Треск Цепей I: Отражение (СИ) - Тихий Даниил

Попытка соединения…

Первичное соединение установлено…

Нервно-психическая устойчивость 9/10. Корректировка не требуется.

Запуск фундаментальных протоколов личного ИИ.

Диагностика неполадок…

Я проснулся от звука. Протяжный скрип и шуршащий звук осыпи. Будто из невидимой трещины под потолком, к полу устремилась каменная пыль, потревоженная незначительным движением воздуха.

Мне снилось, что у меня вновь заработал биотический блок, стандартный имплант, который был вживлён большей части населения моей родной планеты. Строчки текста, будто отблески сна, всё ещё сверкали перед глазами. Так жаль что этому сну не стать реальностью, мне бы не помешал собеседник, пускай и «арендующий» кусок моего мозга в личное пользование.

Я спал за одним из восьми внутренних постаментов в глубине храма. Кажется этого «бога» звали Ну́берон. Статуя, изображающая мужчину с ящерицей на плече, имела за спиной удобную нишу, которую я выбрал для ночлега.

Корзинку с факелами я подложил под задницу и в наполовину лежачем положении уснул, не выпуская из рук оружия и вытянув ноги. Собранные по залу драные и гнилые тряпки послужили прослойкой, не позволяющей окружающему камню высасывать из моего тела тепло.

Я открыл глаза, но не шевельнулся. Кроме меня, в храме был кто-то ещё.

Щелчки и поскрипывания раздавались откуда-то со стороны входа в храм. Я нахмурился, ибо даже предположить не мог что (или кто?) способно издавать такие звуки.

Но вовсе не со стороны входа пришёл самый первый, громкий скрип и приглушённый звук осыпи. Справа от меня был проход в какие-то внутренние помещения храма, я лишь заглянул туда, когда обходил огромный зал, и решил не лезть по темноте на ступеньки, уходящие вниз, под землю.

Ночь выдалась лунной, голубоватыё лучи ночного светила проникали сквозь проломы в потолке массивного здания, просачивались через разноцветные стёкла не замеченных мной на закате витражей и падали на каменные плиты пола. Кое-где благодаря этим лучам, мрак отступал в сторону, а где-то наоборот, тьма становилась лишь гуще.

Моя ниша, как раз была таким местом.

Я тихо встал на ноги, держась в самых густых тенях и сосредоточенно прислушиваясь. В темноте я не мог достаточно хорошо разглядеть окружающий меня камень, но судя по звукам, где-то тут была трещина или иное место, сквозь которое до меня доходили приглушённые звуки из-под земли. И звуки эти приближались.

В такие моменты моя голова соображает как надо. Я не паниковал и не трясся от ужаса, пока несколько, абсолютно непонятных источников звука, приближались к моей нише. Один из-под земли, со стороны не разведанного спуска. Второй от улицы, со стороны входа в храм.

Я понимал, что причиной приближения неизвестных существ я сам, ну никак быть не могу. Те, что пришли с улицы, среагировали на громкий скрип, что раздался из глубины храма.

Но, тем не менее, я был в опасности. Единственное, что мне сейчас оставалось, так это стоять тихо-тихо, наблюдая за развитием событий.

Через несколько секунд раздался топот, снизу, в храм прорвались пляшущие тени и отблески огня. Хриплое дыхание неизвестных, рассказало мне о долгом беге и жажде, что иссушала их глотки.

— А-а-а-а!

Слёзы брызнули из глаз жрицы, а по коридорам подземелья разнёсся полный страдания крик. Неудачно поставленная промеж камней ступня подвернулась, кость буквально вышла из сустава, чтобы через мгновенье встать на своё место. Девушка упала на колено, почувствовала, как содрала кожу сквозь одежду и с яростным криком вновь встала на ноги, чтобы и дальше брести по коридору.

До её криков и боли никому не было дела. Мастер ключей Мар был в бессознательном состоянии, в бою один из призраков едва не вселился в него, выпив все силы, а после по касательной прошёл удар ржавой булавы, разорвавшей ухо зверолюда и оставивший кровавую царапину вдоль черепа.

