Василий Головачев - Сердце грозы

Через 11 минут после появления над научным городком Объединённого института ядерных исследований в Подмосковье спейсер стартовал в космос.

– Мы можем включить этот ваш фазер с борта корабля? – обратился Вепрев к старшему Рудичу.

– Нет, – качнул головой ошеломлённый конструктор, худой, щуплый и вихрастый; Лазорин даже не поверил, что Ангелика его дочь, так они были несхожи. – Программатор фазера не настроен, его надо запускать вручную, а это очень рискованно. Кроме того, поле фазера…

– Понятно. – Вепрев посмотрел на командира спейсера Горовица. – Где-то на орбите Луны крутятся старые заправочные станции, ещё со времён ракетных кораблей.

– Вряд ли они сохранились, – усомнился Горовиц.

– Поищите.

– Слушаюсь!

Сердце Лазорина забилось сильней. Он переглянулся с Ангеликой, вдруг ловя себя на мысли, что никогда никому её не уступит. Даже если у неё есть друг.

– Нашли! – объявил через минуту удивлённый Горовиц. – В 28 мегаметрах от…

– Старт!

Горовиц отреагировал блестяще, повторив ту же команду драйвер– приме спейсера.

И «Непобедимый» прыгнул к древней станции топливной заправки, применявшейся китайцами для снабжения своих первых марсианских экспедиций. Почему её не утилизировали, никто интересоваться не стал. Возможно, о ней забыли и сами хозяева.

За три минуты добрались до станции, напоминавшей по форме гантель, вскрыли отсек управления – с помощью лазеров, выгрузили фазер и установили в отсеке, благо он не занимал много места: двухметровой длины ящик с поперечником в один метр. Подключили аппарат к переносному генератору, доставленному с борта спейсера.

И тогда встала проблема: кто включит фазер, да ещё в нужный момент, чтобы запуск не прошёл впустую или того хуже – аппарат вообще не сработал бы.

– Я попробую, – пробормотал Рудич.

– Это смогу сделать только я! – твёрдо заявил Лазорин.

Все посмотрели на спасателя: прозрачные шлемы скафандров позволяли видеть лица друг друга.

– Основания? – поинтересовался Вепрев.

– Реакция.

– Ерунда! – очнулся Рудич. – Разработчик фазера я, значит, я и должен…

– Включить аппарат несложно, – склонил голову к плечу комиссар. – Но угадать момент…

– Я чувствую опасность! – сжал зубы Лазорин, изгнав из головы подлую мыслишку (пусть увидят, какой я молодец). – Вы не занимались воинскими искусствами…

– Баловство это.

– Тем не менее я остро воспринимаю ветер смерти. Поверьте, я включу фазер вовремя.

– А если он не сработает?

– Позвольте, почему это не сработает?! – возмутился Рудич.

– Папа! – взяла его под локоть Ангелика.

– Время, – флегматично напомнил командир Горовиц.

Все замерли, обратившись в слух, будто могли услышать «свист» приближавшейся Большой Пули.

Вепрев посмотрел на конструктора:

– Что произойдёт, когда сработает фазер?

– Инициативный модуль с той стороны видите? – показал рукой Рудич. – Он создаст волну локальной деформации вакуума, которая очень быстро выгнется пызырём…

– Диаметр пузыря?

– Ну, я не знаю, – смешался Рудич, – теоретически дальнодействие фазовой перестройки уходит в бесконечность, но эффективное сечение волны не меньше тысячи километров.

– Станция разрушится?

– Конечно, – кивнул Рудич. – Фазер излучает не силовой импульс, а «разворачивает» спины вакуумных квадруполей. Любая материальная субстанция в зоне искривления…

– Уходите! – Вепрев подтолкнул Рудича к выходу из отсека; здесь царила невесомость, и отец Ангелики вылетел наружу как воздушный шарик.

– Не понял, – сказал Горовиц.

– Вы тоже уходите на корабль, Джон. Я останусь.

– Но…

– Это приказ! Все уходите! Быстрее! – Вепрев перешёл на общую волну «спрута». – Всем кораблям в зоне бедствия: старт по векторам от Большой Пули на расстояние не меньше двух тысяч километров!

– Кто это? – послышался чей-то испуганный отклик.

– Комиссар-два Вепрев! Повторяю: всем покинуть зону бедствия! Следить за Пулей! Кораблям флота СБ – полная защита!

И по гигантскому объёму пространства возле приближающейся Земли начала распространяться волна тишины.

Вепрев посмотрел на Ангелику, на командира Горовица.

– У вас всего шесть минут, господа, поторопитесь.

– Вы рискуете, Зигмунд.

– Это не я рискую, – усмехнулся комиссар, кивнул на Лазорина, разглядывающего панель управления фазером, – он.

– Но и вы тоже.

– Да ведь некуда отступать, дружище, за нами Земля.

Горовиц несколько мгновений вглядывался в спокойное лицо Вепрева, протянул руку Ангелике:

– Идёмте.

– Я тоже останусь! – отдёрнула она руку, закувыркалась от толчка, ударилась спиной о стенку отсека.

Лазорин аккуратно и точно остановил её, притянул к себе.

Они застыли, глядя друг на друга.

– Уходите же, Джон, – сухо приказал Вепрев Горовицу.

Командир «Непобедимого» помедлил и скрылся в проёме двери.

– Ты готов? – спросил Вепрев.

Лазорин улыбнулся, отодвинул Ангелику от себя, приладил к шлему напротив висков присоски эмкана – мысленного съёма – для включения фазера.

На панели управления установкой перемигнулись алые и зелёные искры.

– Станьте за моей спиной. Твой отец утверждал, что фазовая волна пойдёт пузырём в метре от инициативного торца.

– Слава! – прошептала Ангелика.

Вепрев отодвинул её за спину Лазорина.

– Не будем ему мешать.

Лазорин закрыл глаза, сосредоточился и услышал гул летящей на них смерти…

Я не знаю, почему комиссар Вепрев не запретил Ангелике остаться на борту станции. Возможно, он верил, что всё закончится хорошо.

Поверим и мы с вами.

Июнь 2008 г.

Три приседания.

Два отжима от пола.

Три вялых рывка руками за голову, наклон.

Вот и вся зарядка.

Едва не упав на кафельный пол – зарядку он делал на кухне, – Хунхузов поплёлся в ванную. Мельком глянул на часы с кукушкой: 12 с копейками. День, естественно. Похоже, Новогодняя ночь действительно закончилась. Как он до дома добрался? Вроде бы никто не подвозил… а голова раскалывается так, будто он выпил по меньшей мере ведро шампанского, а не те несчастные полторы бутылки… или, может, больше?

Хунхузов промахнулся мимо двери, вернул себя в вертикальное положение, покачал пальцем перед носом: шалишь, браток, мы контролируем ситуацию! Сколько же он выпил? Неужели больше? И с кем?..

– Ничего не помню, – прохрипел он пересохшими губами.

Залез под тёплую воду, потом включил холодную.

Б-р-р! Хорошо, мать честная! Отличный праздник – Новый год! Жаль, что обещанные чудеса не исполняются. Верочка-секретарша игриво обещала чего-то там хорошего… вспомнить бы… нет, не получается, а жаль. Верочка плохого не пожелает, у неё муж – боксёр…