Надежда Первухина - Лети, ведьма, лети!

Пробило полночь.

И мой противник появился.

Он спикировал с неба и, едва коснувшись земли, устремился на меня. Я автоматически отбила его атаку и отскочила в сторону. Противник замер. Он, кстати, был в маске.

– Очень мило,– фыркнула я.– Нападать без предупреждения, да еще и в маске. Скажи хотя бы название клана, за который дерешься.

Маска покачал головой и снова ринулся на меня. Я успела заметить – кинжал противника был черным, как кусок вырезанной из неба тьмы.

Бой на кинжалах не входит в число моих любимых занятий, поэтому дралась я неумело, но агрессивно. Мне совсем не хотелось умирать, к тому же я понимала, что моя смерть может послужить развязкой армагеддона. И что это за чертов дом, который так понадобился силам Тьмы!

Я уже была вымотана, а противник, казалось, танцевал со своим кинжалом. К концу первого часа боя он отколол штуку: взлетел и принялся целиться кинжалом мне в лицо, пикируя, как рассерженный шмель. Что ж, пришлось мне вспомнить о навыках полета, которому учила меня моя сестра Эстрелья.

И я взлетела – без помощи помела! Я снова оказалась на равных с моим противником. Я приблизилась к нему настолько, что удачным взмахом ранила его в правую руку. Он рыкнул из-под маски, переложил кинжал в левую руку и с удвоенной силой ринулся на меня.

Я снова ушла в глухую оборону, мне только и приходилось отбивать атаки, но мой сияющий кинжал делал это без устали. А потом я почувствовала, что мой противник начинает понемногу выдыхаться.

Я сделала выпад, целясь ему в плечо, и попала. Противник хрипло вскрикнул. Но кинжала при этом не опустил, из чего я поняла, что под одеждой у него есть что-то типа бронежилета.

Бронежилет, особенно заговоренный,– низость при честном поединке. Я-то вышла в одних джинсах и топике. И еще – я могла бы выстроить вокруг себя защитную стену, но не стала делать этого. Уж сражаться так сражаться!

Противник сделал обманный финт, и его кинжал ощутимо царапнул меня по ребру. Больно, блин! Я разозлилась и крикнула:

– Пора кончать этот балаган!

Я почувствовала, как ко мне возвращаются силы, насколько силен и напорист мой каждый выпад, как яростен мой кинжал. И теперь в глухую защиту пришлось уйти моему противнику, а я без конца атаковала.

– Святая Вальпурга, помоги мне! – вскричала я и...

И полоснула кинжалом по горлу своего врага.

Крови было много. Она – черная под лунным светом – залила рубашку противника. Он взмахнул руками и упал с достаточной высоты на брусчатый двор. Я спикировала следом за ним, чтобы знать наверняка, что мой удар оказался смертелен.

Он упал, из мертвой руки выпал кинжал и глухо зазвенел о камень. Я, еще держа кинжал на изготовку, подошла к поверженному врагу. Он был мертв, мертв, без всякого сомнения.

– Теперь я могу увидеть твое лицо,– сказала я.

И сняла маску с его головы.

На меня остекленевшими глазами смотрел Дон.

– Нет, святая Вальпурга, прошу тебя, нет! – вскрикнула я.– Я убила его! О господи, господи!

Я коснулась щеки Дона – она уже остывала.

– Дон, я не хотела. Дон, если бы я знала, что это ты...

Меня просто выворачивало наизнанку от горя и страха, и тут я услышала снова скользкий и шипящий голос:

– А что это меняет?

Я вскочила на ноги и огляделась:

– Кто здесь?

– Здес-с-сь.

Я увидела, как от крытых галерей дома отделяются бесформенные тени и ползут ко мне. Они принимали самую причудливую форму и в конце концов соткались в исполинскую фигуру смерти с косой. Это было бы даже смешно, когда бы не было так грустно. Впрочем, грустить мне не оставалось времени.

– Это подло! – прокричала я.– Был разговор о честном поединке один на один!

Голос глумливо захихикал:

– Против тебя опять один противник. Только поединок для тебя не закончен. Мы отвоюем дом. Он будет наш.

– Не торопитесь! – крикнула я и выставила вперед свой кинжал. Он вспыхнул ослепительным светом – так что тень смерти завизжала.

– А, не нравится! – крикнула я и крутанула кинжал вокруг запястья.– Нападай!

Это нападение можно было сравнить со сходом лавины. Тень обрушилась на меня многокилограммовой тяжестью. Точнее, не совсем на меня, а на мой кинжал. Моя рука заныла от дикой боли, мне казалось, что еще чуть-чуть – и я не вынесу больше, а какая-то сила нашептывала: «Брось кинжал, брось! Ты все равно умрешь».

– Не дождетесь, сволочи,– стиснув зубы, пробормотала я.

