В. Эфф - По ту сторону

Глава IX. Идея профессора Хьюлетта

В отдаленном предместьи Нью-Йорка, где над головами не грохочет элевейтед — надземный метрополитен, — где многоголосые грохоты, ревы, лязги и шумы огромного города сливаются в нестройную симфонию, — там, в стороне от людской сутолоки, высится бетонное здание несколько необычного вида. Нижний этаж без окон, верхний, спроектированный в виде башни, перекрыт металлическим куполом. Если бы не две кружевные мачты, несущие на себе многолучевую антенну, здание можно было бы принять за астрономическую обсерваторию, быть может даже за крематорий.

Массивная дверь, ведущая в здание, была украшена бронзовой табличкой. Табличка лаконически гласила:

Имя Джемса В. Хьюлетта — одного из виднейших специалистов в области беспроволочной связи — было настолько известно, что лаконизм таблички казался совершенно уместным. Каждому было ясно, что здание представляет собой резиденцию профессора Хьюлетта, его лабораторию, подарившую человечеству немалое число замечательных открытий, и его квартиру, в которой, правда, он проводил лишь немногие часы, посвященные сну.

— Жизнь коротка, — говорил по этому поводу Хьюлетт, — рабочее время ограничено, а сон — это архаический пережиток.

Сегодня профессор Хьюлетт был мрачен. Сердито наморщив лоб, он невидящим взглядом уставился на своего ассистента Жозефа Делакруа.

— Что ж вы раньше ничего не говорили? — в десятый раз повторил свой вопрос Хьюлетт.

Делакруа учтиво спрятал в пушистых черных усах пробежавшую по лицу улыбку.

— Я не раз напоминал вам об этом обстоятельстве, дорогой профессор. Мне казалось очевидным, что всякие опыты в области связи требуют наличия не только передаточной, но и приемной станции. Но я полагал, что вы имеете уже готовое решение проблемы…

— Damned, — отозвался саркастически Хьюлетт. — Готовое решение? Да знаете ли вы, милостивый государь, что готовых решений в науке нет?

— Я лишь догадываюсь об этом, профессор, — скромно возразил Делакруа.

Профессор Хьюлетт действительно имел основание для того, чтобы быть недовольным. Длинная серия экспериментов, длинный ряд отдельных неудач, препятствий, встававших на пути к решению поставленной задачи, — все это было уже пройдено, и вопрос о беспроволочной связи с любым пунктом, находящимся за пределами атмосферы, по ту сторону знаменитого слоя Хивисайда, отражающего радиоволны, был окончательно разрешен. Теоретические рассуждения показали, что новый передатчик Хьюлетта HJ—19, работающий на ультра-коротких волнах, должен пробить этот слой и установить связь на любую дальность, зависящую лишь от мощности передатчика.

И теперь, когда задачу можно было считать решенной, неожиданно встало новое препятствие!

Хьюлетт был рассеян, как бывают рассеянны все великие ученые. Поставив себе задачу и удачно ее разрешив, он упустил из виду мелочь: где поместить приемную станцию? Как вывести приемник за пределы атмосферы и приступить к решительным опытам?

Профессор снял очки и протер платком стекла.

— В конце концов вопрос не так уж сложен, — презрительно сказал он. — Ясно: передаточную или приемную станцию необходимо перенести в безвоздушное пространство… Не бросать же начатую работу из-за пустяков?

— Я полагаю, что вы не ошиблись, — подтвердил не без иронии Делакруа. — Но как это сделать? Откровенно говоря, я еще не усматриваю возможности.

— Повидимому, вы действительно ничего не усматриваете, — буркнул Хьюлетт. — Но из этого не следует заключать, что возможности этой не существует. Она должна существовать! Или, вернее, она должна быть найдена. В науке, я повторяю вам это еще раз, есть только одна данность — данность проблемы. Все остальное не дано, а задано.

Неделю спустя после этого разговора, Хьюлетт уже нашел решение.

В центральной лаборатории здания шли спешные приготовления к первым опытам. Башня, перекрытая куполом, была заставлена лесами, а в лесах, сквозь просветы досок, был виден корпус стальной ракеты, несущей в себе приемно-передаточную станцию.

Идея Хьюлетта была проста.

Ракета, приводимая в действие сильнейшим взрывчатым веществом, состав которого с большим трудом Делакруа сумел добыть в военном департаменте, — имя Хьюлетта и доллары, сумма которых была указана в чеке, помогли преодолеть все трудности, — должна была покинуть пределы земной атмосферы и установить связь с другой приемно-передаточной станцией, расположенной в лаборатории Хьюлетта, в окрестностях Нью-Йорка. Ракета была оборудована по образцу подводных лодок — баллоны с кислородом, автоматически действующие очистительные аппараты, воздухонепроницаемые переборки на случай аварии, аккумуляторы необычайно большой емкости (одно из ранних изобретений Хьюлетта) и т. д. Все было предусмотрено, ничто не было забыто.

Хьюлетт был спокоен — успех опытов не возбуждал в нем ни малейшего сомнения. С живостью, необычной для его возраста, он лазил по доскам и, похлопывая костлявой рукой по стальному брюху ракеты, говорил Жозефу Делакруа:

— Вот видите ли, дорогой мой юноша, как просто разрешается задача! Я останусь здесь, а вы подниметесь в этой штуке в свободный эфир и пошлете мне оттуда весточку о своем самочувствии.

Делакруа не особенно заражался энтузиазмом профессора. Чорт возьми, он, конечно, согласен пожертвовать для науки здоровьем, но покидать гостеприимную землю, и притом как раз тогда, когда очаровательная мисс Броун (дочь Генри Броуна, консервного короля, Нью-Йорк, 5 Эвеню, Броун-Билдинг) стала подавать надежды на удачное решение некоторых не вполне научных проблем, — чорт возьми, это уж слишком!

Однако самолюбие не позволяло ему протестовать; Делакруа ограничился лишь тем, что написал на всякий пожарный случай завещание и приготовил прощальное письмо, адресованное в вышеупомянутый Броун-Билдинг.

Иначе говоря, Делакруа приготовился к отъезду.

Но недаром древний философ сказал: все в мире управляется случаем.

Слепая судьба решила иначе.

— Хорошо, — решительно заявила мисс Элинора Броун. — Я все-таки сумею поставить на своем…

Генри Броун переложил сигару из одного угла рта в другой и не ответил ни слова. Элинора в раздумьи прищурила глаза и теребила пальчиками концы кружевного платка. Она выжидала.

— Мне надоели твои фантазии, Нора — сказал, наконец, консервный король. — Я не возразил ни слова, когда ты пригласила ирокезского вождя занять место твоего шофера. Я смолчал и тогда, когда ты отправилась в Голливуд и снималась там в идиотской фильме, изображающей скандальную историю какой-то ассирийской царицы… Я стерпел, хотя эта затея стоила мне полтора миллиона долларов и хотя надо мной смеялся весь Уолл-стрит. Но когда ты хочешь выходить замуж за какого-то голоштанного макаронника, не то слесаря, не то лудильщика, — я не могу не протестовать. Довольно я молчал!.. И я категорически говорю тебе — этого не будет, пока я жив!