Теперь бессознательный зверолюд болтался на пепельноволосой девушке, прижимая своим весом к земле, но упорная жрица, чьи чудеса лечения давно закончились, продолжала упорно двигаться вперёд. Невзирая на боль и опасность, она не бросала кота на погибель. Одна лапа мастера ключей лежала на плечах крепкой девушки, в то время как сам зверолюд, сейчас походил на жутко тяжёлый мешок набитый песком.

Позади жрицы, в последнем просторном помещении гробницы гремел бой. Кудесник Зимард, белобородый и сухой, словно узловатое дерево, тратил последние силы, подпитывая ледяную бурю, что замедляла нежить и промораживала эфирные тела призраков. Защищал кудесника рыцарь Нолд, аспект защиты, чей клинок яркими росчерками вспарывал ледяную бурю и крушил заиндевевшую нежить.

Они держались, и пока они это делали, все остальные пытались выбраться из проклятого кургана весенних слёз. Пепельноволосая жрица Соня тащила Мара, но сам виновник трагедии, тот из-за кого вся группа оказалась на грани гибели, не прикрывал отход раненых и не помогал Соне. Он бежал, бежал самым первым, высоко подняв факел мускулистой рукой, и оставлял за собой дорожку из кровавых капель.

Адуи́ Тоиракси, зубодробительное имя южанина было отражением его натуры. Сумбурный, неуправляемый, хаотичный, жадный и ненадёжный. Его взяли в этот поход аспектом силы, воином, что должен был сокрушать угрозы грубым физическим вмешательством. Но, к сожалению, в походе все самые пагубные черты его личности, сокрытые от группы ранее, полезли наружу. Мастер ключей Мар не смог пройти в одну из комнат кургана, не нашёл ловушек, но слушая свою интуицию, он предостерёг остальных от этого направления. Уж словно на показ сверкал в той комнате сундук оббитый серебром, и манили золотые монеты, рассыпанные по полу.

Воин не послушал. Ловушка схлопнулась за его спиной, и вся группа, рискуя своими жизнями почти двадцать минут сражалась подле заблокированного входа в комнату, пробивая путь к южанину и одновременно отбивая атаки восставших стражей. А когда воина, наконец, освободили…

Он первым бросил сражаться и побежал по туннелю, стоило ему только понять, что тот ведёт на поверхность. Он хорошо бился, но слишком дорожил своей шкурой и ни во что не ставил команду. Не трус, но слишком глуп и эгоистичен чтобы действовать сообща.

Жрица прошла по уходящему вдаль коридору ещё десяток метров, волоча Мара, прежде чем вой магической стихии за её спиной стих. Это силы кудесника Зимарда подошли к концу, ледяная буря утихла, а он сам опустился на колени и с болью в сердце увидел, как окровавленный рыцарь падает наземь пронзённый призрачными клинками.

Будто почувствовал взгляд жрицы, он повернулся к туннелю и улыбнулся чистой, доброй улыбкой.

Через секунду, деревянный посох кудесника сломался в его же руках. Вспышка чистой энергии уничтоженного артефакта испепелила и самого старика и ближайшую нежить. Со скрипом огромная каменная плита рухнула, блокируя коридор обвалом и отсекая выживших, от мёртвых стражей кургана.

— Не бросай нас! Не бросай, будь ты проклят!!!

Несмотря на акцент, я разобрал этот полный отчаянья крик и расслышал все слова до единого. Кричала девушка, кричала яростно и зло. То, что где-то там внизу, она попала в беду, не подвергалось никакому сомнению.

Когда в моём присутствии так кричит женщина, во мне закипает ярость настолько сильно, что в груди всё смерзается до кристаллического состояния. Кажется, будто пламя моей ярости становится ледяным, в такие моменты горло схватывает спазм, и я не могу говорить, а разум прикладывает все силы, стараясь не дать моему сердцу утащить меня вперёд.

Я знал, к кому обращён этот крик. К тому, кто бежит и дышит так громко, будто его легкие размером с бочку.

— Горите синим пламенем слабаки.

Женщина не могла расслышать этой фразы, но я, находящийся в паре метров от говорившего, расслышал.