Блейк Крауч - Сосны. Заплутавшие

– Вижу, у вас там на сцене лежит мертвым один из этих монстров. Все вы должны хорошенько на него посмотреть и понять, что за пределами безопасных Заплутавших Сосен их миллионы и миллионы. Вот как выглядит маленькая их стая.

Пилчер появился снова, только теперь он сам держал камеру, и лицо его занимало всю поверхность экрана.

– Давайте говорить прямо. За последние четырнадцать лет я – единственный Бог, какого вы знали, и в ваших интересах продолжать действовать так, будто я все еще им являюсь.

Из темноты вылетел камень и ударил в экран.

Кто-то в толпе закричал:

– Чтоб ты сдох!

Пилчер посмотрел в сторону, глядя, как происходящее разворачивается на его стене мониторов.

Итан из-за кулис наблюдал, как на сцену взобрались трое мужчин и начали срывать экран.

Пилчер принялся было говорить, но кто-то в глубине зала вырвал проектор из стены и разбил на куски.

Пилчер в одиночестве сидел за своим столом.

Он взял бутылку скотча, осушил ее и швырнул в мониторы.

Ему пришлось держаться за стол, когда он с трудом поднялся на ноги.

Качаясь.

Ему уже доводилось быть пьяным.

Но теперь он был просто в умате.

Неверными шагами Пилчер двинулся от стола, ступая по полу из темного дерева.

Винсент Ван Гог с выбритым лицом и перевязанным правым ухом наблюдал за ним со стены.

Пилчер схватился за большой стол в центре комнаты и удержался на ногах. Он уставился сквозь стекло на макет Заплутавших Сосен, водя пальцем по перекрестку Восьмой и Главной.

Его кулак прошел сквозь стекло с первой же попытки и расплющил сложную модель театра. Когда он вытащил руку, в нее вонзились осколки стекла.

Он ударил окровавленным кулаком по другой части стекла.

И еще по одной.

Рука его обильно кровоточила к тому времени, как он полностью разбил стекло; крошечные осколки и обломки рассыпались по городу, словно следы библейской бури с градом.

Спотыкаясь, Пилчер пошел вдоль стола, пока не добрался до желтого викторианского дома Итана.

Расплющил его.

Расплющил полицейский участок шерифа.

Расплющил дом Кейт и Гарольда Бэллинджеров.

Этого было совершенно недостаточно.

Он схватился за столешницу, согнул колени, приподнял стол и перевернул его вверх тормашками.

Хотя Итан уже рассказал им все, люди остались на своих местах после того, как был сорван экран.

Никто не ушел.

Некоторые сидели в оцепенении. Ошеломленные.

Другие открыто плакали.

В одиночку.

Или маленькими группами.

На плече супруга или супруги, с которыми их вынудили сочетаться браком.

Все в комнате были потрясены. Эмоции напоминали подавленное опустошение на похоронах. Во многих отношениях это и были похороны. Люди оплакивали потерю своих прежних жизней. Всех любимых, которых они никогда больше не увидят. Все, что у них было украдено.

Столько всего требовалось обдумать.

О стольком погоревать.

И столького еще надо было бояться…

Итан со своей семьей сидел на сцене за занавесом, крепко обнимая жену и сына.

Тереза прошептала ему на ухо:

– Я так горжусь тем, что ты сделал сегодня ночью. Если ты когда-нибудь задумаешься, каким был лучший твой момент, – ты только что его пережил.

Он поцеловал ее.

Бен плакал.

– То, что я сказал тебе недавно на скамье…

– Все в порядке, сын.

– Я сказал, что ты не мой отец.

– Ты же не хотел.

– Я думал, что мистер Пилчер хороший. Я думал, что он бог.

– Это не твоя вина. Он обманул тебя. Каждого ребенка в той школе.

– Что же теперь, папа?

– Сын, я не знаю, но в любом случае с этого момента наша жизнь снова принадлежит нам. Только это и важно.

Люди начали подходить, чтобы посмотреть на мертвую аберрацию. Она была небольшой, всего в сто двадцать фунтов. Итан решил, что именно из-за ее маленького размера действие транквилизирующего дротика продлилось дольше, чем он рассчитывал.

Уже миновала полночь. Он глядел на всех этих людей, чью жизнь он только что бесконечно изменил, когда услышал звонки телефона в фойе.

Итан слез со сцены и двинулся по проходу, потом толкнул двери, ведущие из театра.

Звонки доносились из билетной кассы.

Он присел за окошком билетера и поднес трубку к уху.

– Как дела, шериф?

Голос Пилчера был сиплым от виски и необычно счастливым.

– Нам нужно встретиться завтра, – сказал Итан.

– Выхотелибызнатьчтонатворили?

– Простите?

Пилчер сказал медленно, тщательно выговаривая слова:

– Вы хотели бы знать, что натворили?

– Думаю, я и так хорошо это знаю.

– Да ну? Что ж, я все равно расскажу. Вы только что купили себе город.

– Боюсь, я не понимаю, о чем вы.

Люди выходили из театра и собирались возле окна билетной кассы.

– Не понимаете, о чем я? Я о том, что они теперь ваши. Все до единого. Мои поздравления.

– Я знаю, что вы сделали со своей дочерью.

На другом конце провода… Тишина.

– Каким же монстром… – начал Итан.

– Она меня предала. Меня и всех в этой горе. Она подвергла опасности Заплутавшие Сосны. Она не просто рассказала людям о «слепых пятнах» в городе. Она их создала. Саботировала все, что я…

– Ваша дочь, Пилчер.

– Я дал ей все шансы…

– Ваша дочь.

– Это требовалось сделать. Может, не таким образом, но… Я потерял голову.

– Я гадаю – почему вы поручили мне расследовать ее убийство? Сделали так, чтобы я нашел ее тело на дороге? Полагаю, вы этим дирижировали. Чего вы вообще надеялись таким образом добиться?

– Алисса так и не выдала группу Бэллинджеров. Я не думал, что вы и в самом деле будете преследовать свою бывшую напарницу, если только не решите, что она и вправду кого-то убила. А вы должны были прийти к выводу, что убийца – Кейт. Вы обязательно пришли бы к такому выводу, если б обыскали ее дом. Я сунул оружие, которым была убита Алисса, в ящик с инструментами в сарае Кейт и Гарольда. Вам полагалось его найти, но вы даже не устроили обыск, потому что, полагаю, никогда всерьез не думали, что это сделала Кейт… Что ж, теперь это уже неважно.

– И как вам спится ночами, Дэвид?

– Я знаю – что бы я ни сделал, все это делалось ради создания Заплутавших Сосен. Ради защиты Заплутавших Сосен. А важнее этого нет ничего. Поэтому я сплю великолепно. И, между прочим, я придумал для вас новое прозвище.

– Нам нужно встретиться, – сказал Итан. – Нужно поговорить о том, что будет дальше.

– Несущий Свет. Вот какое новое прозвище я вам придумал. Это перевод с латинского «Люцифер». Вы знаете миф о Люцифере? Он полностью подходит к случаю. Люцифер был ангелом Господа. Самым красивым созданием из всех ангелов. Но его красота ввела его в заблуждение. Он начал думать, что так же прекрасен, как и его создатель. Что, возможно, ему следует стать Богом.