Нэнси Холдер - Крестовый поход

Оставалась она. Просто Дженн. Так она всегда думала про себя, мол, ничего особенного, ни рыба ни мясо. Что есть она в отряде, что нет — все равно. Ни особой сообразительности, ни экстраординарных способностей, и даже по-испански говорит хуже всех. Не раз ей приходило в голову, что лучше уйти из отряда, лучше для всех. Но всякий раз отец Хуан, узнав о ее желании, отговаривал ее. И в душе она была ему благодарна. Одинокий охотник для вампира был легкой добычей. Даже если она, оставшись одна, в первую же ночь не погибнет, то куда пойдет?

В общем, отряд был еще тот, с бору по сосенке, бред какой-то, да уж такие времена были безумные.

Заявление о поступлении в Академию Дженн подала сразу, как только услышала, что в этой школе готовят молодых людей для борьбы с вампирами. Такие школы, разумеется, существовали уже несколько веков, но в них преследовалась иная цель, а именно: подготовить охотника на вампиров для каждого отдельного города или даже целого региона. На уроках истории вампиризма Дженн узнала, что в Средневековье многие такие школы закрылись, и даже Академии утратили между собой всякую связь и не знали о существовании друг друга, каждая считала себя единственной в своем роде. Они продолжали готовить охотников-одиночек, которых считали то рыцарями, то святыми, а иногда и рыцарями, стяжавшими святость, каждый из которых защищал от вампиров свою маленькую территорию. Охотник Саламанки защищал от вампиров университет, город и близлежащие деревни.

И вдруг вампиры открыто объявили о своем существовании всему миру. Все видели на экранах, как представитель вампиров, которого звали Соломон, молодой и горячий, как рок-звезда, рыжеволосый, как и Дженн, стоял рядом с президентом Соединенных Штатов и протягивал ему руку дружбы. Соломон намекнул, что вампиры имеют доступ к тайне собственного бессмертия и поделятся этой тайной с людьми, если те станут относиться к ним как к «партнерам в масштабе планеты».

— Мы хотим, чтобы к нам относились, как к равным, — заявил он.

И президент Соединенных Штатов, немолодой уже, убеленный сединами человек с усталыми глазами, принял протянутую руку Соломона. И сразу все знаменитости ринулись брататься с вампирами, фотографироваться и давать с ними интервью. Устроители ток-шоу наперебой приглашали вампиров, поднимая их рейтинг. Кинозвезды выходили за них замуж. Политики и представители общественности искали их расположения. Все это произошло с невероятной быстротой. Все было так увлекательно и захватывающе.

Соломон был само очарование, любезен со всеми и очень забавен. Школьные подруги Дженн повесили его портреты на стенках своих шкафчиков и обклеили его фотографиями портативные компьютеры. Изображения вампиров заполонили социальные сайты Интернета. Вампиры были совершенные, безусловные милашки. Быть вампиром — это круто, считали все.

А потом вдруг кто-то похитил несовершеннолетнюю дочь президента Нину. Искали ее очень усердно, сам Соломон со своими вампирами заявил, что жизнь свою положит за то, чтобы ее разыскать. Народ молился, генералы выступали с угрозами, а первая леди государства плакала и умоляла похитителей отпустить ее дочь.

Нина в конце концов появилась, похитители показали ее живьем по телевизору. Она стала вампиршей. «Обращенной», на жаргоне кровососов. ЦРУ объединило усилия с другими аналогичными структурами, чтобы докопаться, где Нина пребывает, и застукали ее в отдаленной деревушке в районе Полярного круга, где полгода царит непроглядная ночь. Послали морских пехотинцев, а вместе с ними команду с телекамерами, и весь мир увидел, насколько свирепы бывают вампиры с представителями рода человеческого, пришедшими с освободительной миссией. В отличие от душки и красавца Соломона, чьи последователи пили кровь из пакетов, продающихся в каждой мясной лавке, эти вампиры одним движением челюсти рвали горло вооруженным до зубов солдатам. Кровь лилась рекой.

Нину удалось все-таки отбить, и это сделал сержант Марк Вандевен. Но как только он доставил ее в безопасное место, она немедленно напала на него. Тогда капрал Алан Талиаферро вогнал кол прямо ей в сердце, и все, кто смотрел на это, увидели, что делается с вампиром, когда он умирает.

У капрала взяли интервью сразу после его подвига. Он смотрел в камеру ввалившимися от потрясения глазами.

— Она была просто чудовище, — признался морской пехотинец. — От юной девушки следа не осталось, передо мной был настоящий демон.

Соломон заявил, что ее «обратили» члены радикальной группировки, находящейся вне закона. Он утверждал, что эти «ренегаты», должно быть, силой заставили Нину выпить крови одного из них, преступив через все мыслимые священные нормы вампиров. Для порядочных вампиров предоставление собственной крови человеку считалось священным актом, который мог иметь место только с добровольного согласия самого «обращаемого».

— Смертный должен сам попросить о проведении обряда «обращения», — толковал Соломон в интервью национальному телевидению. — Этот обряд имеет много общего с христианским святым причастием.

Чувствуя, что слова его могут серьезно напугать многих из его новых сторонников, он продолжил тем, что напомнил зрителям: укус вампира не может «обратить» человека и даже два, три, да хоть целая дюжина укусов не способны это сделать. Чтобы стать вампиром, человек должен выпить крови одного из тех, кто уже возродился к бессмертию.

— Причем, я подчеркиваю это, добровольно, — прибавил он. — Перед нами налицо ужасная и бессмысленная трагедия, не имеющая никакого отношения к цивилизованным вампирам, каковыми мы являемся.

Но интервью с морским пехотинцем видело слишком много людей, они слышали его слова «чудовище», «демон» и так далее, а затравленный взгляд его безумных глаз сказал еще больше. Через несколько недель после интервью его тело нашли мертвым и без единой капли крови, и постепенно многие пришли к мысли о том, что порядочных вампиров на свете не бывает.

Именно тогда простые американцы стали называть вампиров «Проклятыми». Некогда это слово употреблялось, оно встречается в старых, пожелтевших от времени книгах, хранящихся у нескольких знающих, что к чему, лучших представителей общества, но потом его стали употреблять и люди, подобные Дженн, то есть охотники, посвятившие свою жизнь уничтожению Проклятых. Имя это прижилось, и теперь на вампиров никто не смотрел, как на экзотических незнакомцев, для людей они стали злейшими врагами.

Соединенные Штаты объявили Проклятым войну и потребовали от всех своих друзей и союзников в мире сделать то же самое. Многие последовали их примеру. Некоторые отказались. Правительства суверенных стран не доверяли друг другу. Кое-кто воспользовался хаосом и неразберихой и объявил войну своим врагам, не имеющим к вампирам отношения.

В результате покушения президент Соединенных Штатов был убит.

Разразилась мировая война, страшная война. Силы Проклятых оказались невероятно велики. Гибли целые армии как со стороны Проклятых, так и со стороны людей. Целиком были уничтожены подразделения войск особого назначения. Во время боев было разрушено множество больших и малых городов. И когда уже стало очевидно, что человечество начинает терпеть поражение в этой войне, новый президент Соединенных Штатов, молодой, красивый и амбициозный, заключил с вампирами перемирие. Несколько стран последовали его примеру, в том числе и Испания, прежде один из оплотов борьбы с вампирами.

Но это было бесславное перемирие. В то время как многие хотели верить, что война была трагической ошибкой, находились и такие, кто понимал, что настоящая война — холодная война — только начинается.

Скай и Эрико на заднем сиденье умолкли. Холгар перестал зализывать раны. Машина продолжала с бешеной скоростью нестись по дороге в полной темноте. Дженн боролась с искушением спросить Антонио, долго ли еще ехать. Было такое чувство, словно они совершили семейную прогулку в преисподнюю.

Она вспомнила, что ей недавно пришлось перенести, и комок подкатил к горлу. Интересно, как теперь там ее родные, в Беркли, штат Калифорния. С родителями она рассталась плохо, каждый затаил много обид. Она помнила, как тошно ей стало, когда возбужденный отец вернулся с новой работы, с упоением повторяя штампы провампирской пропаганды, будто и в самом деле верил в эту чушь.

— К нам в отдел взяли еще трех вампиров, — сообщил он за обеденным столом. — Отличные ребята. Они совсем такие, как и мы.

— Да ты же сам в это не веришь, — сказала она. — Они совсем не такие. Ведь они не могут работать днем.

— У нас работают не только днем, — защищаясь, ответил он.

— Но они же нелюди, — стояла на своем Дженн.

Потом была страшная ссора, первая из длинной череды, следующих одна за другой. Мать при этом всегда бледнела как полотно. Сестра Хеда плакала. Дженн выскакивала из-за стола и, хлопнув дверью, бежала к себе, ей не хотелось, чтобы отец сам выставил ее.