Когда время штормит (СИ) - Ангелов Августин

Ровно в восемь часов утра по бортовому времени, на вахту на «Вызывающем» заступил второй помощник, лейтенант Игорь Поспелов. Старпом Александр Гонгадзе, отстояв уже свои ранние утренние часы на мостике, почувствовал, что из-за вчерашнего шторма и всех непонятных событий, последовавших за ним, почти совсем не отдохнул. И, вопреки сложившейся корабельной традиции присматривать за молодежью, он покинул мостик и ушел к себе в каюту, чтобы поспать, оставив Поспелова нести вахту самостоятельно, без надзора старших товарищей. Впрочем, на рейде в такую отличную погоду, которая установилась с утра, ничего особенного произойти, вроде бы, и не могло. На якоре примерно в двух кабельтовых стояла большая белая яхта, а за ее кормой торчал старинный парусник.

Игорь понимал, что старшие товарищи совсем вымотались в шторм. Впрочем, он не огорчался их отсутствием, считая уже себя достаточно самостоятельным мореходом, которому старики не слишком доверяют из-за банальной зависти к его молодости. Ведь у них все походы уже позади, а впереди маячат только отставка и пенсия. А у него морская карьера только начинается, и впереди в жизни еще много всего интересного.

Стоя на мостике, лейтенант Поспелов любовался красивым пейзажем, заодно наблюдая, как палубная команда во главе с пожилым боцманом Семичастным наводит порядок на эсминце после шторма, выгоняя швабрами остатки забортной воды. Заодно Игорь следил и за положением солнца на небе, выполняя приказ командира корабля установить точные координаты в полдень по-старинке, с помощью секстанта. Хотя, много чего непонятного случилось. До сих пор отсутствовала дальняя радиосвязь, а старпом, сдавая вахту, сказал Поспелову, что ночью они прошли над Марианской впадиной и под утро бросили якоря на рейде острова Тиниан.

Многовато, конечно, странностей. Но, приказ на то и приказ: раз командир эсминца приказал перепроверить координаты в полдень, значит, будет исполнено, независимо ни от чего. Хотя, сам лейтенант Поспелов не мог толком понять, как же удалось пройти столь огромное расстояние за короткое время? Ведь даже никакой циклон не мог их так далеко протащить по океану! А тут еще старый парусник и яхта к ним прибились, образовав маленькую флотилию и тоже притащившись следом за тысячу миль. Впрочем, яхтой этот самый настоящий и очень красивый пассажирский теплоход среднего размера назвать можно было весьма условно. А флаг, под которым этот прогулочный корабль шел, вообще отсутствовал в морских справочниках, имеющихся на эсминце.

Да и парусник под английским флагом выглядел необычным, совсем неновым, потрепанным и видавшим виды, с подштопанными полинялыми грязноватыми парусами и надставленными реями. Поспелов, конечно, уже знал, что яхта эта японской постройки и шла она из Сан-Франциско, а парусник представлял собой копию старинного пиратского галеона, с которого, на самом деле, была предпринята попытка абордажа с убийством людей.

Игорь даже был в курсе того, что владелец яхты уже находится под арестом на эсминце, как и многие английские матросы с парусника, устроившие вооруженное нападение на мирное судно. Но, до лейтенанта никто не доводил пока всей правды. Командир эсминца, замполит и особист — только эти трое в тот момент имели более или менее конкретное понимание о том, что случившееся с ними есть редчайшее природное явление, когда заштормило само время, перемешав временные слои и забросив корабли из разных эпох в ту самую точку времени и пространства, где они и находились сейчас. И эти трое советских офицеров старались все прояснить окончательно прежде, чем можно будет принимать какие-либо решения о дальнейших действиях.

А от всех остальных, в том числе и от Поспелова, информацию пока старались сохранять в тайне. По возможности, разумеется, потому что некоторые люди, как на яхте, так и на эсминце, уже начали самостоятельно догадываться о произошедшем. Положение особист оценивал, как серьезное, потому что эти корабли, один из будущего, другой из прошлого, представляли собой сами по себе очень секретную информацию исключительной важности. И надо было сделать все возможное, чтобы эту государственную тайну сохранить. Ведь на корабле из будущего имелись удивительные перспективные технологии, а парусник из прошлого хранил загадки истории.

