Треск Цепей I: Отражение (СИ) - Тихий Даниил

Слушая меня, жрица попятилась, но я показал ей открытые ладони и проговорил.

— Я не поддался проклятью, не бойся. Просто понял, что он не зря обещал силу и прочие блага. Проклятая печать это как инструмент, который нужен для того, чтобы убедить меня перейти на их сторону.

Соня покачала головой.

— Кроме силы печать несёт уродство. Извращает тело и разум. Твои лёгкие… ты только что плевал кровью и гнилью. Твоё лицо изменилось и гла…

Я усмехнулся.

— Я знаю.

Пауза затянулась и, подхватив меч, я повернулся к монастырю, спросив жрицу.

— У тебя остались чудеса?

Она ответила незамедлительно.

— Да, но если мы ещё раз встретим дикого лича, сил сразиться с ним у меня не хватит.

Вот и выяснилось, кем был тот, с кем мы столкнулись.

Мы пробыли у моста не долго. Спрятали сумки, решив не брать их с собой в монастырь, подобрали оставшийся от мёртвого заклинателя кристалл, испускающий уже знакомое свечение и с опаской, двинулись дальше.

Кадильницу, которой орудовал лич, не тронули. Соня запретила, опасаясь, что этот предмет сам по себе может быть опасен для всего живого. Чтобы разрядить обстановку я попросил её рассказать о мёртвом заклинателе, и оказалось что встречи с такими существами не так уж и редки.

Личи бывают разных видов. До катастрофы и падения восьмерых в этом мире считалось, что лич это колдун или некромант, добровольно принёсший себя в жертву. В обмен на силу, они жертвовали всем тем, что считается жизнью. Возможностью продолжить род и завести детей, употреблять пищу, испытывать эмоции, но взамен получали почти бессмертную оболочку и усиление собственных способностей.

Другое дело так называемые «дикие». Ими становились служители богов, кудесники и заклинатели, погибшие и восставшие после крика Риордана. Не погребённые, носители магических сил восставали, становясь сильной нежитью, чьи навыки в чародействе сильно изменялись, терялась память о прошлой жизни и искажалось мировоззрение.

Как раз с таким диким мы и столкнулись. Скорее всего, он был одним из священнослужителей в Малистинском монастыре. Дикие, по словам Сони, были не в пример слабее колдунов, что принесли себя в жертву путём многочисленных ритуалов и обрядов. И если честно я боялся представить на что способен настоящий лич, получившийся из какого-нибудь некроманта.

Мой бестиарий пополнился новым «питомцем». Поверженный противник получил пометку красного уровня угрозы, значок с рисунком тёмного пламени, говорящий о наличии колдовских способностей, а так же ряд прочих пометок свойственных нежити.

До самых ворот монастыря нас никто не тронул. Лишь вороны орали, рассевшись на голых ветвях погибших деревьев по обе стороны от каменистой дороги.

Монастырь и в самом деле был крепостью. Массивные каменные стены, большие деревянные врата за которыми скрывался путь в сердце обители. Здесь был даже свой мост, на наше счастье перекинутый сквозь узкое, но глубокое ущелье.

При нашем приближении врата зашевелились, но тревога оказалась ложной. Кто-то приколотил мертвецов к распахнутым воротам сплошным слоем. Они разевали пасти, скрипели и шипели, но тронуть нас не могли. В их телах засели десятки арбалетных болтов и сгнивших стрел. Железные скобы и гвозди не давали мертвецам спуститься наземь.

— Какой ужас, никогда такого не видела.

Я не ответил, лишь поёжился, с мечом в руках проходя через врата. Соня шла по пятам.

Весь внутренний двор за стеной был выложен каменной плиткой, через которую местами пробивалась трава. Прямо напротив нас вверх уходили ступени, когда-то тут стояли статуи, но теперь остались лишь жалкие огрызки и куски мрамора валяющиеся повсюду.

Мы не стали задерживаться во дворе. Хозяйственные постройки, прижатые к внешней стене, нас не интересовали. Повсюду лежали останки, выбеленные кости, давно обглоданные вороньём и омытые дождями.

— Здесь умерло очень много людей. Нужно уходить.

