Алексей Ефимов - Контрабандный Демиург

Капитан Тошицу зарегистрировал прибытие «Камикадзе» на орбиту и запросил разрешение на посадку. Мистер Моннер успел подумать, что по времени ожидания вполне можно сказать, насколько его ждут, но в этот момент передатчик ожил и дал прямой коридор на посадку в обход всех очередей. Ждут. Очень. Впрочем, на частные космодромы очереди не выстраиваются, ну а у холдинга Танака на Хименеси наверняка не один свой космодром. Недешевое, наверное, удовольствие, впрочем, яхты в этом вопросе не так требовательны, как другие виды транспорта. Им и небольшой площадки вполне хватит. Интересно, есть ли такая прямо перед входом в основное здание корпорации? Возможно, сейчас и узнаем.

Яхта легко и грациозно маневрировала в потоке судов, все ближе и ближе подбираясь к планете. По сторонам проплывали громады станций и легко скользили юркие спутники. Это вам не открытый космос, где можно спокойно дремать, взгромоздив ноги на приборную панель. Тут концентрация пилотов должна быть предельной, если не хотите испытать на прочность свою посудину. Сомнительное, знаете ли, удовольствие!

Гравитационное поле планеты давало о себе знать, и Крун Моннер все-таки сел в кресло. К тому же всегда оставалась возможность резкого маневра, а впечататься носом в бортовой самописец не улыбалось. Да и команду в такой ситуации жалко — они-то, небось, головой отвечают за сохранность пассажира, и это не красивый оборот речи. У Андо с этим строго.

Посадка прошла предельно гладко. Прощаясь с капитаном и командой, Крун Моннер искренне поблагодарил всех за поистине безупречный полет. Ему сдержанно кланялись и улыбались, но чувствовалось, что похвала пришлась всем по душе.

Как Крун и предполагал, посадка была совершена на небольшой частный космодром. Не то чтобы у порога резиденции Танака, но явно недалеко. На Хименеси вообще довольно сложно ориентироваться с непривычки — тут, куда не глянь — всюду многокилометровые небоскребы. Каменные джунгли космической эры. Горделивые небоскребы центральной части Кариды поместились бы тут в какой-нибудь подвал, подальше от глаз придирчивых эстетов. Небоскребы Хименеси поражали своим изяществом и невесомостью, как будто были созданы на одну половину из мечтаний, а на вторую — из самого прогресса, если возможно овеществить подобную сущность. У Андо это явно получилось. Таких строений Крун Моннер не видел даже в Визарской Метрополии, а это уже говорит о многом. Когда дело доходит до престижа и красоты столицы, исхудалый государственный бюджет всегда ухитряется найти нужную сумму для дополнительного шика и блеска.

Но шик и блеск Андо был… Изящнее, что ли? Тоньше… Эстетичнее. Взять хотя бы тот общественный парк, что был виден по правую руку от посадочной площадки. Начать все-таки следует с того, что находится он на высоте в полкилометра от земли — не типичное место для парков вообще, но вполне обыденное для висящих рекреационных зон больших городов. Плавающие парки — не диво. Но этот парк был произведением садового и ландшафтного искусства, а не типовым проектом, раскиданным по плану городским чиновником для облагораживания района. Не так-то просто создать посреди бурлящего мегаполиса островок тишины и покоя. В строительной смете эти элементы не пропишешь.

У трапа его уже встречали. Двое. С вежливо-непроницаемыми лицами, в темно-стилизованных костюмах по последнему писку моды Андо. Эдакая гремучая смесь строгости, делового стиля, изящества и намека на традиции. Дорогое удовольствие; впрочем, то, что встречающие — не лакеи, было видно и так. Тем не менее, один из них стремительно выплыл навстречу, чтобы успеть перехватить сумку мистера Моннера до того, как тот успеет взять ее из рук стюарда. Ну не привык Крун Моннер чувствовать себя богачом и вести себя соответственно. Что интересно — в порту Кариды подобного цирка не происходило — он хоть и ехал к яхте на лимузине, но сумку свою нес сам и никто не пытался ее вырвать… Дают понять, что теперь он на другой территории? Что тут иные правила? Что у него теперь новая роль? Сказали бы лучше, какая! А то все эти игры Андо в вежливость понемногу начинают надоедать! Крун Моннер прекрасно знал, что вежливость Андо — это такая штука, которая может закончиться в любой момент. Растаять без следа, так сказать. Обернуться абсолютным безразличием или жестокостью.

Новое транспортное средство, предоставленное для перемещения его персоны, тоже было лимузином. Но оно отличалось от прошлого так же, как порт Кариды от Хименеси. «Интересно, они вообще хоть что-нибудь могут сделать просто так, а не с намеком?» — ворчливо подумал мистер Моннер, усаживаясь на роскошное сиденье.

Когда дверь за ним услужливо закрыли, мистер Моннер нашел на панели переключатель прозрачности корпуса и свел ее до минимума. Стенки авиамобиля послушно растаяли — только для него. Снаружи машина не просматривалась даже с помощью рентгеновских очков. Ну, а сам он теперь как бы приготовился лететь вперед на диване-самолете… Знали бы сказочники древности, как близки они к истине… На панораму Хименеси стоило полюбоваться, тем более, что в этой части планеты был самый рассвет.

Его «диван» тихонько заурчал, и плавно поднялся в воздух. Что характерно — кабины с водителем впереди вообще как бы не существовало — панорамные камеры ловили картинку впереди и проецировали ее на внутреннюю стену перед мистером Моннером. Вообще, ощущение «полного полета» производители различной техники обещали уже давно, но придирчивые критики всегда находили массу недоработок — грубый переход от стены с проекцией к прозрачной стене, «плоскость» изображения, ошибка панорамной цветопередачи… Не так-то это просто — провернуть такой фокус. Но на взгляд Круна Моннера, никаких изъянов не было — у него перед носом не маячил темный прямоугольник кабины, не было ошибок в преломлении света… Летишь себе и летишь!

Хименеси на рассвете — потрясающая картина! Чуть розоватый свет мягко окрашивает устремленные ввысь шпили, ласкает многочисленные прозрачные переходы между домами, чуть щекочет хрупкие листья бесчисленных цветов и деревьев, украшающих любой свободный пятачок. Обилие авиамобилей в этот час говорило о том, что днем пилотировать тут сродни самоубийству, ну а в час пик можно проклясть все и всех до десятого колена.

Его диван плавно скользил меж небоскребов, все глубже проникая в один из самых престижных районов мегаполиса. Раньше города называли каменными джунглями… Интересно, как назвать их сейчас? Керамо-полимерными? Композитными? В любом случае, не звучит! Все-таки в камне таилась некая магия, загадочность… Ну что может быть загадочного в карбиде титана? Трагедия индустриального века…