Чёрный лёд (СИ) - "Skybreaker"

Лапы не слушались. Управлять ими было намного сложнее без поддерживающей жидкости. Он подтянул к себе сначала правую, потом левую, попытался опереться на них, но быстро упал. Он сделал это снова, и у него получилось простоять на них несколько секунд, и снова упал. Тогда он попробовал проделать то же самое с задними лапами, но что-то с этим было не так, держаться на них было крайне неудобно, и даже хвост не помогал. Было решено начинать с передних и подтягивать задние.

Помогая себе хвостом, он поднялся на трясущихся лапах и смог наконец оценить обстановку. Сфера, служившая ему домом, утратила свою форму, нависла над его головой и стала подпирать по бокам. Нужно было выбираться. Он сделал два нетвердых шага вперед и уперся в стенку лицом. Странные звуки исходили снаружи. Они отличались от всего того, что он слышал раньше, но были удивительно знакомы. Структура их отличалась большей выразительностью и резкостью, но тональность практически не изменилось. Он слышал те нежные и мягкие звуки, что дарили ему безопасность и тепло и те твердые, что символизировали стабильность. Они звали его. Его родители звали его снаружи. Он приподнялся на задних лапах, опираясь на хвост, навалился передними лапами на стенку и разорвал ее. Запах новой жизни ударил в его обонятельные центры, 4 глаза ловили множество новых образов, которым еще нужно было дать определение. Два больших существа стояли прямо перед ним, их большие черные глаза искрились радостным блеском.

— Роно. Мы назовем его Роно, — пропел мелодичный меццо-сопрано его матери.

Большие и грозные с виду существа оказались настоящими добряками. Они обласкали сына, едва он покинул свое прежнее укрытие. Произносили беспорядочные звуки снова и снова. Он не мог разобрать их смысл, но четыре буквы, которые повторялись чаще остальных, он быстро связал с собой. У него появилось имя — Роно.

Звуки речи теперь воспринимались совершенно иначе. Он слышал их намного отчетливее, чем до своего рождения. Они быстро связывались друг с другом в фонемы, фонемы в слоги, а слоги в слова. Вскоре он знал уже несколько слов. Имя, родители, мама, папа, дом и несколько других. Нужно было время, чтобы уяснить их значение. Он быстро научился разбирать отдельные слова, но не мог понять их смысл, пока не видел эти вещи собственными глазами.

Родители Роно оставили его без своего внимания на несколько минут, и он воспользовался данной ему свободой, чтобы исследовать место, которое его родители назвали «Домом». Дом был большой и округлый. Очень напоминало его прежнее жилище, разница была лишь в размерах. Ну, и еще в паре деталей. Верхняя часть купола переливалась, пропуская свет. Стены и пол были выложены чем-то темным, твердым, ребристым по фактуре. Смотреть особо было не на что. Никаких предметов в помещении не было. Он лишь на секунду задержался, чтобы ощупать лапой поверхность черной плитки и быстро двинулся дальше. Внимание его привлекла круглая черная, выдержанная в общей стилистике, дверь.

Роно подобрался поближе к своему новому открытию и пытался понять его предназначение. Он лишь пару мгновений назад появился на свет, но уже чувствовал, как внутри его растет и вовсю пускает корни любознательность. Познавал этот мир Роно с помощью тех инструментов, что дала ему природа. Он дотронулся до него своей лапой, шершавая поверхность круга подалась вперед и поделилась на четыре равных треугольника с общей вершиной в центре, в круге появилось крестообразное отверстие. Он убрал лапу, и круг снова стал абсолютно гладким. Было принято решение идти до конца. Он оперся на хвост, приподнялся на двух задних лапах и всем своим весом надавил на дверь. Дверь, по принципу своей работы больше напоминавшая клапан, раскрылась, и Роно попал в новое помещение.

Он оказался в небольшом тамбуре, разделяющим две двери. Там было значительно холоднее, чем внутри. Кожу его покалывало, лапы скользили по гладкой поверхности, легкая судорога прошла по всему его телу. Любой другой на месте Роно уже задумывался о том, чтобы повернуть назад, но только не он. Любознательность толкала его вперед.

