Артем Лунин - Вечный - Кровь Леса (СИ)

   Я нагнулся подхватить копьё, над головой вжикнуло, дёрнув волосы. В правое предплечье впилась ещё одна стрелка, пальцы разжались, и копьё поплыло по ручью.

   От стрелок по коже быстро разбегались волны ментолового холода, мускулы становились ватными. Ещё одна ударила в живот - и не пробила куртку и ремень-лозу, завязла.

   Я пнул ногой по воде, обдав брызгами и ослепив, повернулся и побежал, петляя, как заяц. Что-то едва заметно кольнуло в поясницу, что-то дёрнуло штанину, не проткнуло.

   Ноги подкосились, я упал в воду и задумался. Лежать в воде было хорошо и спокойно. Лежать было очень уютно. Меня немного беспокоил тот факт, что я не умею дышать водой, но я решил подумать об этом потом и стал устраиваться поудобнее, собираясь вздремнуть, но тут вода стала горячей.

   Пришлось просыпаться и вскакивать. Над головой с рёвом пронеслось нечто огненное - судя по рёву, то был "Тополь-М". Ещё один клуб огня, и снова мимо, ручей почти закипел.

   В падении я загнал стрелку глубже в плечо, но даже не почувствовал этого. Поле зрения странно сузилось и "искрило" по краям, в ушах звучал шум Ниагарского водопада, я помнил только, что нужно передвигать ноги, но не понимал, зачем. Всё же сделал пару шагов.

   Несильно ударило в левое плечо, меня чуть шатнуло вперёд, придав ускорение. Что-то мешалось в поле зрения... с трудом сфокусировав глаза, я понял, что они меня таки-обманывают.

   Потому что из моего плеча вперёд торчало серое остриё длиной сантиметров двадцать.

   Мир погас.

   Сознание вернулось рывком. Я приподнялся на локте, морщась от тупой боли в затекшем плече, и рявкнул спросонья:

   - Эй вы, там! Не орите, дайте человеку поспать! Блин, такой сон снился...

   Ко мне повернулось с полдюжины мерзких рож.

   Ой...

   Не сон...

   Схватившись за плотную повязку, охватывающую плечо, я чуть не взвыл от боли. Я был раздет до пояса, рану закрывала повязка из пористого материала, цветом похожего на кожу. На теле, там, где впились стрелки, были такие же пластыри.

   Когда в глазах перестали плавать алые круги, я сморгнул навернувшиеся слезы и уставился на кончик копья, маячившего в опасной близости от моего лица. Выражения уродливой физиономии стража я не разобрал, но понял, что он прямо-таки мечтает, чтобы я его спровоцировал.

   На груди гоблина я увидел след моего удара кистенём. От серой метки по панцирю аборигена разбежалась паутинка трещин.

   Рядом лежала моя куртка, вернее, то, что от неё осталось после путешествия по лесу, и ботинки. А ещё мои вещи - утопленный мобильник, нож, несколько купюр и брелок-ключи-кистень.

   Очень осторожно я скосил глаза туда, откуда раздавались голоса, явно решавшие мою судьбу. Язык по звучанию напоминал испанский.

   - Амигос... Компадрес... Проклятие, кто-нибудь говорит по-русски? По-английски? Парле ву франсе?

   Мой страж буркнул что-то угрожающее и сунул лезвие мне под нос. Жест был понятен без перевода, но я не заткнулся, а продолжал взывать, борясь с искушением взвыть.

   Утомлённый моими стенаниями, гоблин размахнулся свободной рукой. Я уклонился и заорал, ударившись раненым плечом.

   И снова отрубился.

   В нос шибанул едкий запах, я чихнул и очнулся. И тут же пожалел об этом.

   Плечо онемело, рука была как кусок мороженого мяса, очевидно, вкололи нечто обезболивающее. Главный гоблин спрятал пузырёк с запахом и снова что-то у меня спросил, таким тоном в плохих американских фильмах говорят "плохие" полицейские.

   - Я требую адвоката, - невольно вырвалось у меня.

   Гоблин что-то профыркал неразборчиво, отвернулся.

   - Пожалуй, я буду звать тебя драконидом, - сказал я ему в спину. - На гоблинов вы, ребята, не очень-то похожи, только без обид, те покрасивее будут, а дракониды - один в один, разве что без хвоста и крыльев...

   Драконид замер. Медленно повернул голову, спросил что-то резким голосом. Я покачал головой и развёл руками. В плече плеснула волна тупой боли.

   - Не понимаю.

   И снова поток непонятных слов, похожих на испанские, часто повторяемое "drako" с явной вопросительной интонацией. Я мотал головой и извиняюще улыбался.

   Драконид раздражённо махнул лапищей, подцепил жуткими на вид когтями себя за подбородок и... оторвал себе голову.

