Макс Эрлих - Секта

Да, — подумал он, — ты проделал большой путь, Бафорд Джо.

В шестнадцать лет, когда умерла мать, он убежал из дома и первое время зарабатывал на жизнь поденной работой. Смышлёный подросток очень скоро понял, что от работы в поле спину ломит куда сильнее, чем от поклонов и молитв, которыми так донимал отец. И Бафорд решил по его примеру проповедовать Слово Божие.

В один прекрасный день он прочитал в газете объявление, где говорилось, что Всеобщая Единая Церковь готова за чисто номинальную плату произвести желающих в сан священника, который даёт юридическое право на совершение похоронных и свадебных обрядов, а также крещения. Теперь он с полным правом именовал себя Преподобным Бафордом Джо Ходжесом, что подтверждалось соответствующим дипломом.

Он обладал редким красноречием и подкупающей искренностью, которые на баптистов в южных штатах производили должный эффект. В нём было нечто, вызывающее доверие и привлекающее людей. И он проповедовал на улицах маленьких городков, на фермах, прямо в полях, а затем пускал по кругу шляпу, в которой набиралась горстка мелочи. От города к городу приходилось добираться на попутных машинах, а то и просто пешком.

И тут с ним произошло Чудо, благодаря которому имя преподобного Бафорда Ходжеса попало во все газеты, он стал знаменит на всю страну.

Это случилось в горах штата Теннесси. Накануне он хватил лишнего и остался на ночь в дешёвом борделе какого-то городишки. Голова трещала после вчерашнего. А надо было идти дальше, и для того, чтобы попасть в соседний округ, предстояло пересечь бурную горную реку, прорезавшую глубокое ущелье. До пешеходного моста было мили две, поэтому он решил перейти через ущелье по одноколейному железнодорожному мосту.

Владелица заведения его отговаривала, но напрасно.

Он шёл по шпалам, стараясь не смотреть вниз, и вдруг в утреннем тумане послышался звук приближающегося поезда. В этот момент он находился на самой середине моста. Бежать назад или вперёд было бесполезно, прыгать вниз — равносильно самоубийству: река обмелела, и всё дно было усеяно острыми обломками скалы. Поезд стремительно приближался. Машинист и не подозревал, что кому-то может прийти в голову пойти по этому мосту, на котором не было даже пешеходной дорожки; кроме того, это было строжайше запрещено и перед въездом на мост была установлена предупреждающая надпись.

Даже теперь, в полной безопасности, лёжа в постели с Ивлин Мей, Бафорд Ходжес покрывался испариной, вспомнив пережитый ужас. Он вспомнил запах смерти — отчётливый и тошнотворный, который он ощутил слишком быстро, а машинист не заметит его в густом тумане и затормозит слишком поздно. Локомотив или безжалостно раздавит, или раздробит его и собьёт в пропасть.

Он бежал, захлёбываясь слезами, скуля от ужаса, как загнанный зверь, и моля бога о спасении. Поезд был уже совсем близко, машинист увидел в тумане фигуру бегущего человека и рванул рычаг тормоза. Пронзительный скрежет металла разорвал туман, из-под колёс метнулись искры, — он было ясно: уже слишком поздно.

В этот-то момент и произошло Чудо.

После того как Ходжес стал знаменитостью, его проповеди собирались слушать целые толпы. В числе людей, заворожено внимающих его словам, однажды оказалась и шестидесятилетняя вдова миллионера Элинор Баннинг.

Когда она умерла, оставив состояние, он купил немного экранного времени на небольшой телевизионной станции в одном из южных штатов, и число приверженцев стало стремительно расти. Он сделал ставку на молодёжь — и не ошибся. Молодёжи нужно было что-то новое, необычное, отличное от традиционных форм. И он создал совершенно новую религию. Сначала он назвал секту Дети Господни, но вовремя сориентировался и решил, что не следует ограничивать членов возрастными рамками. Так родились Души Господни, превратившиеся благодаря неустанным трудам Ходжеса в самую богатую секту в Штатах.

Да, Бафорд Джо, ты проделал большой путь…

Ходжеса разбудил телефонный звонок. Было пять часов утра, и он с раздражением взял трубку.

— Слушаю.

— Господь любит вас, Учитель.

— Господь любит тебя, брат мой. Кто это?

— Амон. Первый Старец из Каны.

Имя ничего не говорило Ходжесу. Старцев было много, и он не собирался запоминать всех поимённо. Он даже не помнил, где находится Кана.

— Из Каны?

— Братство близ Мемфиса.

— Ах да. Что там у вас стряслось?

— При обычных обстоятельствах, — начал Старец, — я ни за что бы не решился прервать сон Учителя, но по размышлении решил это сделать.

— Короче.

— Сегодня утром среди нас появился Дьявол.

— Дьявол? Где, как?

— Прямо на улице. Его самого мы, разумеется, не видели. За него действовали другие. Он похитил ещё одну Душу. Ученицу по имени Эстер. Возможно, в эту самую минуту он развращает её чистую душу, наполняя её…

— Хорошо, брат Амон, — нетерпеливо перебил Ходжес. — Ты правильно сделал, что позвонил. Спасибо. Господь любит тебя.

Он швырнул трубку и выругался. Полусонная Ивлин Мей с испугом смотрела на него.

— В чём дело?

— Опять эта сволочь!

Он знал, что будет дальше. Морс депрограммирует девчёнку, затем, через Гленнона, выведет её на телевидение, газеты, радио. Она будет рассказывать гадости про Души Господни, про то, как её втянули, какой обработке она подверглась, возможно, опять будет расследование, на секту подадут в суд. Всё это уже не в первый раз. И с каждым разом ему приходилось всё труднее.

Он знал, что Джону Морсу нужны не Души Господни, а он сам, Бафорд Джо Ходжес. Морс, движимый чувством ненависти, хотел поднять его на свой трезубец и ввергнуть в геенну огненную. Он становился слишком опасен.

Ходжес набрал номер Дика Кэсуелла.

— Дик, это Бафорд.

— Какого чёрта, Бафорд, шестой час. Ты что, до утра не мог потерпеть?

— Я плачу тебе, чтобы звонить, когда считаю нужным, брат Матфей.

— Ладно, ладно, что там у тебя?

— Слушай меня внимательно, Дик. — И Бафорд начал объяснять, что надо сделать.

Самолёт, на котором Морс прилетел в Лос-Анджелес, приземлился на пятнадцать минут раньше, и ему надо было как-то убить время. Проходя мимо телефонной будки, он остановился.

Утром его разбудил звонок Гленнона, который рассказал о разговоре по телефону с неким Кэсуеллом из известной рекламной фирмы. В самолёте Морс взвесил все за и против, но в глубине души он знал, что не устоит перед искушением и позвонит Ходжесу. Эта мысль даже начала его забавлять.

Он вошёл в будку и набрал номер междугородней. Когда телефонистка ответила, оон попросил соединить его с номером, который утром продиктовал Гленнон.