Эстер Фриснер - В царстве драконов

— Этот ребенок, — Убийца так тряханул Райана, что зубы застучали, — уже попадался нам в баре, он явно что-то замышляет. Что же ты задумал, детка?

— Осторожно, у него нож, — подал голос Приманка.

— Невелика проблема. — Убийца сунул руку в карман джинсов. — У меня тоже есть нож.

В темноте лезвие сверкнуло серебром. В сверкающем металле Райан увидел отражение своих глаз. Вспомнил все ужасы, которые случились с дядей Грэмом, — то, что полицейские рассказали отцу, а отец вкратце, содрогаясь, поведал ему. Эти двое проломили череп дяди, после того как проделали с ним всевозможные кошмарные вещи. Внутри Райана раздался горестный голос: «Они ни минуты не колебались перед тем, как убить меня, Райан. Конечно, я призывал смерть, но не такой смерти я искал… Умереть не человеком и даже не животным, а игрушкой злобных садистов! Они и тебя убьют не задумываясь. Это разобьет сердце Чесси. Почему ты не уничтожил их, пока мог?»

«Потому что тогда я стал бы таким же, как они», — ответило сердце Райана.

— Боже мой, да отпустите же его, — взмолилась женщина. — Вы же не собираетесь убить его, правда?

— Не хочешь смотреть — закрой глаза, — велел Убийца.

— Черт, да ты тоже сумасшедший. — Она покачала головой. И бросилась прочь. Но Приманка успел перехватить ее и держал крепко.

— Уж не собралась ли ты сбегать в полицию? — прошипел он ей на ухо. — Спорим, что не получится?

Не успела она вскрикнуть, как Приманка одной рукой вцепился ей в лохматые волосы, а другой ударил кулаком прямо в лицо. Женщина со стоном осела на землю.

— Эй, ты! Что ты сделал с этой сукой? — Вопрос Убийцы прозвучал раздраженно, словно он поймал уличного хулигана, поцарапавшего новую машину.

— Ох, да какая разница? — пожал плечами тот. — Как будто это помешает тебе сделать то, что ты собирался.

Рука с ножом поднялась вверх. Райан видел лезвие, мерцавшее холодным голубоватым светом. Он зажмурился. Но вместо удара ножом его изо всей силы ткнули кулаком в плечо.

— Эй, ты, извращенец, — услышал Райан окрик Убийцы. — Ты должен все разглядеть. Я хочу, чтобы ты все видел. Открой глаза. — Его опять тряханули изо всех сил. — А ну открой глаза!

И Райан открыл глаза.

Пронзительные крики.

Но это кричал не он… Вопли зазвенели у Райана в ушах, когда чистый белый свет вновь наполнил переулок. Вибрация ужаса сотрясла его плененное тело, подбросила вверх, в дождливые небеса. Все еще человеческой кожей он ощущал прохладные капельки, затем посреди бескрылого полета обернулся и глянул вниз, чтобы узнать, как восприняли его освобождение оставшиеся на улице.

Он ожидал, что двое мужчин, разинув рты, во все глаза глядят на него, как в царстве драконов провожали его полет крестьяне. Но нет, они скорчились, упав на колени среди уличного мусора, прижав дрожащие руки к лицу. Он понял, что они стараются не смотреть, стараются оградить глаза от неведомого зрелища. Он пробыл в воздухе недолго, затем опустился на землю позади них, рядом с упавшей женщиной.

Он увидел дракона.

Зверь был огромным, поистине гигантским и великолепным, куда больше того молодого и неопытного змея, что однажды приютил душу Райана. Он с трудом помещался в переулке, под давлением его могучего тела в стенах домов крошился кирпич. Дракон улегся, положив на передние лапы зубчатый подбородок; светящиеся глаза в раздумье рассматривали двух мужчин. В его позе не было намерения убивать. Зверь спокойно и даже немного сонно смотрел на них.

А они пытались смотреть куда-нибудь в другую сторону — и не могли. Старались закрыть глаза, но веки застыли распахнутыми. Хотели заслонить глаза руками, но и здесь не было пощады, ибо их сковал непонятный паралич. И мужчинам приходилось смотреть. Другого выбора не было.

А некоторые истребляли их из-за того, что видели себя в глазах дракона.

В зеркале одного выпуклого и сияющего глаза был виден скорчившийся в темном местечке Убийца, вонзающий в призраков палки и воющий от страха. Его голое тело покрывали раны, конечности напоминали кости скелета, лицо — череп под лоскутом голой, испещренной фиолетовыми прожилками кожи с жалкими пучками волос.

А в другом глазе — Приманка цеплялся за руку Убийцы, прижимался к высокому, здоровому телу. Губы дрожали в предвкушении, в глазах светился экстаз долгожданного осуществления желаемого. Его руки были повсюду, касаясь, лаская, претендуя на все то, что он желал заполучить себе. «Я хочу это, — твердило его отражение в зеркальном взгляде дракона. — Я всегда этого хотел… Я всегда хотел тебя».

