Чёрный лёд (СИ) - "Skybreaker"

Внезапно на его поверхности образовалась трещина, и что-то белое высунулось наружу. Сильный удар сбил Роно с лап на землю, он перекатился несколько раз и оказался в нескольких метрах от точки, где еще недавно стоял. Оглушительный треск и хруст ворвался в открывшиеся от испуга ушные каналы Роно. Во льду торчала метровая белая палка, верхняя часть ее все еще дрожала после удара. Окажись он в месте, куда она угодила, и его день рождения превратился бы в день преждевременной кончины. Зеркальный диск тем временем куда-то исчез.

В нескольких метрах от него началось движение. Большое крепко сложенное существо покрытое мехом вскочило на лапы и подбежало к Роно. В очертаниях этого существа Роно узнал одного из своих родителей. Времени для обмена любезностями не было. Его отец подцепил Роно ртом и по зигзагообразной траектории рванул прямо к дому. Движения его были резкими и импульсивными, но четко направленными, в них чувствовалась сила и грация, пока еще недоступные его сыну. В считанные секунды они добрались до входа в жилище. Черная с внутренней стороны дверь снаружи оказалась светлой, практически белой. Она сливалась с окружающей белизной и хорошо маскировала вход в жилище.

Отец Роно опустил его на пол и придавил сверху массивной лапой. Голова Роно оказалась зажатой между двух крепких когтей, длинных и острых, как две наточенные сабли. Он пытался освободиться и дергался из стороны в сторону, но еще один коготь поджал его возле хвоста, лишая возможности убежать. Отец его был явно зол и что-то громко и быстро говорил, срываясь на крик.

— Дом… никогда не покидай дом… Опасность… Белый лед… Кхроки, — голос его звучал грозно. Плитка на полу и стенах резонировала и возвращала звук с удвоенной силой. Весь его дом вторил голосу отца и отчитывал его за несанкционированную вылазку.

Роно пока что еще плохо владеющий родным языком не знал, что ответить и просто лежал, с молчаливой стойкостью принимая свой выговор. Вскоре все закончилось. Отец убрал свою лапу с его тела, прижался лицом к его мягкому животу в знак примирения и помог ему подняться. Беспечное поведение сына разозлило отца, и в то же время наполнило его Оро нежностью. Сын его был не из трусливых.

40 глаз расположились на небольшом удалении и наблюдали за произошедшей сценой.

— Идите, поздоровайтесь со своим братом, — сказал отец Роно, отступая в сторону.

В следующие несколько минут Роно узнал, что он был не единственным ребенком у своих родителей. 9 братьев окружили его со всех сторон, обнюхивали, трогали лапами, пытались укусить, лезли ему в уши и под хвост. Кто-то пытался произносить слова, кто-то бормотал что-то нечленораздельное, кто-то не издавал ни звука, но усиленно сопел и норовил засунуть свой хвост ему прямо в рот. Несколько раз его стукнули прямо по голове чем-то тяжелым. Ему это нравилось, было по-настоящему весело. Позже к их компании присоединилась мама. Малышня быстро окружила ее и активно исследовала. Кто-то повис на ее хвосте и ни в какую не хотел его отпускать. Другие столпились возле ее передних лап и пытались ухватиться за свисающие с головы уши. Мама не злилась и не пыталась никого остановить, и все же закрыла свои ушные каналы. Для ее острого слуха шума было многовато.

Пол и стены завибрировали. По дому раскатился звучный голос отца.

— Пора есть, — скомандовал он.

Мать отвела свой выводок к месту, которое служило кухней в их жилище. Мебели никакой в доме не было. И только отсутствие привычной черной плитки на полу указывало на его особое назначение. Обеденное место представляло собой небольшое углубление в полу с гладкими покатыми стенками из ярко-синего льда. В центре его было отверстие. Для чего оно служило, новорожденным гуррам еще предстояло выяснить.

Каждому из детей присвоили свое место и рассадили по кругу. Роно досталось место прямо напротив мамы. По бокам от него расположились его братья. Справа от него сидел крупный малыш. Пожалуй, слишком крупный для своего возраста. Он превосходил остальных своих братьев по размеру и скорее напоминал подростка. По левую лапу не сидел, а стоял чрезвычайно активный детеныш. Только тяжелый взгляд матери смог прижать его к полу. Место рядом с мамой пустовало.

