Терри Пратчетт - Вольные Мальцы

— Помощь нужна?

— Мои хлопоты, выкручусь, — ответила Тиффани. Она хотела ответить: «Да, да! Мне понадобится помощь! Не знаю, что начнется, когда мой отец будет здесь! И Барон может серьезно разозлиться! Но я не хочу, чтобы вы думали, как будто я не могу решить свои собственные проблемы! Я должна уметь выкручиваться!»

— Это хорошо, — сказала Мистрис Ветровоск. Тиффани задалась вопросом, не умеет ли та читать мысли.

— Мысли? Нет, — сказала Мистрис Ветровоск, забираясь на свое помело. — Лица — да. Подойди сюда, юная леди.

Тиффани повиновалась.

— Насчет ведьмовства дело в том, — проговорила Мистрис Ветровоск, — что это вовсе не как в школе. Сначала сдаешь зачет, а потом тратишь несколько лет, чтобы узнать, как ты сумела его сдать. Немножко похоже на жизнь, в этом смысле. — Она протянула руку и бережно приподняла голову Тиффани за подбородок, чтобы посмотреть ей в лицо. — Я вижу, ты открыла глаза.

— Да.

— Славно. Многие люди никогда не открывают. Но даже при всем при том тебя могут ждать в будущем некоторые сложности. Тебе понадобится вот это.

Она протянула руку и нарисовала в воздухе кольцо вокруг волос Тиффани, а потом повела рукой вверх, делая легкие движения указательным пальцем.

Тиффани пощупала руками у себя над головой. Сперва ей показалось, что там пусто, но потом она коснулась… чего-то. Такое особое, воздушное ощущение; если вы не ожидали его, то ваши пальцы так и прошли бы насквозь, не почуяв.

— Это вправду есть? — спросила Тиффани.

— Кто знает? — ответила ведьма. — Это виртуальная островерхая шляпа. Никто другой не догадается, что ты ее носишь. Возможно, для тебя она будет удобна.

— Вы имеете в виду, она существует только в моем воображении? — сказала Тиффани.

— У тебя там существует куча всяких вещей. И это не обязательно значит, что их на самом деле нет. Лучше не привыкай задавай мне чересчур много вопросов.

— А что стало с жабой? — сказала Мисс Тик, у которой привычка задавать вопросы была развита хорошо.

— Он ушел жить к Вольным Мальцам, — ответила Тиффани. — Оказалось, что прежде он был адвокатом.

— Ты подарила клану Фигглов адвоката? — сказала миссис Огг. — Мир содрогнется. Опять же, я всегда говорю: иной разок содрогнуться — полезное и милое дело.

— В дорогу, сестры. Удалиться нам пора, — проговорила Мисс Тик, забравшись на помело позади миссис Огг.

— Зачем такие слова, — отозвалась та. — Это театральные слова, они самые. Счастливо, Тифф. Еще свидимся.

Ее помело плавно взлетело. А метла Мистрис Ветровоск издала жалкий короткий звук, вроде того «пок», с которым у Мисс Тик распрямлялась островерхая шляпа. Затем из метлы послышалось «кшу-га-гу-га».

Мистрис Ветровоск вздохнула.

— Дварфы эти, — сказала она. — «Мы все починили, о да», и у них в мастерской она заводится с первого раза…

Вдали послышался стук лошадиных копыт. С удивительной быстротой Мистрис Ветровоск соскочила со своего помела, крепко схватила его наперевес и помчалась прочь так, что юбка захлопала от ветра.

Ее фигура была уже смутным пятнышком вдали, когда отец Тиффани на ломовой лошади показался из-за бровки холма. Он даже не надел коню кожаные накопытники; здоровенные куски дерна разлетались из-под бьющих по земле железных подков на копытах величиной как суповые тарелки.[6]

Тиффани расслышала у себя за спиной, вдалеке, «кшу-га-гу-га-ввууууууууум» в ту секунду, когда отец спрыгнул с лошади.

Она удивилась при виде того, как он и смеется, и плачет одновременно.

Все как будто во сне.

Тиффани обнаружила, что эти слова очень удобны. Трудно вспомнить, все как будто во сне. Все было как во сне, я не уверена.

А переполненный счастьем Барон был уверен целиком и полностью. Очевидно, что эта… эта особа по прозвищу Королева… похищала детей, но Роланд справился с ней, о да, и помог двоим малышам тоже вернуться домой.

Мать настаивала, чтобы Тиффани легла в постель, хотя день стоял на дворе. А Тиффани вовсе и не была против. Она устала, и лежала под покрывалами в приятно-розоватом мире между сном и явью.

Ей было слышно, как внизу разговаривают Барон с ее отцом. Они пытались понять случившееся, и у них получалась сказка, которую они плели вместе. Ясное дело, девочка очень отважна (это Барон говорил), но, слушайте, ведь ей всего девять лет, правильно? И она даже не знает, как держать в руках меч! А Роланду давали уроки фехтования…

И так далее. Были еще другие вещи, которые родители Тиффани обсуждали меж собой после того, как Барон ушел. Почему это Крысоед стал теперь жить на крыше, к примеру.

Тиффани лежала под одеялом и ощущала запах мази, которой мать натерла ей виски. Мать сказала, что Тиффани, наверно, получила удар по голове: видите, как она все время ее трогает.

Стало быть… Роланд с говяжьим лицом — это наш герой, верно? А я точно как те придурковатые принцессы, которые подвихивают ножку и постоянно падают в обморок. Это совершенно несправедливо!

Она потянулась к столику возле кровати, на который положила свою невидимую шляпу. Шляпе совсем не повредило, что мать поставила на стол чашку бульона прямо сквозь нее. Пальцы Тиффани ощутили, едва уловимо, шершавую кайму.

Никогда не просим себе никакой награды, думала она. И потом, это мой секрет. Все, что случилось. О Вольных Мальцах знаю здесь только я. Надо признать, что Вентворт проявил сильную склонность носиться по дому, обмотав себе нижнюю часть тела скатертью и крича: «Маля-маля цы! Напек в тапки!» Но миссис Болит нарадоваться не могла, что видит его, и вдобавок была так счастлива слышать от него что-то кроме «хаччу сладка», поэтому не особенно вникала в его слова.

Нет, я не расскажу никому. Они не поверят. А если вдруг поверят и пойдут копаться в кургане пиктси? Я не могу этого допустить.

Что бы сделала Бабушка Болит?

Бабушка Болит ничего бы не сказала. Она часто ничего не говорила. Только улыбалась про себя, попыхивала трубкой и ждала подходящего времени…

Тиффани улыбнулась про себя.

Она спала, и ей ничего не снилось.

И прошел день.

А потом другой.

На третий день полил дождь. Тиффани зашла на кухню, когда никого поблизости не было, и взяла с полки фарфоровую пастушку. Спрятала ее в мешочек, выскользнула из дому и побежала к холмам.

Худшая часть непогоды обходила Мел стороной — то есть с обеих сторон, потому что плоскогорье, словно корабельный нос, разрезало тучи. Но когда Тиффани добралась до места, где четыре железных колеса и остатки печки виднелись из травы, и вырезала квадратный кусок дерна, и аккуратно выдолбила ямку для фарфоровой пастушки, а потом положила обратно дерн… он был так пропитан дождевой водой, что имел возможность опять укорениться и выжить. Тиффани считала, что все сделала правильно. И она была уверена, что уловила запах табака.

Потом она пошла в сторону кургана пиктси. Насчет этого ей было как-то неуютно. Ведь она знала, что пиксти там, правда? Значит, идти туда и проверять было вроде как… показывать сомнение в этом, нет? Они же занятой народ. У них сейчас куча дел. У них траур по старой келде. У них может быть хлопот полон рот. Она повторяла это про себя. Дело не в том, что у нее постоянно вертелся в голове вопрос — а вдруг на самом деле в норе нет никого, кроме кроликов. Дело совсем не в том.

Она была келдой. У нее были обязанности.

Она услышала музыку. Голоса. И потом внезапное молчание, когда попыталась вглядеться в полутьму.

Тиффани бережно вынула из мешка бутылку Особого овечьего Наружного и дала ей соскользнуть по темной норе.

Тиффани пошла обратно и услыхала, как приглушенная музыка зазвучала снова.

И все-таки помахала рукой сарычу, который лениво кружил под облаками. Она была уверена, что кто-то крохотный оттуда помахал ей в ответ.

На четвертый день Тиффани занималась маслом и другими домашними делами. Ей помогали.

— А теперь я хочу, чтобы ты пошел и покормил кур, — сказала она Вентворту. — Я хочу, чтобы ты сделал что?

— Комил ко-ко, — сказал Вентворт.

— Кур, — проговорила Тиффани сурово.

— Кур, — послушно повторил Вентворт.

— И чтобы вытер нос не рукавом! Я дала тебе платок. А когда пойдешь обратно, попробуй, сможешь ли нести целое полено. Сделаешь?

— Эччч кравенс, — пробубнил Вентворт.

— И что мы не говорим? — сказала Тифффани. — Мы не говорим…

— «…кривенс», — пробубнил Вентворт.

— И мы это слово не говорим при…

— …при маме, — ответил Вентворт.

— Верно. А потом, когда я закончу, мы сможем пойти на речку.

Вентворт просветлел.

— Маля маля цы? — сказал он.

Тиффани ответила не сразу.

Она не виделась ни с одним Фигглом после того, как попала домой.

— Может быть, — сказала она. — Но они, наверно, сильно заняты. Им надо найти новую келду, и… ну, заняты они. Наверно.