Дракон приподнял голову и, смывая видения, моргнул. Вновь открыл глаза — и тут же исчез.

Оба мужчины повернулись друг к другу и молча смотрели глаза в глаза, и дождь ручейками сбегал по их лицам. Женщина, очнувшись, шевельнулась и захныкала. Но мужчины не слышали ее. Райан наклонился, чтобы шепнуть ей на ухо:

— Вставайте. Нам надо убраться отсюда.

Женщина выругалась и отпихнула его.

И тогда Райан побежал. Он бежал один, оступаясь на скользкой от дождя улице, задаваясь вопросом, насколько далеко ему удастся уйти, до того как рассеются чары драконьего взгляда и за ним начнется погоня. Ему чудились шаги быстро нагоняющих его мужчин. Дыхание огнем обжигало грудь. Он не осмеливался посмотреть через плечо. Погоня была столь же очевидна, как сгустившаяся вокруг ночь. Он почти ощущал ледяной холод ножа, вонзающегося в его плоть.

Райан побежал быстрее, и чем быстрее он бежал, тем гуще становился воздух, и продираться сквозь него приходилось с трудом. Уже не было крыльев за спиной, и на каждой ноге словно повисла гиря. Мокрый тротуар превратился в смолу, засасывал его, тянул назад против воли, пытался не отпускать. В этом мире больше колдовства, чем магии у драконов. А у тьмы больше слуг, нежели у света. Райан открыл рот, чтобы позвать на помощь, но не смог издать ни звука. Вновь и вновь он пытался наполнить легкие воздухом, но грудь и горло наполнялись черным безмолвием, словно шерстью. Смола затвердела, превратилась в камень и крепко вцепилась в его ноги, теперь он вообще не мог пошевелиться. Райан поглубже вздохнул, чтобы попытаться в последний раз позвать на помощь, до того как преследователи настигнут его… и с криками проснулся на дядиной кровати.

Сидел он вертикально и прямо, словно негнущаяся кукла. Одежда прилипла к телу. За окном белели предрассветные сумерки. Райан свесил ноги с кровати и, когда ступни коснулись пола, услышал хруст.

Рядом с кроватью лежал разбитый глиняный дракончик. Радуясь, что дракон раскололся на достаточно большие кусочки, Райан собрал их все. С помощью клея удастся восстановить фигурку. А пока клея не было, он просто сложил все части вместе на кофейном столике и полюбовался результатом. Все в порядке, не хватало только глаз.

Райан выпил растворимого кофе и, уходя, запер квартиру. Дождь оставил после себя сырость и прохладу. Радугами вспыхивали маслянистые пятна в водосточных желобах. Он остановился в дверях парадного и посмотрел вниз. Бетон был мокрым, и на ступеньках вовсе не было никаких пятен. Кто теперь узнает, что здесь произошло? Взявшись за оборванный конец черно-желтой ленты, все еще болтавшейся на дверной петле, Райан оторвал себе кусок побольше.

Интересно, стоит ли, добравшись до станции Пенн, звонить в полицию и давать анонимные сведения о тех, кто убил дядю и где их искать? Он может точно их описать и направить полицейских в бар, где убийцы постоянно проводят время… если, конечно, полицейские удосужатся выслушать анонима, не желающего объяснить свою необычайную осведомленность. Ну а если он объяснит? Тогда, может, они поверят ему? Когда небеса разверзнутся, не иначе… Но ведь надо же что-то сделать! К сожалению, дальше этого умозаключения Райан не продвинулся.

Тогда юноша решил для начала сходить и посмотреть, правда ли есть бар там, где он предполагал. И он двинулся в путь.

Он завернул за угол и увидел две полицейские машины с зажженными красно-синими мигалками, припаркованные перед тем переулком. Между ними втиснулась «скорая помощь». Обычной в таких случаях сутолоки и беготни не наблюдалось, ибо время здесь уже не имело значения: в «скорой помощи» стояли носилки с телом в чехле, застегнутом на молнию.

Убийца сердито зыркал глазами и выкрикивал ругательства в адрес женщины с желтыми волосами, дающей показания полицейским. Руки его за спиной сковывали наручники, но ничто не могло остановить поток его ругательств. На границе ночи и рассвета прохожие, направлявшиеся кто на работу, кто домой, останавливались послушать. Казалось, что задержанному мужчине не было дела до прав, которые ему зачитывали. Он жаждал рассказать миру о том, что совершил. Свой поступок он расценивал не как преступление, а как услугу человечеству, ибо он очистил, спас мир от ужасного монстра. Да он настоящий герой, рыцарь, истребитель неведомых чудищ! Так как же они осмеливаются называть его поступок убийством, пусть даже жертва когда-то была его другом?