Не отступать и не сдаваться. Том 1. Том 2 (СИ) - Тыналин Алим

Тополев опять рванул вперед. Желал наказать меня за обман. Но теперь обманным было и мое движение назад.

Наоборот, оно позволило мне зарядить руку для атаки. И когда я выкинул встречный джеб левой, то снова сразу угодил Тополеву в голову. Он опять рванул, только теперь уже назад.

Но я уже был готов к его уходу. И рванул следом, как коршун на убегающего цыпленка.

Джеб правой вдогонку. Смазал. Затем сразу боковой левой. Тоже просто чиркнул по лицу. Теперь боковой правой по корпусу, но сначала надо уйти от его контрудара в голову.

Я ушел в сторону, выкинув ногу вбок. Двинулся туда, продолжая запутывать соперника. А затем резко сменил направление и встретил Тополева боковым контрударным хуком. Правой рукой, моей сильнейшей.

И теперь Тополев попался. Он вовремя заметил мою контратаку. Хотел опять уйти, но не успел. Все-таки кулак движется быстрее головы.

Бац, бац! Я успел ударить два раза. Правый хук в голову и левый в корпус. Тополев согнулся всем туловищем и повалился на настил.

Зрители завопили от восторга. Рефери замахал руками, отгоняя меня в свой угол. Теперь я не стал медлить и отошел. В голову лезли очередные наставления Егора Дмитриевича.

«Если ты не сделал за день ничего нового, если не вышел за рамки ограничений вчерашнего дня, считай ты провел его зря. Каждый день должен менять тебя к лучшему. Если ты не готов пахать каждый день, брось мечтать о своей цели. Не надо дурить голову, себе и окружающим. Великого будущего нелегко достичь. Не надейся, что это будет по щелчку пальцев. Это будет так охрененно сложно, что немногие справятся с этим. Немногие, среди которых должен быть ты».

В этот раз Тополев поднялся гораздо позже. Зрители думали, что он уже не поднимется до десяти. Да и я сам на это надеялся. Хотя нет, он парень крепкий. Должен встать.

Так и есть. Тополев поднялся, покрутил головой, подергал плечами, приходя в тонус. Сказал, что все в порядке.

— Бокс, продолжаем, — скомандовал рефери.

Теперь уже я надвинулся на Тополева. Он уже явно почувствовал мой боевой настрой. И уже не рассчитывал на нападение. Надеялся подловить меня в контратаке.

Но стоило мне опять использовать финты, как он вдруг наклонил туловище и резко боднул меня головой. Прямо в скулу, очень больно. У меня искры посыпались из глаз. Причем ясно, что он сделал это намеренно.

Я этого никак не ожидал. Также, как и удара боковой, последовавшего затем. Вот гребаный урод. Рефери ничего не возразил, видимо, не заметил.

Я пытался уйти, но не успел. Тополев нанес новый удар. Боковой левой. Потом правой в корпус. И добивающий в голову. Я снова отодвинул голову, но все равно от удара чуть не лишился головы.

Не знаю как, но мне удалось устоять на ногах. Хотя тело при этом стало ватное, будто меня засунули в стиральную машину. Я повис на Тополеве, а он повис на мне.

Противник уперся головой мне в грудь. Я ему в плечо. Не успел я подумать о том, что у Тополева достаточно места для нанесения коротких ударов в туловище, как он взбрыкнул всем телом. И ударил меня боковым в ребра.

Вот же дьявольщина, до чего больно. Воздух со свистом вылетел из легких. Тополев ударил снова, но теперь я не стал оставаться в долгу.

Отступив чуть назад и продолжая упираться в плечо противника, я тоже ударил его в бок. Правой, затем левой. Тут же.

А потом вмешался рефери. Встал между нами, разнял. Проверил перчатки и состояние. Махнул рукой:

— Бокс!

Скула болела, ребра тоже. Такое впечатление, что Тополев ударил туда ломом. Некоторое время я не мог быстро двигаться. В голове снова зазвучал голос старика-тренера:

«Никогда не считай хреновой свою цель. Чтобы не говорили окружающие люди. Любую цель можно воплотить, любую мечту можно реализовать. Главное — это не отступать. Никогда не сдавайся в битве за мечту! Это самая тяжелая и кровопролитная битва, которая только будет в твоей жизни. Большинство ее проигрывают и отходят, подняв лапки. Больше они никогда не решаются ввязываться в нее. Но тогда они никогда не достигнут своей цели. А ты не отступай. Помни, это лестница к вершине. Сможешь взобраться и увидишь, что она усеяна трупами тех, кто тоже пытался. Они погибли на этом пути, честь им и слава. А другие отошли и издеваются над идущими вверх, как гиены. Не обращай на них внимания и иди вверх».