Я боялся представить, что будет, если потусторонняя сила обернёт все эти останки против нас. Кто восстанет из них? Какое чудовище?

Но, несмотря на мои страхи, нас никто не тронул, а кости остались всего лишь костями. Широкая галерея с остатками разбитых мозаик в витражах окон, привела нас в главный молельный зал. Здесь нас поджидала уже привычная картина запустения. Разбитые в щепу лавки, обрывки одежды, повсюду костяки, рёбра, черепа, отдельные кости. Какой-то давно не работающий фонтан, украшенный пыльной статуей монаха с расколотым лицом…

— Смотри! Это знаменитый Малистинский источник!

Соня волновалась так сильно, что ухватила меня за руку и указала вперёд. Признаться, я представлял себе источник другим, а он оказался обычным фонтаном, без изысков, с мутной водицей внутри.

— Ну чего ты замер! Пойдём!

Жрица едва ли не силком потащила меня к этому фонтану, улыбаясь как дура, но я остановился и её остановил.

— Погоди. Ты разве не видишь?

— Чего не вижу?

В монастыре стояла тишина. Куча костей вокруг, целая тьма людей нашла тут гибель. Но почему, как только мы прошли за ворота, мы не встретили ни единого мертвеца? Не одного слуги Риордана.

Я высказал свои опасения жрице, но та словно ослепла.

— Всё дело в источнике, его святость наверняка не даёт восставать тёмным существам. Почему ты медлишь? Войди в источник! Это проклятье заставляет тебя сомневаться, это всё печать!

Всё время нашего разговора я хмурился, стараясь понять, что именно упускаю и оглядывал зал. Галереи, идущие поверх, горы щепок и костей и даже потолок украшенные невероятно красивой росписью… во всём чувствовалась какая-то странность. Что-то сокрытое от наших глаз.

Но не найдя объяснения своим страхам, я позволил жрице увлечь себя к источнику. И уже у фонтана, стало понятно, что своей цели мы не достигли.

Погрузив ладонь в перчатке в воду, я позволил ей просочиться меж пальцев и мутными каплями пасть обратно.

— Это дождевая вода, фонтан давно высох.

Где-то над нашими головами протекал потолок. По-другому объяснить сырость вокруг фонтана и заполнившую нижнюю чашу мутную воду, я просто не мог. Причём при ближайшем рассмотрении обнаружились потёки на статуе монаха стоящего в фонтане. Его руки со специальным отверстием раньше наверняка были источником воды, но теперь лишь дождь время от времени питал это место.

— Твой учитель говорил, что источник не принадлежит восьмерым павшим и существовал задолго до основания монастыря.

Соня выглядела разбитой. Она ожидала чуда, а пересохший фонтан, чья нижняя чаша была заполнена мутной водой, стал для неё потрясением. Она тоже опустила в воду свою ладонь и ничего не почувствовала кроме обычной влаги. Но услышав мои слова, кивнула.

— Да, Форис Звездочёт говорил, что источник древний.

Задумавшись на секунду, я ответил.

— Тогда наш путь пролегает в глубины монастыря, фонтан ещё ни о чём не говорит, источник может быть сокрыт где-то внизу. И мы должны выяснить, где именно.

Уверенность в моих словах передалась жрице, она прикоснулась к груди, к тому месту, где под её одеждами висел медальон-бутылочка с намоленной водой.

Мы разошлись от фонтана в разные стороны, осмотрели огромный зал. Под моими ногами хрустела разбитая мозаика, и потрескивали высохшие кости. ИскИн отметил, что на большинстве костяков остались очень ровные срезы, такие же, какие оставляет мой меч, разрубая тела нежити.

— Грач! Взгляни, я кое-что нашла!

Соня обнаружила серый кристалл, такой же какие остались после битвы с мёртвым латником и личом. Но эта находка была лишь первой в череде прочих. Целая горсть наполненных энергией камней, была найдена среди мусора и костей в главном молельном зале.

Жрица пыталась понять, почему дорогущие кристаллы валяются у нас прямо под ногами.

— Слуги Риордана были здесь…

— Они не просто здесь были — Я окинул взглядом зал. — Они здесь и остались. Кто-то перебил их всех до единого и не стал собирать кристаллы.