И мой кинжал победил. Из его острия выбился тонкий луч света, который разрезал темного исполина на два куска. Куски упали на землю и воспламенились. Ядовито-зеленое пламя резало глаза, но я не боялась больше. Я подскочила к горевшим кускам чего-то похожего на эктоплазму и принялась кромсать их на совсем безобидные кусочки.

Они прогорели, и теперь я одна стояла во дворе, стискивая ноющей рукой свой кинжал.

– Вот и все,– тихо сказала я.– А шуму-то было.

Я огляделась. Тело Дона так и лежало, его

черный кинжал сиротливо покоился неподалеку. Я наступила на кинжал ногой, и он раскрошился, словно был сделан из угля или золы.

– Дон,– проговорила я.– Прости меня. Хотя... Никто ведь тебя не заставлял сражаться со мной. И при другом раскладе сил ты бы просто убил меня. Но все равно. Прости... Брайан!

Мой бывший появился во дворике моментально. Я так думаю, что он наблюдал за этой битвой с безопасного расстояния. Хм. Кому же понравится, что во дворе его дома схлестнулись маг и ведьма.

– Брайан, я победила.

– Я вижу.

– Нужно решить, что сделать с телом. Точнее, как от него избавиться.

– Я что-нибудь придумаю, Юля. Ты не заботься. Тебе теперь надо отдохнуть.

– Было бы здорово,– вяло ответила я.

Брайан проводил меня до моей спальни и спросил:

– Значит, дом остается за мной?

– Пока да. Но я вызову кого-нибудь из Дворца Ремесла, чтобы они освидетельствовали его. Если дом действительно полон негативной магии, его уничтожат, а тебе выплатят компенсацию. Не полмиллиона, конечно, но жить сможешь.

– Да мне и не надо компенсации,– замахал руками мой бывший.– Лишь бы этого дома не было.

– Как угодно,– сказала я.– А теперь отпусти меня. Мне надо умыться и вообще... отдохнуть.

Брайан все понял и не стал навязывать мне свое общество. Я прошла в свою спальню и заперлась. В ванной я долго ревела под струями душа,

– Дон...– бормотала я.– Дон, Дон, как же так вышло...

Я промыла и перевязала ссадину на боку, выключила душ, надела халат и, погасив свет в ванной, плюхнулась на кровать. Я думала, что засну мгновенно, но сон не шел. Перед моими глазами стоял Дон, Дон, читавший Камю, Дон, любивший меня, Дон, предавший меня.

– Я не могу! – выкрикнула я. – Я сойду с ума от этих мыслей!

И я вышла из спальни во двор.

Тела Дона не было. Был Брайан, тщательно моющий брусчатку.

– А где...– Голос мой прерывался.– Где тело?

– Рани и Бабва позаботились об этом. Как – тебе не надо знать. Бабва совсем немножко ведьма, но кое-что у нее получается неплохо. И не спрашивай больше. Не к чему тебе это знать.

– Хорошо. Брайан, я вот что подумала...

– Что?

– Я не буду никого вызывать из Дворца Ремесла для того, чтобы освидетельствовать дом. Я сделаю это сама.

– Но не собираешься ли ты прямо сейчас...

– Да, именно прямо сейчас. Только переоденусь. И пожалуйста, ты тоже будь со мной. Ведь я в глаза не видела этого дома, поэтому могу ошибиться. Да и для портала мне нужен визуальный слепок места, в которое я хочу переместиться.

– Но как я оставлю Май и детей?

– Не волнуйся, это ненадолго. Пока я буду переодеваться, ты скажешь Май, что на некоторое время отлучишься. В конце концов, Бабва и Рани помогут ей, если что. Пойми, Брайан, только ты и я можем остановить черную магию этого проклятого дома, если эта магия там есть! Мы не просто можем, мы обязаны.

Брайан ушел к Май, а я пошла переодеваться – натянула джинсы и мужского покроя рубашку. На пояс я пристегнула ножны с кинжалом. И заодно захватила амулет – в нем еще оставалась энергия.

Встретились мы с Брайаном во дворе примерно через полчаса. Рядом с ним стояла перепуганная Май, держа мужа за рукав рубашки.

– А без него никак нельзя? – жалобно спросила она меня.

И мне стало их жалко. В конце концов, что с того, что это дом Брайана. Я – ведьма и смогу разобраться с этим вопросом без помощников.

– Ладно,– сказала я.– Пойду туда одна. Но, Брайан, ты должен послать мне образ этого дома. Настройся и представь его.

Сама я настроилась на прием. Брайан закрыл глаза и представил...

Я увидела не дом, нет. Я увидела раскаленную, выжженную землю и мчащихся по ней всадников. Это зрелище пугало и терзало душу в клочья.

– Брайан,– прохрипела я.– Дом! Покажи мне дом!

И я увидела его. Большой, трехэтажный, с лепными фризами и многочисленными колоннами. Окна в нем слепо глядели в ночь. И от этого дома не веяло ни каплей уюта. Это был дом, наводящий страх, как мчавшиеся по растрескавшейся земле всадники.