— Не знаю, получится ли, Вера Семеновна. Нужно спросить разрешение у военных моряков. Отпустят ли нас к этому пляжу? — сказал Давыдов.

Подняв солнечные очки, Дворжецкая-Кардамонова внимательно посмотрела на главного безопасника и проговорила:

— Гена, что с тобой случилось? Ты же всегда раньше решения сам принимал, никого не спрашивал, даже с братом моим иногда совсем не советовался, а тут вдруг решил разрешения получать. У кого? У этих совковых матросиков? Да на что мне их разрешения! Хочу и еду на пляж! Яхта пока еще моей семье принадлежит. А стрелять в нас они не будут. Так что иди, организовывай нам катер.

Помимо всего прочего, на «Богине», разумеется, имелись собственные спасательные средства. По бортам над ватерлинией находились специальные встроенные ниши, незаметные снаружи. Они надежно закрывались большими герметичными люками, вставленными в борта и притягиваемыми гидроприводами заподлицо с внешней обшивкой. Изнутри эти люки надежно закреплялись специальными замками-фиксаторами. И в этих нишах под люками размещались два катера, предназначенные для эвакуации гостей яхты, а также для их разъездов по акватории.

Каждый из катеров мог взять на борт до десяти пассажиров, а достаточно прочная конструкция корпуса с покатыми обводами и плоской верхней палубой, над которой возвышалась обтекаемая рулевая рубка с панорамным обзором, позволяла выдержать внутри такого катера любой шторм. Выдвижные роликовые направляющие, оборудованные лебедками, давали возможности спускать и поднимать эти катера через люки в любую погоду без особого риска. Кроме того, на борту яхты имелись несколько надувных лодок с подвесными моторами, надувные плоты для спасения команды и даже гидроциклы. И Давыдов, и Вера, конечно же, хорошо знали об этом.

Вот только Давыдов прекрасно понимал, что военные с эсминца, наверняка, будут против желаний Веры. Во-первых, яхта находилась под арестом, а во-вторых, статус той сухопутной территории, где хозяйка яхты вознамерилась устроить себе пляжный отдых, был еще не совсем ясен. Может, перед ними и остров Тиниан. Вот только, какое же на нем сейчас время — это пока совершенно неизвестно. Обстоятельства, в которые они попали, требовали выяснения.

Так Давыдов и сказал:

— Вера Семеновна, я считаю, что нас не отпустят на берег, по крайней мере, до тех пор, пока точно не будут выяснены все обстоятельства…

Вера перебила:

— Ишь ты, каким осторожным вдруг сделался наш Геннадий! Вчера пиратов из пулемета своими руками крошил, а сегодня с утра осторожничает! Сам на себя не похож. Наверное, это из-за того, что Борю арестовали, а ты боишься, что можешь стать следующей жертвой кровавой гэбни? Ладно. Мне наплевать. Без тебя обойдусь. Кто хочет добраться до пляжа, идите за мной.

— Мой долг предупредить, что самоуправство может иметь самые негативные последствия. На Марианских островах действует юрисдикция Соединенных Штатов. И береговая охрана имеет право запросто задержать вас, как нарушителей границы, — бросил Вере в след Давыдов, подумав в этот момент, что все может оказаться еще хуже, если они, все-таки, провалились в то время, из которого вынырнули пираты. Но, говорить об этом он пока не хотел. Ведь ничего еще точно не выяснилось.

Только чета Марченко почему-то не решилась ехать на пляж. Но, все остальные гости, расположившиеся на верхней палубе «Богини», сразу увязались за Верой, посчитав ее предложение весьма своевременным, хоть и сопряженным, конечно, с некоторым риском. Но, этот риск только подогревал интерес к предстоящему мероприятию. Да и Наталья Давыдова неожиданно встала на сторону хозяйки яхты. Она отвела в сторонку своего супруга, начав его уговаривать: