Рон Хаббард - Катастрофа

Напрягая зрение, он всмотрелся в темноту, и ему с трудом удалось различить единственный красный огонек на крыше Эмпайр Стейт Билдинг. Верхние двадцать два этажа здания, обычно ярко освещенные, теперь поразили Хеллера чернотой окон — наверное, такое случилось впервые с тех пор, как в крышу врезался бомбардировщик почти полстолетия назад.

"Мы придем за вами позже", — тихо проговорил Хеллер, думая о своих друзьях-пленниках. Саквояж, хоть и весьма вместительный, не мог вечно обеспечивать едой троих голодных людей. Сейчас, наверное, они уже все съели.

Хеллер спросил у Малышки, можно ли воспользоваться телефоном, чтобы позвонить домой, и, получив разрешение, набрал номер. Трубку поднял Бэлмор.

— Она звонила? — спросил Хеллер.

— Да, сэр, — ответил Бэлмор. — Она просила вам передать, что интересующий вас человек находится в прежнем состоянии. Вы хотите, чтобы я что-нибудь ей передал, когда она снова позвонит, сэр?

— Скажи ей, что работа моя идет и я в порядке. И еще скажи, что я ее люблю.

Положив трубку, Хеллер почувствовал на себе пристальный взгляд Малышки.

— Кто это? — спросила миссис Корлеоне. — Твоя девушка? Очень важно, чтобы твой выбор оказался правильным, Джером. Ты должен обязательно представить ее мне.

— О, она вам понравится, — заверил ее Хеллер. — Она родом из той же страны, что и принц Каукалси, о котором я вам рассказывал. Она принадлежит к одной из ветвей вашего фамильного дерева.

— Правда? — отозвалась Малышка.

— Да, — подтвердил Хеллер. — Кроме того, она блондинка, высокая, с голубыми глазами, которые иногда кажутся серыми, очень красивая, талантливая, образованная. Аристократка.

— Джером! — воскликнула Малышка. — Да ты влюблен!

Хеллер рассмеялся:

— Виновен, каюсь. Она тоже вас полюбит, когда познакомится с вами. Вас невозможно не полюбить!

Малышка Корлеоне сначала улыбнулась, потом громко расхохоталась:

— Ох, Джером, теперь я не удивляюсь, что ты на некоторое время забыл свою мамочку. Но я не сержусь. Меня просто убивала мысль, что ты дуешься на меня. Знаешь, что мы сделаем? Когда закончится война, устроим грандиозный прием. Я представлю ее всем стоящим людям, и, если она так красива, как ты мне тут расписывал, мы станем предметом всеобщей зависти! Так, давай подумаем: отель «Вальдорф-Астория» немного старомоден, но танцевальные залы там на уровне. Или мы закатим торжество в «Плаца»? А может, в "Гранд Хайет"? А, знаю. "Мэдисон Сквер Гарден"! Вы еще не помолвлены?

— Официально — нет, но мы отлично понимаем друг друга.

— Ах! Если она мне понравится, мы устроим вечеринку по поводу помолвки. Как ее зовут?

Будучи офицером Флота, Хеллер не мог соврать.

— В паспорте написано, что ее имя — Рада Парадис Крэкл, но по-настоящему ее зовут "графиня Крэк".

— Великий Боже! Графиня! Она не спесива?

— Она само очарование. И ни капли снобизма. Вы ее обязательно полюбите!

— Что ж, тогда все в порядке. Значит, договорились. Вечеринка в "Мэдисон Сквер Гарден"! Хор из пяти лучших мюзик-холлов! Лучший оркестр! Шампанское! Как романтично: любовь и война! Ох, Джером, как же я рада, что ты вернулся!

Лимузин въехал в Холланд-туннель. Малышка вдруг перестала составлять список гостей и посерьезнела.

— Ладно, сейчас лучше сосредоточиться на предстоящем деле, иначе придется до конца дней спасать свою шкуру в наших поместьях в Южной Америке. Поклянись мне, Джером, что ты исполнишь одну мою просьбу.

— Какую?

— Не упади, пожалуйста.

Благодаря водительскому искусству Джованни и отсутствию транспорта на темных дорогах нижнего Манхэттена лимузин прибыл на место немного загодя. И остановился около маленького, безлюдного в это время парка.

В четверти мили к югу располагалось управление полиции, мерцающее вдалеке бледным голубым огоньком. Ближе к парку находились здания суда Соединенных Штатов и окружного суда Нью-Йорка. Справа, почти рядом с парком, на Бауэри, виднелся мрачный, неосвещенный корпус дома, принадлежащего банде Наркотичи. Весь из черного стекла и хрома, небоскреб корпорации "Всеобщий контроль" был почти не виден на фоне темного неба, испещренного хмурыми звездами.

Вставив в глаза специальные линзы и направив на корпус дома инфракрасный луч, Хеллер в последний раз изучал структуру здания, которое им с Малышкой предстояло атаковать этой ночью.

