Сергей Шведов - На Муромской дороге

Видимо к тому же выводу пришли и Налимов с Белявским, которые разразились весьма ехидным и неуместным смехом:

– Ваша карта бита, господа аферисты. Не пройдёт и двух часов, как вы окажетесь за решеткой за похищение уважаемых людей.

– Это не похищение, а превентивная мера, – возразил Портсигаров. – Решение было принято на астрально-виртуальном уровне с последующим переводом в сферу деятельности специальных служб.

– Да что мы их слушаем, – возмутился Белявский. – Собирайся, Василий и пошли. Ничего эти придурки нам не сделают, их песенка спета.

– Разумеется, господа, вы можете уйти, – пожал плечами Балабанов. – Поскольку приехали вы сюда добровольно. Но должен вас предупредить, что по выходе отсюда вас арестуют. Конечно, похищение депутата Полуэктова и чиновника Мансурова, это мелочь, но лидер потомакской державы, это уже явный перебор, господа. Его похищение цивилизованное человечество вам не простит.

– Вы в своем уме, – побледнел Налимов. – Какое похищение, что вы несёте? – Господин Робертсон, – обернулся к пучеглазому фрэнду Балабанов, – подтвердите этим господам, что на вашего президента готовится покушение.

Застигнутый врасплох мистер Боб мучительно покраснел. Ему никак не хотелось признаваться в своей причастности к спецслужбам в такой, во всех отношениях приличной компании. Балабанов понял мучения агента-дебютанта и потому поспешил ему на помощь:

– Господин Робертсон за короткий срок пребывания в Москве переплюнул даже знаменитого Джеймса Банда, раскрыв тщательно законспирированную организацию. У него есть все шансы получить за это высшие награды, как потомакской, так и нашей державы.

– Ноу, – выдавил из себя Боб. – Я всего лишь сообщил некоторые ставшие мне известными факты.

– Которые нашли подтверждение и среди иных источников посольства Потомакской державы. В частности небезызвестный миру Голышенко Юрий Тамерланович лично предупредил посла о возможных эксцессах. Я правильно излагаю суть дела, мистер Баб?

– Иес, – согласился Мыскинский фрэнд и покраснел ещё больше, хотя дальше вроде бы уже некуда было краснеть.

– Таким образом мой потомакский коллега мистер Джо, я надеюсь, примет необходимые меры, чтобы с помощью наших спецслужб задержать организаторов похищения, то есть вас, господа Белявский и Налимов.

– Что за бред! – в отличие от фрэнда, алевшего пролетарским стягом, олигарх побурел почти до черноты. – При чём здесь мы с Налимовым?

– А разве не с вашего согласия известным сталинистом Барсуковым были изолированы от всевидящего ока милиции депутат Полуэктов и шейх Мансур, на след которых мы вышли совсем недавно.

– Но позвольте, – воскликнул обиженно Налимов. – Полуэктова похитили арабы, об этом даже газеты писали.

– Это была инсценировка, талантливо разыгранная вашим подельником Барсуковым, чтобы навести тень на плетень. И Полуэктов и Мансуров прячутся сейчас в доме господина Белявского, и очень скоро будут там обнаружены правоохранительными органами.

Налимов подозрительно посмотрел на олигарха, который из бурого стал серым, и растерянно развёл руками:

– А я-то тут при чём. Ни с Полуэктовым, ни с шейхом Мансуром я не знаком. – Зато вы состоите в одной партии с господином Белявским, которая по оперативным разработкам проходит как старомосковская или партия Белой розы. – Удивительно поэтичное название, – восхитился Портсигаров. – Это провокация, Василий, – прошипел Белявский. – Провокация новопитерских. – Партии Алой розы, – дополнил Гонолупенко, чем привёл Портсигарова в полный восторг.

Лицо господина Белявского из серого стало откровенно землистым, и он буквально рухнул в любезно пододвинутое Алексом Мыскиным кресло. Балабанов несчастного олигарха очень даже хорошо понимал. Тщательно разработанный план, суливший огромные барыши и немалые политические дивиденды улетел коту под хвост. А ведь как удачно всё складывалось. На глазах у Потомакского лидера должно было свершиться грандиозное разоблачение погрязших в сталинизме новопитерских. А вовремя вырванный из их лап Полуэктов должен был потрясти мир pacсказами о страданиях в тайных застенках ГПУ, о существовании которых цивилизованный мир догадывался, но помалкивал, не имея к тому явных доказательств. Конечно, и у депутата Полуэктова таких доказательств не густо, их не хватит даже для лояльного к узникам сталинизма Страсбургского суда, но тут ведь важно создать видимость, а уж факты в виде отставок новопитерских, проморгавших полномасштабный заговор, посыпались бы нак из рога изобилия. А тут вдобавок изумлённому человечеству был бы явлен запуганный Барсуковым шейк Мансур, который бы поведал о своих связях с сотрудниками внутренних дел. Разумеется, Мансуров был бы очень скоро разоблачён, как самозванец и психопат, но этим разоблачениям никто бы не поверил, ибо наш народ, и не только наш, кстати, пребывает до сих пор в приятном заблуждении, что дыма без огня не бывает. Впрочем, не исключено, что запуганный международным общественным мнением Генералитет счёл бы полезным для блага государства существование этой созданной Белявским и Барсуковым видимости и подтвердил бы его её фактом осуждения самого Мансурова Семёна Венедиктовича, а также высылкой за казенный счёт в места не столь отдалённые его агентов Балабанова и Гонолупенко.

Однако фокус не удался. Теперь уже олигарху придётся опровергать фактами созданную изощренной фантазией видимость. А таких фактов мотет и не хватить. И обнаруженные в доме Белявского депутат Полуэктов и Семён Мансуров станут таким оглушительным громом на весь мир, что испепеляющая молния станет неизбежным возмездием за проигранную партию. Господ Белявского и Налимова сдадут свои и сдадут с величайшим удовольствием, ибо кому же по нынешним временам охота ходить в пособниках арабских террористов на глазах недружелюбно настроенного к последним цивилизованного человечества.

– Но мы же никакого похищения не планировали, тем более потомакского лидера, выговорил, наконец, Белявский. – И в мыслях не держали.

– А кому, собственно, интересно, что вы держали в мыслях, а что нет, господин олигарх, – пожал плечами Портсигаров. – Вольно или невольно, но вы стали организатором грандиозного заговора против цивилизованного человечества с участием сил земных и внеземных, наземных и подземных. Словом, вы с Налимовым злодеи такого масштаба, каких в многогрешной истории человечества ещё не было. Я прямо содрогаюсь от ужаса, находясь с вами в одной комнате. – Но я же не о чём не знал, – прошептал побелевшими губами Налимов. – Я же ни сном, ни духом.

– Что значит, не знали?! – возмутился Портсигаров. – Да о призраках уже который день трубит пресса. Вам же буквально десять минут назад показали фантомов, проникших в экономическое сердце столицы, которое сразу же забилось с перебоями. Призраки заявились даже в ваш кремлевский кабинет, господин Налимов, и вы на глазах изумлённых сотрудников президентской охраны приняли их как родных, более того помогли им избежать ареста за незаконное проникновение на охраняемый объект и вывезли их из Кремля на своей машине. Это серьёзное преступление, господин Налимов, совершённое к тому же на глазах многочисленных свидетелей.

– Но позвольте, – подхватился со стула Налимов. – Этими призраками были вы! – А что это меняет? – удивился Портсигаров. – Это ведь обычная практика спецслужб – засылать проверенных агентов в преступные организации. Документы о нашем внедрении в организацию, ставшую угрозой человечеству, лежат в надёжных сейфах Министерства внутренних дел. О нашей благородной деятельности известно президенту. Нас наградят орденами, а вас, Налимов, отправят на нары, как заговорщика и международного преступника.

– Я протестую, – взвыл Налимов. – Это провокация. – Возможно, – великодушно согласился Портсигаров. – Но что это меняет в непреложном для следствия и суда факте – вы, Налимов, сотрудничаете с призраками, готовящими полномасштабную акцию против человечества.

– Так ведь их нет! – затрясся от страха и злости Белявский. – Это фикция. Никто и не думал угрожать человечеству! Это дурацкий Диснейленд, придуманный Мыскиным.

– Человечеству, господин олигарх, виднее, фикция это или не фикция, – наставительно заметил Портсигаров. – А уж тем более виднее пастырям человечества, которые уже документально засвидетельствовали и разослали всем ведомствам инструкцию, регламентирующую борьбу с чрезвычайно опасным явлением. Я прав, мистер Робертсон, у вас есть такая бумага?

– Иec, – негромко произнёс фрэнд Боб. – Президенты говорят, понимаешь, «иес», а какой-то там олигарх Белявский сомневается, – сердито вскинул руку к потолку Портсигаров. – Ну и кто вы после этого, как не агенты Низа?

От столь чудовищного обвинения Налимов едва не грохнулся в обморок. Следом за слабонервным сотрудником президентской администрации собрался уже отключиться впечатлительный Кузякин, но был приведён в чувство рюмкой коньяка и моральной поддержкой закалённого в астральных путешествиях писателя и медиума Будимира Ковыля.