга стлалась далекая полоса зеленого леса, а позади, курился дым завесы. Берег озера порос мхами только дивного желто-бурого цвета, их плоское слоевище, расползающееся по земле, весьма ветвилось, а стебельки и листья напоминали чешуйки змей. Голубой небосвод расстилался далеко и одновременно вроде близко… он был дюже светлым. И хотя на его поверхности не наблюдалось солнца иль облаков, небо дюже лучисто освещало ту дивную долину. В нескольких шагах от девочки и царицы стояли Знахарка Прозорливая и Кудесница Купавая с долгими сумами в руках.

– Где мы? – взволнованно вопросила Влада, и резко дернувшись, тем самым высвобождаясь из объятий наставницы, остановилась. – Я обещала Отцу не уходить из капища.

– Это и есть капище, – пояснила Вещунья Мудрая, успокаивающе погладив девушку по волосам. – Только, как ты любишь простор земли.

– Капище? – беспокойно повторила юница и обернулась назад зыркнув на желтоватую завесу позадь себя.

– Конечно, неужели ты думаешь, я нарушу волю Зиждителя Небо, и приведу тебя, куда в иное… не разрешенное им место? – в голосе царица прозвучала такая нежность не только в отношении старшего Раса, но и самой отроковицы махом снявшая с последней какое бы то ни было волнение.

Успокоенная трепетание гласа наставницы девушка шагнула уже смелее вперед, обозревая чудную, и, похоже, бескрайнюю долину, раскинувшуюся внутри капища.

– Надо обмыться, – протянула Вещунья Мудрая, слегка направляя поступь девочки в сторону берега озера, куда вела мало-помалу плавно кланяющаяся трава сменяющаяся кочковатыми подухами мхов.

Влада не желая, да и не имея сил спорить, медленно побрела в указанном направление, пройдя мимо сподвижниц и остановившись в нескольких шагах от воды. Схватив подол рубахи, она резко, как то делала всегда, дернула ее вверх и с надрывистыми стонами сняла через голову. Одначе, немедля ощутив болезненное состояние всей плоти и пульсирующую боль в правом боку, приложила к нему ладонь. На малеша от той острой боли закружилась голова, Владелина покато выгнула спину и глубоко вздохнув, оглядела почти сине-желтую кожу на месте удара.

– Не торопись, мое чудо, – трепетно молвила царица, придерживая покачивающуюся юницу за стан и забирая у нее рубаху. – Не горячись… ты ранена… Не надобно резких движений. Я помогу тебе раздеться.

Подошедшие вслед за Вещуньей Мудрой сподвижницы положили на мхи свои сумы и также принялись помогать раздеваться отроковице. Чувствуя некое смущение, оттого, что ее обнажают, Владелина все же не стала отказываться от помощи, ибо и впрямь теряла силы с каждым новым движением и боялась, что при таковой быстроте не сможет сама себя помыть. Вмале, раздевшись, девочка неспешно подступила к озерку и на чуток задержавшись на подухе мха, сунула в воду пальцы правой ноги. Вода на удивление была теплой, такой точно то Выхованок нагрел ее в корыте на солнце в месяце теплынь. Не торопко войдя в озеро, дно под подошвами стоп которое было устлано мягкой и не менее теплой, ровной полстиной, по грудь, Влада принялась смывать застывшую кровь под носом, на губах, груди и руках, легохонько постанывая от боли. В том месте, где даже под голубоватой прозрачностью воды светился широкий и достаточно глубокий разрез оставленный когтем антропоморфа на груди, юшка долго не желала смываться. Абы окончательно отмыть кровь с рук и лица юнице пришлось несколько раз нырнуть под воду, токмо после того она направилась на берег.