Из темноты послышался звук приближающихся шагов. Малышка опустила стекло лимузина и, высунувшись наружу, тревожно огляделась вокруг.

— Mia сара? — Это был синьор Саггецца, consigliere семейства Корлеоне.

— Все готово? — спросила Малышка Корлеоне.

— Mia сара, — сказал Саггецца, — могу я еще раз напомнить вам о рискованности этого мероприятия и посоветовать все отменить, пока не поздно? Даже сам Святоша Джо тысячу раз подумал бы, прежде чем решился бы на такой шаг.

— Я знаю, вы исполняете служебный долг, синьор, пытаясь нас уберечь от жизненных невзгод и передряг, — сказала Малышка, — но хватит пустой болтовни. Отвечайте: все готово?

— Великий Бог, наверное, совсем сошел с ума, если допускает такую оплошность, — сказал синьор Саггецца. — Мне остается только надеяться, что в эту ночь он не отвернется от своих заблудших детей. Вот вам ответ: единственный источник энергии — аварийный генератор главного лифта. Сегодня жарко, и, поскольку кондиционеры не работают, все окна открыты. Вы видите свет на тридцать пятом этаже? Это банкетный зал, он освещен свечами. Там собрались все представители городской власти; последний зашел туда пять минут назад. Наши люди уже на местах.

Но должен вас предупредить, что Фаустино также понимает опасность отсутствия электроэнергии, поэтому он собрал внутри всех головорезов своей банды. Каждая дверь в здании охраняется. В полутора милях отсюда, на Томпкинс-сквер, стоит боевой танк: похоже, его пригнали туда люди Фаустино, и в случае стрельбы он прибудет сюда. Полицейский участок расположен всего в полумиле отсюда.

— Полицейские машины не ездят без горючего, — заметила Малышка.

— Мы рассчитываем на это, mia сара, но, к сожалению, полицейские еще не разучились ходить. Из этой затеи не выйдет ничего хорошего. Я приказал вашему летчику приземлиться у Ньюарка на случай, если вы решите воспользоваться самолетом. Вы еще не отказались от своего намерения?

— Синьор Саггецца, такая возможность представляется только один раз в жизни, — поучающе сказала Малышка Корлеоне. — Спектакль начинается.

— Тогда вот ваша рация, — сказал Саггецца, — и да хранит вас Господь. — И, передав Малышке коротковолновый передатчик, растворился в темноте.

Хеллер тоже достал из кармана свою рацию и, показав, на какие кнопки нажимать, отдал ее Малышке.

— Я готова, — прошептала Малышка, — можешь начинать войну.

Хеллер взглянул на часы, сверил их с часами Малышки.

— Время пошло, — сказал он и вышел из лимузина. Он повесил на плечо сумки и взял космические грависани.

— Удачи, — пожелала ему Малышка.

Махнув ей на прощание рукой, Хеллер шагнул в темноту парка.

Собрав на ходу грависани, он лег на них и, убедившись, что не придавил сумку с котом, положил руку на пульт управления и взлетел в ночное небо.

Набирая высоту, Джеттеро осторожно приближался к зданию, пятидесятипятиэтажному небоскребу. Было так темно, что он едва не пролетел над крышей.

Вовремя заметив блестящую хромовую стену, Хеллер остановил сани, засунул руку в рюкзак и достал оттуда пригоршню круглых предметов. Перебрав их на ладони, он нашел шарик с цифрой 1 и прикрепил его к стене. Потом глянул на часы и снова пересчитал шарики.

В аккурат до тридцать пятого этажа.

Опустившись двумя этажами ниже, он нашел шарик с цифрой 2 и проделал с ним то же, что и с первым.

Отсчитав еще два этажа вниз, он достал шарик с цифрой 3.

Так он опускался все ниже и ниже, останавливаясь через каждые два этажа и прикрепляя к стене странные шарики.

Наконец Хеллер дошел до цифры 10 и взглянул на наручные часы с подсветкой.

Он опустился уже до тридцать пятого этажа.

Внизу ничего не было видно.

Пролетев вдоль стены, он обнаружил то, что искал: окно кабинета Фаустино.

Хеллер заглянул внутрь: на столе горела единственная свеча, тусклое пламя которой освещало сицилийские пейзажи, висевшие на стенах.

Посреди комнаты стояло кресло, а над ним висел стальной купол, похожий на зонтик. За креслом находилась дверь, ведущая в банкетный зал.

Зафиксировав грависани на уровне подоконника, Хеллер порылся в сумке, достал дезинтеграционное ружье и включил его — дезинтегратор тихонько зажужжал.

Держась одной рукой за сани, он направил ствол в окно — на стекле заиграл световой луч. Стекло начало таять. Хеллер сноровисто удалил его, не коснувшись сигнализационных проводов, тянувшихся по периметру окна.