Андрей Годар - Под тенью феникса

Я заметил, что лучше ее закрасить или соскоблить, пока не поздно. Наверняка вражеские снайперы и гранатометчики обратят особоевнимание на «гербовую» броню. Томми ответил, что на самом деле одинаково хреново придется всем пилотам ТБ. И заметил, что рисунок предназначен для наших солдат, а враг его не увидит, потому что никто и никогда не повернется к нему спиной.

Ну что тут возразишь.

Превращать переброску нашей армии в пышную церемонию изначально никто не планировал.

Мы находились на Площади Рассвета, самом главномплацу Солиса. Это великолепное место с рядами флагштоков, высокой гранитной трибуной, асфальтированным покрытием и размеченными белоснежной краской секторами для построений использовалось исключительно для военных парадов и других торжеств. Но сегодня в самом центре площади находилась извлеченная из мавзолея прыжковая точка, прибавившая в объеме раза в три из-за всего дополнительного оборудования, которым она была увешана и обставлена. К ней подходил чудовищных размеров жгут кабелей толщиной в добрых полметра. Якобы, из-за того, что техники не нашли возможности дотянуть питание до любого другого достаточно крупного плаца, мы и стартовали именно отсюда.

Вдобавок, вчера здесь проходила репетиция парада, открывавшего сезон спортивных игр, и вся праздничная атрибутика осталась на своих местах. Прохладный ветерок осенней ночи раздувал яркие флаги Солиса, клановые штандарты и знамена отрядов, вывешенные на стоящих плотной стеной вдоль всей площади флагштоках. Свет ярчайших прожекторов в плотном воздухе рассеивался, так что казалось, будто светится всё пространство вокруг нас. Будто на футбольном стадионе в Москве, куда я попал много лет назад, когда был ребенком. Сладкий привкус праздника в леденяще горькой похлебке грядущего сражения. Восхитительное сочетание.

Я был зачислен в пятый отряд как рядовой с правом принять командование, если с сержантом Свартеном что-то случится. Полное инкогнито соблюсти не удалось, и другие бойцы отряда были поставлены в известность о своем новом сослуживце. Кажется, они приняли этот факт как доброе знамение.

Рядом, на соседней линейке находились два женских отряда. Девочки совершили всего около десяти боевых перебросок и блестяще зарекомендовали себя как несгибаемых воинов. Кто именно командовал ими, я не успел узнать, отряды укомплектовывала Мира за считанные часы до прыжка. Ох, Мира… Надеюсь, ты сможешь меня простить.

Часы на большом экране за точкой показывали 01:52. Восемь минут до прыжка.

Изображение сменилось, и появилась картинка первой линейки, в которой уже стояли два

Джаганата, между которыми было свободное место в три метра шириной, как раз для его одного.

Через несколько мгновений, тяжело переступая бронированными ногами, его занял Томми, камера сразу взяла крупный план. По рядам прокатилось легкое «Ура», за полторы секунды переросшее в громоподобный рев. Даже не пытаясь сопротивляться, в едином порыве с остальными я вскинул вверх автомат и тоже закричал, мой голос влился в океан всеобщего восторга.

Часть брони, прикрывавшая голову и грудь Томми, была снята – ее везли за ним на тележке двое техников. Командор счастливо улыбался, будто мы отправлялись не на штурм укрепленного объекта, а прямиком на холостяцкую вечеринку. Его глаза сияли радостью и задором. Оглянувшись, язаметил, как лица окружающих бойцов растягиваются в точной такой же улыбке. Такие разные люди, стоящие со мной в одном строю: мужчины и женщины, совсем еще молодые и уже начинающие седеть – становятся похожими друг на друга воинственными богами. Вливаются в одну великую волну, которая сметет на своем пути любое сопротивление, во что бы то ни стало.

Томми подошел к микрофону на стойке и, чуть наклонившись, произнес

-Бойцы! Через несколько минут нам выпадет честь вступить в крупнейшее сражение Новой

Эпохи! Я вижу радость каждого из вас, и ликую вместе с вами! Я знаю, что каждый воин Солиса мечтал участвовать в этом штурме, но удача улыбнулась лишь немногим. Так давайте покажем всем, что мы этого достойны!

Вперед, за победой!

Пускай ораторское мастерство никогда не было сильной стороной Томми, его личная харизма превращала всё сказанное в торжественный призыв невероятной силы. Я снова с удивлением понял, что кричу, кричу что есть мочи вместе с остальными солдатами. К моменту, когда гвалт начал стихать, Томми уже надел головную часть брони и взял в каждую руку по пулемету. Техники тут же присоединили к оружию рукава с патронными лентами, свешивавшиеся из ранцевого контейнера. Томми развернулся лицом к точке и теперь во весь экран красовался рисунок феникса на его спине.

Прозвучал общий приказ принять прыжковые таблетки и над площадью прошелестел хруст разрываемых упаковок, а затем щелчки захлопываемых забрал. Оставшиеся две минуты сержанты в который раз повторяли словаинструктажа, объясняя, куда какой отряд движется и что следует делать, если порядок движения нарушен. При такой численности армии любая ошибка на этапе переброски и построения могла превратиться в катастрофу. Именно поэтому каждый командир зазубрил на зубок, выжег у себя в сознании пламенеющими литерами каждое положение основного плана и двух запасных.

На экране снова появились часы, теперь они показывали ровно два часаночи. Защелкала сирена, и столбики врат начали разъезжаться в стороны, три Джаганата двинулись вперед, перестраиваясь в колонну. Томми шел первым, он вступил во врата за добрую секунду до того, как они раскрылись на полную ширину. За ним, тяжело бухая толстыми металлическими подошвами, проследовали двое других. И воцарилась тишина.

Одна секунда. Две секунды. Как долго… Третья секунда. Где-то по ту сторону колеблющегося прямоугольника уже идет бой. Четвертая секунда. Как там наши? Наверняка у них всё хорошо. Пятая секунда. Сейчас, еще чуть-чуть, и мы прыгнем вслед за ними, в полную неизвестность. Какое интересное, забытое чувство. Шестая секунда…

Первый отряд пришел в движение, перестраиваясь в колонну из идущих попарно в шахматном порядке бойцов. Вслед за ним, в точности повторяя маневр, пошел следующий. Один за другим, превращаясь в длинную змею, отряды устремлялись к точке. В полной тишине было слышно лишь выкрики сержантов, задававшие темп движения колонны. Когда мы сдвинулись с места, присоединяясь к шествию, первый отряд уже поднялся к самым вратам.

Восемнадцатая секунда. Звуковой сигнал. Ну, понеслась.