Чувствуя мое болезненное состояние, Тополев снова ринулся в атаку. Джеб левой, прямо мне в голову. Мне ничего не осталось, кроме как парировать накрест.

Я отбил левую атакующую руку противника своей правой, стараясь раскрыть его туловище для контрудара. Это частично удалось, хотя Тополев тут же по привычке прервал атаку. Я пробил левый джеб ему в корпус. И тут же добавил апперкот справа.

Получилось, я въехал ему в челюсть. Противник откинул голову назад, но успел опомниться. Причем так быстро, что тут же атаковал сам.

Надвинулся снова. Давит, гад, прет, как танк. Так уж получилось, что я снова отбил его удары рукой, находящейся против бьющей руки противника.

Левый джеб Тополева я парировал правой рукой. Затем правый прямой отбил своей левой. При этом страховался свободной рукой от повторного удара соперника. Отбив третью атаку, я ударил сам. Благо Тополев подставил бок.

На тебе, гнида. Удар в печень. Левый боковой. Вроде не сильный, но Тополев скривился от боли и быстро отступил назад.

Почему же ты не падаешь собака? Откуда в тебе столько живучести? Наверное, он задавался тем же вопросом в отношении меня.

Не теряя времени, я атаковал снова. Быстрая комбинация джебов, чтобы вскрыть защиту противника.

Старый добрый «удар почтальона». Прямой левой, потом тут же правой, затем снова левой. Стук почтальона в закрытую дверь его защиты. А теперь мощный удар правой, в корпус. Это тебе посылка, тварь.

Тополев поплыл, но в последний миг тоже успел контратаковать меня. Угодил в скулу, и так пробитую до этого головой. Я чуть не ошалел от боли.

Когда чуточку пришел в себя, Тополев уже тоже очухался и опять напал на меня. Я рванулся ему навстречу.

Теперь никаких финтов и ловушек. Только быстрые удары, кость в кость. На ринге завертелась настоящая мясорубка. Мы забыли про время и зрителей, про все вокруг.

Только противник, только его безумные глаза, только хрип и свист воздуха, вылетающего из легких. Только стук и шлепки ударов.

Работа кулаками, руками, туловищем, ногами, всем телом, короче говоря. Ну, кто выдержит больше?

Я крутил маятник, ускользая от его ударов, а Тополев был меньше знаком с этой техникой. Он просто поворачивался на месте, давая мне шанс пробивать больше ударов по своему корпусу и голове. По мне же он попадал гораздо меньше.

В итоге, от усталости и не желая усложнять поединок, я бил его «двоечками»: правый хук в голову и левый в туловище. Потом также, снова и снова.

Правда, финты все равно приходилось делать, они уже настолько влились в мою технику, что сделал их неосознанно. Резкие короткие движения руками, повороты туловища. Небольшие шажки в сторону.

И под занавес, короткий боковой в голову. С поворотом туловища, не переставляя ноги.

Этот поворот, по сути, дает замах для следующего удара, для бокового левой. Противник думает, что сейчас будет тоже удар в голову и поднимает руки вверх.

А тут пушечный выстрел в корпус. Я провел комбинацию дважды, прежде чем Тополев разгадал ее. Надеюсь, теперь ребра у него горят огнем.

В третий раз я атаковал сначала правым хуком в голову, потом левым, но тоже в голову. Тополев не ожидал этого и раскрылся.

И вот теперь настал мой черед. Тот самый момент, которого я так долго ждал. Я снова вывернул туловище и ударил правой. Апперкот, в челюсть. Изо всех сил. Со страстным желанием уложить наконец противника на настил.

Удар прошел, как надо. Словно в замедленной съемке я увидел, как глаза Тополева закрылись, он сложил руки и медленно, но верно рухнул назад, на настил. Так и остался там лежать, безвольно раскинув руки в стороны.