   И под этой уродливой зеленой и бугристой башкой у него была ещё одна, видимо, запасная. Тёмные волосы, загорелое скуластое лицо, карие глаза, смотревшие со злым насмешливым прищуром.

   Человек...

   И тогда я отколол вот что - встал перед ним на колени и взмолился:

   - Умоляю, скажите, где я?!.

   Я говорил с ними по-русски, говорил на чудовищном школьном английском, которому меня за годы так и не сумели научить, твердил несколько общеупотребительных немецких и французских фраз.

   Перепробовав все известные мне слова и фразы чужих языков, даже японского, из которого я знал только "банзай", "саенара" и "охайо гуссей маси", я впал в прострацию. Они не имели ни малейшего понятия о земных языках.

   - Знаешь, - сообщил я Главарю, - во всех фантастических книжках всегда говорится, что герой, попадая в другой мир, тут же начинает понимать чужой язык, как родной...

   Мой внимательный собеседник сочувственно покивал. Кивнул на куртку - облачайся, мол. Бормоча проклятия, я с трудом натянул мокрые лохмотья. Мобильник, заточенная пряжка, мелочь из карманов были сложены аккуратной кучкой. Я вопросительно покосился на вещи, Главарь с усмешкой покачал головой, что-то сказал, кивком подозвал одного из драконидов. Тот сложил всё в свой рюкзак, напоминающий сидор. Простой алюминиевый крестик на простом шнурке (ненавижу выпендрёж, особенно религиозный), привлёк всеобщее внимание. Меня что-то ещё поспрашивали, но попытка общения снова ни к чему не привела.

   Главарь раздражённо выругался, встал. Выслушал подошедшего драконида, тот что-то говорил удивлённо и показывал недлинное копьё. На лезвии наконечника запеклась кровь.

   Моя кровь.

   Голова закружилась, подкатила дурнота. Я до скрежета сжал зубы, давя тошноту и животный ужас, посмотрел в лицо драконида, прожигая в памяти каждую чёрточку. Простая физиономия, изрытая шрамиками угрей, немного выдающиеся вперёд челюсти, два неровных шрама на подбородке.

   Тебя я запомню, урод...

   Почему-то вид моей крови на лезвии всех крайне удивил. Главарь издал удивлённый возглас, люди столпились, чуть не стукаясь головами, и принялись спорить. И спорили, пока Главарь не наорал на всех и отправил копьеносца, судя по нескольким выразительным жестам, сразу в несколько таких мест, попасть в которые одновременно довольно затруднительно.

   Драконид, однако же, пошёл всего лишь к ручью. Омыл лезвие, почистил пучком травы. Я смотрел, как моя кровь расходится в воде, и тёмное предчувствие захлёстывало волной.

   Да уж, это определённо не так называемое юмористическое фэнтези, какое в последнее время повадились строгать эпопеями. Сказка переставала быть сказкой, превращаясь в необычайную, волшебную, сказочную, но - реальность.

   У меня есть Сила. Я могу призывать искорки. Могу общаться с деревьями. Могу наколдовать страхолюдную образину. Наверняка могу что-то ещё.

   Но ведь и меня могут сожрать бродячие коряги. Я мог отравиться теми ягодами. Мне могут пустить кровь эти дракониды.

   И наверняка меня могут даже убить - совсем насмерть.

   Двое драконидов подошли вплотную, взяли меня в коробочку. Стянули запястья эластичной лентой - хорошо ещё, что впереди. И подтолкнули в спину - шагай, военнопленный...

   Кажется, принцесс, волшебных откровений и просьб спасти мир в ближайшее время не предвидится...

   Двое конвоировали меня в середине походного порядка. Иногда мои сбитые ноги заплетались, и тогда меня подбадривали тычком. Среди закованных в доспехи людей я казался себе пигмеем. Останки моей одежды давно высохли, страшно хотелось пить, жажда усугублялась тем, что ручей журчал всего в нескольких шагах. Пот заливал глаза, скованные руки болели, рана под тугой повязкой нестерпимо чесалась, чесались все царапины, залепленные пластырями. К тому же, кажется, наступил отходняк от крапчатых плодов, что я сдуру съел.

   Однажды мы спугнули выводок хищных коряг, больше нам никто не встретился, но все вели себя так, словно находились на территории врага... Блин, а не влип ли я в какую-нибудь местную заварушку?

   Попытка подать голос привела к тому, что мои конвоиры швырнули меня на камни, прикрывая своими телами, остальные мгновенно рассредоточились, водя по сторонам своими бластерами. Спецназ, да и только...

   Убедившись, что опасности нет, ко мне подвалил Главарь и лениво, с оттяжкой съездил мне по зубам. Я захлебнулся матом и кровью из разбитых губ и носа.