Вторая дверь не отличалась от первой, но была толще. Потребовалось больше сил, чтобы ее открыть. Он буквально провалился сквозь нее и уткнулся лицом в твердую холодную поверхность. Минуту спустя он стер липкий холодный снег со своих глаз и огляделся. Обстановка снаружи отличалась от того, что он видел дома. Под лапами больше не было черной плитки, земля была белой и неприятно покалывала лапы. Кожу стягивало и сжимало, мышцы его сводило, дышать приходилось учиться заново. И все же было не так уж и плохо. Он сделал несколько шагов и, наконец, смог посмотреть по сторонам. Необъятное синее небо свалилось ему на голову и прижало его к земле. Зрелище было ошеломляющим. И это было объяснимо. Его мир увеличивался в размерах экспоненциально. Сначала был лишь шар, способный вместить его тело и немного жидкости. Потом был дом, который уже казался чем-то невообразимым огромным. И Роно, не проведя там и двух минут, теперь увидел это. Мощный поток зрительной информации требовал времени, чтобы его обработать, осознать, привыкнуть к нему.

Роно двигался медленно, движениям его мешала кожа, сжавшаяся вокруг еще не окрепшего тела. Своими четырьмя глазами он видел все, что его окружало со всех четырех сторон света и сверху. В черном небе горели огни. Вдруг в окружающей белизне он разглядел едва различимое черное пятно на поверхности. Оно было крошечным и норовило исчезнуть и потеряться навсегда, стоило лишь отвести от него глаза. Роно еще не освоился со всеми возможностями своей зрительной системы. Ему было трудно одновременно удерживать все четыре глаза открытыми. Хотелось выбрать что-то одно. И сейчас он выбрал передние два глаза, чтобы сконцентрироваться на небольшой черной точке, которая казалась лишней в этом мире, сотканном из белых ниток.

Еще одним явлением, с которым он столкнулся сам того не желая, был ветер. Он пошатывал Роно из стороны в сторону, затрудняя его путь, но в целом относился к нему дружелюбно и скорее пытался помочь, подталкивая его сзади. Звуки ветра проникали в его ушные каналы и заполняли их своим свистом. Гул в ушах стоял просто невыносимый. Сосредоточившись на своих ушах, Роно стал осваивать управление ими. Оказалось, что он мог по своему желанию открывать и закрывать ушные каналы. Функция была крайне полезной в условиях завывающего ветра.

Черная точка становилась все ближе, увеличиваясь в размерах. Роно все еще не мог разглядеть, что она из себя представляла, но уже точно знал, что собирается добраться до нее, во что бы то ни стало и выяснить, что это такое. Все тайны Вселенной меркли в сравнении с тем, как ему хотелось узнать происхождение небольшой черной точки. Все дело было в ее черном цвете. Как она могла, как посмела проникнуть в этот мир и запятнать его?

Оставалось всего несколько шагов. Перед ним на тонкой ножке стоял матовый черный шар. Гладкая поверхность его почти не пропускала свет, из-за чего было сложно понять, что скрывается у него внутри. Недолго думая Роно подобрался к нему на расстояние вытянутой лапы и положил ее сверху на шар. Внезапно подошвы его лап ощутили сильную вибрацию. Что ее вызвало? Шар? То, что он до него дотронулся?

Вибрация расходилась во все стороны, но сильнее всего она ощущалась где-то позади. Роно открыл вторую пару глаз и заметил нечто странное и совсем не там, где ожидал это увидеть. С воздуха к нему быстро приближался какой-то объект. Из маленькой точки он быстро превратился в крупный шар. Чуть позже стало ясно, что шар был скорее трубкой с круглым передним краем. Мгновение спустя трубка вдруг распрямилась и вытянулась во все стороны. В небе вырос большой круглый диск, который опускался, покачиваясь на потоках ветра. Его зеркальная поверхность отражала землю и только едва различимые контуры выдавали его присутствие в воздухе. Роно стоял и смотрел на него словно завороженный. Ему не хотелось уходить. Он смог бы разглядеть в отражении себя, если бы этот диск подлетел к нему поближе.