Отец ненадолго отлучился. Он нырнул в незнакомую Роно дверь и вернулся оттуда с едой во рту. На обед у них был длинный кольчатый червь. Тело его состояло из колец, которые плотно примыкали друг к другу.

Глава семейства встал на задние лапы в центре дома. Освещаемый светом, который проходил через прозрачный купол над его головой, он готовился дать своим детям первый в их жизни урок. Он подхватил червя передней лапой, и тот растянулся на 2 метра и болтался в воздухе, будто маятник.

— Это пфор. Он живет в белом льду и питается фухсой.

— Пфор и фухса, — проговаривали про себя дети. По выражению их лиц было понятно, что они понятия не имеют, что такое фухса. Нужно было зайти с другой стороны.

— Вот здесь у него рот, — отец наклонил верхнюю часть пфора в сторону детей и показал им его черный беззубый рот.

— Рот, — дети хором повторяли незнакомые слова за отцом и сразу их запоминали. Казалось, что рот — это и есть вся его голова.

— Во рту у пфора находится язык с острым наконечником, — отец вытащил изо рта червя длинный язык. На его конце красовался один единственный острый зуб, — с его помощью он вырезает лед и пропихивает его в пищевод. Лед проходит через все его тело и с силой выбрасывается на поверхность, — отец провел свободной лапой ото рта к другому концу, показывая путь, который приходится пройти льду, и подождал несколько секунд, пока дети запоминали новые слова.

Роно с восторгом слушал отца и не пропускал ни единого его слова. Отец для него был сейчас кем-то вроде божества, которое знает все секреты мира. И он не хотел ничего упустить. Уши его были направлены в сторону отца, а ушные каналы полностью открыты.

— Пфоры выбираются на поверхность лишь иногда, чтобы отложить яйца. В этот момент они особенно уязвимы, и мы можем их ловить. Если пфор сбежит в свою нору, мы уже не сможем его достать. Под землей они передвигаются намного быстрее, чем на поверхности.

Отец взялся за одно из колец в центре пфора и немного потянул его вверх. Два близлежащих кольца разомкнулись, и под ними показались небольшие крючкообразные лапы. 16 загнутых лапок опоясывали темно-красное тело.

— С помощью этих лапок пфоры отталкиваются от стенок своих тоннелей и быстро скользят по ним. На поверхности эти лапки практически бесполезны. Но подо льдом становятся их преимуществом. И запомните вот еще что. Если пфор уйдет под лед, но вы схватитесь за его заднюю часть, никогда не подставляйте под нее свое лицо. В минуты опасности червь этот выходит за пределы своих возможностей и нарезает лед, как никогда в своей короткой жизни. Осколки льда он с силой выплевывает из своего хвоста. Если такой осколок попадет в глаз, на один глаз у вас станет меньше.

Дети закрывали свои глаза по очереди, пытаясь понять, каково это жить без одного глаза. Предостережения отца они воспринимали очень серьезно. Выживание было важной частью их генома и любая крупица информации, которая помогала выживать, плотно закреплялась в их памяти. Тот же, кто не мог быстро усваивать новую информацию, был обречен на преждевременную смерть.

— Мы едим пфора целиком. Только его лапы не имеют никакой питательной ценности. Их можно выбрасывать в отверстие перед вами.

Отец шел вокруг рассевшихся детей и матери. Одной лапой он прижимал пфора к полу, и ртом отрывал от него куски, передавая каждому его порцию. Когда еду получили все, он занял место рядом с мамой и начал есть. Сначала отец, потом мать. Потом право есть получили все дети. Они смотрели за движениями отца и матери, копируя их. Кольца червя раздвигались, лапки отрывались и выбрасывались в центр. Они скользили вниз по ледяной воронке и падали прямиком в отверстие.

Роно наслаждался своей первой трапезой в жизни. Он прекрасно схватывал информацию и хорошо усвоил все, что говорил его отец. Лишь два вопроса не давали ему покоя. Куда вело это отверстие в центре перед ним? И еще тот случай за пределами дома. Что там было такое?