Василий Головачев - Невыключенный

– Извините еще раз, могу я от вас позвонить?

Дежурная заколебалась, но все же подала Панову на стойку старенький телефон.

– Только побыстрей, пожалуйста.

Станислав набрал было номер офиса, но передумал и позвонил Саше Фадееву, своему другу с двенадцати лет. Саша занимался восточными единоборствами, работал инструктором в московском СОБРе и был единственным человеком, который мог бы помочь Панову в сложившейся ситуации.

Уговаривать его не пришлось. Выслушав сбивчивую речь Панова, Фадеев прервал Станислава коротким: «Жди» – и повесил трубку. В поликлинике он появился буквально через полчаса, хотя ехать ему надо было с другого конца города.

При его появлении молодой человек, усиленно изучавший старые плакаты на стенах коридора, вышел на улицу, и Панов торопливо отвел Фадеева к раздевалке, выглянул в окно.

– Того парня в черном видел?

– Рассказывай, только не спеши, – спокойно сказал Фадеев, мельком посмотрев в окно.

Панов подумал, заставил себя успокоиться и сообщил Александру все, что знал сам, свои открытия, впечатления, переживания, ощущения и страхи.

Фадеев выслушал его внешне без эмоций, никак не реагируя на бледные попытки друга пошутить над самим собой. Он вообще был очень сдержанным и серьезным человеком, хотя юмор ценил и понимал. Однако обстоятельства складывались далекими от смешного, ситуация требовала каких-то объяснений и решительных действий, и Фадеев, не ответив на вопрос Панова: «Надеюсь, ты не считаешь меня психом?» – принялся действовать.

– Я выйду первым, – сказал он. – Ты через пару минут. Проходи к своей машине, но не садись, ныряй в кабину моего синего «Крайслера».

– А ты?

– Я поеду на твоей. Держи ключи от моей и дай свои. Езжай в спортзал ЦСКА, паркуйся за углом у ограды, где идут ремонтные работы, помнишь? Я тебя догоню.

Они обменялись ключами, и Фадеев, одетый в спортивный костюм и кроссовки, исчез за дверью центрального входа в поликлинику. В окно Панов увидел, как он задержался на крыльце, где стоял тот самый парень с цепким взглядом, заговорил с ним, и вдруг что-то произошло. Панову показалось, будто Александр похлопал парня по плечу, а потом обнял его и повел к машине Панова, с улыбкой жестикулируя свободной рукой, словно рассказывал анекдот.

Панов не стал забивать себе голову размышлениями о том, что случилось, он просто выскочил на улицу следом за Фадеевым, рванул, как заяц, через дорогу, сел в мощный «Крайслер» Фадеева и, не глядя на серую «девятку» наблюдателей в двадцати шагах, бросил машину вперед. Но все же успел заметить, как из «девятки» выскочили двое парней, устремились к его «Фиату», в кабине которого скрылся Фадеев, «дружески» разговаривающий с их приятелем. Что было дальше, Станиславу увидеть не удалось, об этом ему стало известно впоследствии от Фадеева.

Александр подошел к молодому человеку в черном, протянул ему руку, будто старому знакомому, воскликнул:

– Серега! Сколько лет, сколько зим! Ты как здесь оказался?

Парень с удивлением оглянулся и совершенно автоматически протянул в ответ свою руку, а когда понял, что перед ним незнакомый человек, и хотел ответить: вы обознались, – Фадеев сделал мгновенный выпад указательным пальцем в точку на шее, попадание в которую практически гарантирует шоковое состояние. После чего они обнялись, как друзья, и Александр повел «старого друга» к машине Панова. Приятели молодого человека опомнились, когда Фадеев уже усадил парня в «Фиат» и завел двигатель.

Действовали они решительно. Увидев, что ситуация выходит из-под контроля, двое из них достали пистолеты и с ходу открыли огонь по «Фиату», а третий сразу завел двигатель «девятки» и погнал машину вслед за отъехавшим «Крайслером» Панова. Но они все же не смогли перехватить ни того, ни другого, промедлив в самом начале, не ожидая от объекта слежки такой прыти и не просчитав действия прибывшего на помощь Фадеева. Пули из пистолетов пробили дверцы «Фиата», боковые стекла, но миновали Александра. Пригнувшись, он выехал со стоянки напротив поликлиники следом за «девяткой» наблюдателей, догнал ее на перекрестке и с ходу ударил на повороте в бок, так что «девятка» развернулась и въехала в витрину магазина хозтоваров. Преследовать «Крайслер» с Пановым и изрешеченный пулями «Фиат» она уже не могла.

Допрашивал захваченного «языка» Фадеев у себя в тренерской комнате в спортзале ЦСКА, куда он прибыл через несколько минут после приезда Панова. Станислав в допросе не участвовал. Он просто сидел на скамеечке в пустом спортзале и тупо смотрел перед собой, перебирая в памяти факты своего умопомешательства. Ничего дельного в голову не приходило, объяснить случившееся одним только психическим расстройством было невозможно, и Панов тихонечко ждал, чем закончится беседа Фадеева с пленником. Не хотелось ни идти на работу, ни что-то делать, ни вообще двигаться.

Фадеев появился в темном зале спустя полчаса. Посмотрел на отрешенно-мрачное лицо Станислава, присел рядом на скамейку.

– Кто это? – вяло поинтересовался Панов.

– Ты кому-нибудь, кроме меня, рассказывал о своих открытиях? – ответил Фадеев вопросом на вопрос.

– Психиатру.

– И все?

– Заму на работе.

Фадеев помрачнел.

– Это плохо. Позвони ему, пусть приедет сюда, к нам.

– Зачем?

– Ему тоже угрожает опасность, надо предупредить человека. А матери не говорил?

– Не хотел тревожить.

Панов взял протянутый Александром сотовый телефон и попытался вызвать Андрея Климишина, друга и компаньона, занимавшего в иерархии издательства почти такое же по значимости, что и президентское, кресло коммерческого директора, ведающего распространением печатной продукции. Заместителем Панова он считался лишь условно.

Однако мобильный телефон Андрея не отвечал, а на рабочем месте его не оказалось. Секретарша Танечка испуганным голосом сообщила, что Климишина сбила грузовая машина и он находится в реанимации.

Фадеев, наблюдавший за Станиславом, заметил его остановившийся взгляд, отобрал телефон.

– Что случилось?

– Андрей в тяжелом состоянии… его сбил грузовик…

– Быстро работают, – сквозь зубы проговорил Фадеев. – Кому-то очень хочется остановить утечку информации.

– Какую утечку? – не понял Панов.

Александр пропустил вопрос мимо ушей.

– Расскажи-ка мне все с самого начала и поподробней. С чего все началось?

Станиславу очень хотелось отказаться, он устало махнул рукой, но в это время его взгляд зацепился за длинный белый транспарант на стене спортзала с рекламой кроссовок «Найк». Он кивнул на транспарант с бледной улыбкой: