Далия Трускиновская - Жалобный Маг

– Валерьяной? Еще одна пропажа нашлась? – обрадовался мастер Ожьер. – Но… уж не хочешь ли ты сказать, что… Что?!.

– Только то, что оба они в беду попали!

Тут маг и волшебница насторожились – во дворце творилась какая-то диковинная суматоха, и не только неуловимые отсветы да отзвуки заклятий до них долетели, но и вполне земные крики с воплями, и даже грохот, скрежет и треск!

– Ох, попадись мне тот, кто их похитил и спрятал! – мастер Ожьер прямо зарычал. – А мы-то их сколько искали?!? Кто бы ни объявился в Септимании из заморских чародеев – быть ему сей же час битым! Ансельм! Веди коней!

– – Ты собираешься брать в конном строю королевский дворец? – спросила Маурина.

А спрашивать-то было и незачем, и так ясно – именно это он собирался сделать!

А ежели кто полагает, что маги сидят по башням, скрючившись и надувшись, как старые сычи, и пальцами загогулины плетут, так пусть присоединится к превеликой армии невежд, знающих о магии только то, что безграмотные монахи понасочиняли – а им, монахам, вера есть лишь тогда, когда пишут про любовные непотребства!

Подлинный маг молод, статен, ловок, взор у него ясный, и тяжелым мечом он поигрывает, как тростиночкой. Ну, точно так же, как мастер Ожьер верхом на вороном жеребце! И в радость им добрые кони, честная веселая битва, славный противник. Уж ежели это почуют – так даже многоумные волшебницы-майстры, наиспособнейшие из волшебниц, садятся в седло – вот как Маурина, премного довольная, что юбка у нее в ногах не путается. А уж про учеников, про мальчишек, и говорить нечего.

– Учись, как это делается, сынок! – сказал мастер Ожьер и дал коню шпоры.

Ох, не следовало даме Берте требовать от Изоры, чтобы та с Жалобным Магом оказалась одновременно в двух местах!

Ибо ежели Жалобный Маг на своей игрушечной лютне в одном месте тоненько играет, то в другом его, следовательно, нет, и рыдать от жалости там нипочем не станут.

Не успела тетка Туанетта, в которую с двух сторон вцепились лесник Гильом и мастер Жербер, приступить к горестному своему повествованию, как молодцы подняли тревогу.

– Бежит сюда кто-то! – сообщил, заглянув в комнату, Аймерик. – Один!

– Со всех ног несется! – добавил Адемар, родной его братец.

– И ноги те весьма длинные, – добавил Аймерик.

– Но обувка неловкая, – заметил Адемар.

Братья-браконьеры в таких делах разбирались.

– Любопытно, кого это ночью по королевскому дворцу носит, – заметил, выглянув за дверь, старый капеллан. – Сдается мне, что не от хорошей жизни тот бедолага удирает…

Он бы и далее продолжал, да замолчал, ибо в глубине длиннейшего коридора, к стенкам коего приклеились браконьеры и контрабандисты, увидел нечто вроде привидения. Белая фигура прыжками неслась прямо ко входу в башню.

– Да это же Амьель! – воскликнул капеллан. И тут же смертельно перепуганный внучек, зацепившись о выставленную ногу контрабандиста Раймона, грохнулся и вцепился в подол капеллановой сутаны.

– Ради всего святого, помогите! – задыхаясь, потребовал Амьель.

Капеллан ловко цапнул его за шиворот и втянул в помещение.

– Соперничек твой, – отрекомендовал он леснику Гильому внучка дамы Берты. – Уж не из королевской ли постели он сбежал?

– Оттуда, милосердный отче! – подтвердил юноша. – Как это они меня туда заманили, королева и бабуля, – ума не приложу! Спал я, что ли?

– Должно быть, крепко ты королеву пожалел, – живо сообразив, что стряслось, вмешался мастер Жербер. – Бедняжка она ведь, ежели ты ее не пожалеешь и не приголубишь – ей впору в петлю лезть!

– И точно… – тут Амьель, утвердившись на ногах, стал стыдливо одергивать короткую ночную рубаху. – И вдруг вижу – да она же старая! Старая, толстая, здоровенная! И в три ручья ревет!

– Ну, это уж точно ни одну женщину не красит, – согласился Гильом.

– Выведите меня отсюда! – вдруг заорал Амьель. – Куда угодно! Только подальше!

– А что, молодцы? – обратился Гильом к любопытным рожам, всунувшимся в дверь. – Поможем парню? В его-то годочки молодых девчонок любить надо, а не королеве девятого младенца устраивать!

– Как же ты собираешься его из дворца выводить, сынок? – осведомился капеллан. – Никто из нас расположения обычных-то входов не знает, а тут лучше всего был бы потайной.

– А зачем, отче? – усмехнулся лесник. – Мы сейчас все дружно с места снимемся и уйдем, а что его с собой прихватим – никто и не заметит!

– С чего бы вдруг нам среди ночи уходить?

– А на нас тут разбойное нападение было! – не моргнув глазом, объяснил Гильом. – Правда, Раймон? Налетели сукины сыны, рожи в тряпки замотаны, и орали, что не видать нам королевы Мабиллы, как своих ушей!

– Я одного дубинкой по плечу треснул, так зазвенело, – сообщил Раймон. – Латник, значит.

– Кто-то из королевских братцев по наши головы добытчиков прислал, – добавил Аймерик. – У них мечи длинные, в коридоре махать несподручно, и они нас в башню теснили, чтобы им места хватило размахнуться. Да ведь и у нас руки не из задницы растут!

– Отбили и прочь погнали! – подвел итог Бонифас. – Однако оставаться тут опасно – вернуться могут!

– Слышал, милосердный отче? – спросил Гильом. – Пойми, ведь не нам придется доказывать, что нападение было, а им – что его не было!

Лесник имел в виду всю королевскую родню скопом.

– Стало быть, пробиваемся на волю, – согласился капеллан. – Погодите, я родовые грамоты заверну. Дайте хоть какие штаны молодому человеку!

– Пусть мои забирает! – обрадовался Гильом и сорвал со спинки кровати парчовые панталоны сьера Элиаса. – Я уж ими все, что мог, натер, теперь его очередь! Ну-ка, тетка Туанетта и вы, сударь, не прогневайтесь, что благородного имени не знаю, принюхайтесь! Пошевелите ноздрями!

Это относилось к мастеру Жерберу. Отшельник покосился на лесника, понятия не имевшего, как при помощи колдовского чутья тайные ходы искать, но ничего не сказал. Только поманил лесника пальцем.

– Ну, в чем дело? – недовольно спросил тот, однако ж отошел вместе с мастером Жербером в амбразуру окна.

– Так уж неудачно получилось, – сказал шепотом отшельник, – что толку от нас весьма мало. Эта старая ворона, которая Жалобного Мага, коли не врет, сотворила, лишена доброй половины своей силы, а сам я, увы, не только части силы, но и заклятий своих лишен. Сам их отдал – и посему использовать более не могу.

– Как же можно такие вещи отдавать? – изумился Гильом. – Это же все равно как ежели бы я свои болотные сапоги и лук со стрелами прохожему подарил!

– Не спрашивай… – мастер Жербер вздохнул. – Горе это наше, стыд наш и срам…

– Ну, ты уж поднапрягись, – попросил лесник.

Но не мастер Жербер и не тетка Туанетта, а сообразительный Аймерик, догадавшийся простукать стены, обнаружил ход. Молодцы ободрали резные дубовые панели – и оба королевских жениха, сопровождаемых стареньким капелланом, контрабандистами, браконьерами и парочкой волшебников-неудачников, в тот ход углубились.

И не знали они, какая неприятная встреча ожидает их у выхода.

Третий королевский братец, ученый законовед Жофрей, кого никто бы не обвинил в дурных намерениях, понял, что настала пора не столь исполнять законы, сколь менять их на новые, более к делу подходящие. А соблюдать старые в тех случаях, когда они решительному маневру решают, незачем.

И потому снаряженный им отряд дожидался лишь того, чтобы во дворце все действительно стихло.

Возможно, и прочие королевские братцы, предпочтя одного из двух женихов, тоже затеяли нечто подобное. Но они, как им казалось, знали, чего друг от дружки ожидать, и друг за дружкой тщательно приглядывали. А от Жофрея никто такой прыти не предвидел.

Собственно, не сам он до этого додумался – а подсказал ему премудрый Фалькет.

– По закону-то именно этот злодей с рыжей бородой должен стать королевским мужем, – растолковал мастер Фалькет. – И ежели станет – будет выделывать все, что в его дурную голову взбредет, и слова ему наперекор не скажи! А когда бы королевским мужем стал тот длинный мальчишка – он бы всю жизнь помнил, что его на королевское ложе пустили, не спросив родовых грамот, и что вспомнить о них в нужную минуту вовсе даже несложно. Вот и посуди, благородный сьер Жофрей, с кем из двух будет менее хлопот!

– С мальчишкой, – согласился законовед и позвонил в серебряный колокольчик, вызывая капитана своей личной стражи.

– И еще тебе скажу – за мальчишкой сильный маг стоит, – добавил мастер Фалькет. – Я сие чую. Всех наших септиманских и соседних магов я знаю наперечет. У нас ведь тоже свои законы. Мы и страны поделили, чтобы друг другу не слишком мешать. Так вот – маг этот взялся непонятно откуда, я даже имени его разобрать не могу. Взял и возник, как будто с неба свалился! И он сейчас не то что поблизости – а, возможно, и в самом дворце! Или она…