Дмитрий Колосов - Крысиный Волк

Терпел, терпел… Дуга уже достигла двух третей окружности, когда излучатель вдруг поперхнулся, выплюнув последний неровный сгусток энергии. Из моей глотки вырвался стон отчаяния. Я даже не подумал об этом! Проклятый Ламю израсходовал слишком много энергии, и вот теперь мне ее не хватило! И крысиный волк в мгновение ока превратился в крысу, запертую в крысоловке. Путаясь в складках комбинезона, я извлек карту и поднес ее к сочащемуся из щели свету. На табло бегали цифры. Крайними, покуда неподвижными, были единица и восьмерка. Но вот восьмерка дернулась, уступая место предшественнице по ряду. Семнадцать минут. А потом все будет кончено.

Таиться больше не имело смысла. Яростно заорав, я что есть сил ударил кулаками в металлический лоскут, ни на что, собственно, не надеясь. Однако, к моему удивлению, тот чуть подался вниз. Металл был мягким. Это открытие окрылило меня, и я принялся колотить по стенке трубы. Сначала я бил излучателем, разломав его, — кулаками, отбив кулаки, принялся колошматить по металлической заслонке ногами. Она поддавалась — медленно, очень медленно, но поддавалась. Сначала на полдюйма, потом на дюйм, дюйм с четвертью… Щель открывала свой зев с ленивым нежеланием кита, проглотившего Иону. Я утроил усилия. С хрипом выплевывая пыльный воздух, я колотил по металлу с остервенением кузнеца, пытающегося расплющить остывшую металлическую болванку. Эх, если бы в моем излучателе был хоть крохотный запас энергии! Совсем немного, чтоб подрезать край!

Я отбил ноги и вновь перешел на кулаки. Может быть, достаточно? Нет, голова еще не пролезала. Времени оставалось всего двенадцать минут. У меня уже не было сил. Выручало лишь отчаяние да то самое остервенение, которое не позволяет отступить перед врагом. Остервенение, прибивающее флаги к мачтам тонущих фрегатов и взбирающееся без лестниц на крепостную стену. Еще! Еще немного!

Все! Голова пролезла в щель. Разрывая в клочья комбинезон, я принялся проталкивать тело. Я вылез почти по пояс и в этот миг застрял. Время уходило, а я висел, подобно червяку, в десяти футах от пола, не в силах ни выбраться наружу, ни вернуться обратно. Только не отчаиваться! Только не паниковать!

Я принялся отчаянно извиваться, по миллиметру вырывая тело из металлической западни. Я освободил руки и нашел в себе силы для решительного рывка. Мой зад, а за ним и ноги выскользнули наружу, и, перекувыркнувшись в воздухе, я шлепнулся на пол.

Кажется, я отбил почки и, возможно, не только их. Но я был счастлив, а на губах моих играла улыбка, ведь я победил еще раз.

С неестественной звериной легкостью в теле я вскочил на ноги и бросился туда, откуда доносились глухие отзвуки разрывов.

Снелл, а это был именно он, заблаговременно подготовился к обороне, сделав все от него зависящее, чтоб выйти победителем игры. Он не мудрствовал лукаво, подобно Ламю, выдумывая хитрые планы, и не тешил свою жестокость, охотясь за соперниками, подобно Баасу. Снелл сделал ставку на быстроту ног и бросился на двенадцатый уровень, к тайнику, который, как он логично рассудил, должен был быть самым богатым. И бывший страж не просчитался. Он получил в свое распоряжение самое сильное оружие, а кроме того, возможность блокировать единственный путь к вершине башни. Он учел все, кроме одного. Он не предвидел того варианта, что некий Дип Бонуэр сумеет пробраться наверх по крысиному лазу и зайти со спины.

До конца игры оставалось около десяти минут, когда я вышел на Снелла. Я нашел его по звуку разрывов гранат, которые бывший страж швырял в пытавшегося пробиться снизу Ламю. Снелл устроился комфортабельно, почти со вкусом. Он сидел, вальяжно скрестив ноги, у края нависшей над лестницей площадки. По правую руку от него стоял вместительный контейнер с гранатами, по левую початая бутылка спиртного — приз самому быстрому.

Похоже, Снелл не сомневался в победе и уже начал потихоньку праздновать ее.

Мое появление, простите за избитое выражение, произвело эффект разорвавшейся бомбы, вроде той, что Снелл держал в руке, собираясь швырнуть вниз.

— А вот и я! — спокойно сообщил я, с удовольствием отмечая, как зрачки быстрого стража расползаются чернотой. Рот Снелла широко открылся, а потом он дернул рукой, словно бы намереваясь бросить гранату в меня, но тут же опомнился. Взрыв плазменной гранаты непременно вызвал бы детонацию всех остальных, и тогда ни от меня, ни от Снелла не осталось бы ни кусочка.

— Ты? Здесь?

Я кивнул, делая шаг вперед.

— Но как?! — взвыв Снелл.

— Крылья, — ответил я, с холодным любопытством рассматривая ошеломленную физиономию Снелла.

— Что?! — завопил тот.

— Крылья, — повторил я. — Я воспарил на крыльях. И теперь тебе крышка!

Лицо Снелла перекосилось. Издав рык, он щелкнул детонирующей чекой. На какое-то мгновение мне стало не по себе, но виду я не подал.

— Валяй! — усмехнулись мои губы. — Мы вознесемся вместе, а победителем станет третий.

Рука Снелла дрогнула. Коротко размахнувшись, он швырнул гранату вниз и, не дожидаясь, пока отгремят отзвуки разрыва, вскочил на ноги. Признаться, мне редко приходилось видеть такую разъяренную физиономию.

— Ну все, дохляк! Сейчас я с тобой разделаюсь!

— Ты уже труп, — сообщил я.

В сердце моем не было и тени беспокойства.

Тогда бывший страж кинулся на меня. Он был повыше ростом и много крепче. Думаю, силой Снелл уступал лишь Баасу. Он налетел на меня, рассчитывая повалить на пол, а уж потом прикончить, но просчитался. Я устоял на ногах и ударом в челюсть, неожиданно ловким для самого себя, отправил Снелла в нокдаун.

Снелл вставал долго. На лице его были изумление и обида. Бывший страж даже и предположить не мог, что «дохляк» вот так запросто уложит его одним ударом.

— Да ты…

Не договорив, Снелл прыгнул вперед дикой кошкой. На этот раз ему удалось обхватить меня под руками. Яростно рыча, он стиснул объятия, пытаясь переломать мне ребра. Тело пронзила боль, однако я был готов к ней. Коротко размахнувшись, я стукнул Снелла кулаками под ушами. Я вдруг почему-то понял, что именно здесь у человека слабое место. Охнув, Снелл разжал объятия. Больше я не дал ему ни единого шанса. Свалив стража на пол, я принялся бить его ногами, с наслаждением ощущая, как хрустят ребра и взрывается болью сильное, но вдруг ставшее беспомощным тело. Признаться, я получал огромное удовольствие, беспощадно избивая человека. Огромное еще и потому, что я бил именно Снелла. Любого другого я бы просто прикончил, но Снелла, этого умника, осмелившегося угрожать мне, я хотел растереть в кровавую кашу.