Вячеслав Шторм - Женить нельзя помиловать

— Не могла же я смотаться, не убедившись, что операция завершилась успехом. Как только мы поднялись, я тут же набросила на себя и дракона Непроницаемый покров. А разработал это заклинание, господин Каменный Кукиш, не кто иной, как величайший маг востока Абу-Салим ибн Камель, прозванный Верблюдом.

— Значит, теперь все они будут нас искать?

— Ага, как же! Скорее я хримтурсом стану! — фыркнула магесса. — Не беспокойся, девочка. Мы с любимцем Стеф на твоих ухажеров такого страха нагнали, что они теперь только дома дух переведут.

Как мне показалось, ответ Элейн княжну изрядно разочаровал. Нет, никогда я не пойму этих женщин!

В которой рассказывается о том, как мы приперли к стенке Великого друида Мунина Дубадама

В тот же вечер Элейн лично доставила влюбленную пару прямо к воротам фамильного замка Ки Дотта. Прощание было хоть и кратким, но бурным. Сэр Шон смахивал с ресниц слезы, клялся всем нам (даже Римбольду) в вечной дружбе и требовал ответных клятв посетить Лохолесье, как только выдастся свободная минутка. Лично я оные клятвы давал от чистого сердца, поскольку знал: в ближайшее время таких минуток будет явный дефицит.

Шлема тоже не стал дожидаться нас и еще накануне отбыл в неизвестном направлении.

— А как же заклинание? — хором спросили мы.

— На самом деле я-то сразу поняла, что за заклинание создал ваш новый приятель, — улыбнулась Стефания. — Намеренно воссоздать его простому человеку просто физически невозможно, поскольку оно относится к так называемым Заклинаниям Первого Порядка.

— Ну и что? — пожал плечами Римбольд.

— Ничего особенного. Просто Заклинания Первого Порядка — творческий инструмент богов.

— Кого?!

— Кого слышал. А боги, хотя и обожают шутки — смотри случившееся со Шлемой, — к своим собственным разработкам относятся весьма ревностно. На роль же Прометея мы с Элли пока, к счастью, не тянем…

Поняв, что спрашивать о том, кто такой Прометей и почему «к счастью», бесполезно, я поинтересовался:

— И куда он отправился? Стефания пожала плечами:

— Он и сам не знал. Безвылазно сидеть в Варракеше и заклинать Мусорных демонов ему до смерти надоело, а тут как раз подвернулся целый неизведанный мир.

— Не волнуйтесь! — Элейн хлопнула по плечу слегка приунывшего гнома. — С Мечом-Закладенцом и мешком золота еще ни один лепрехун не пропал. Даже если его зовут Шлемазл…

Хотя до назначенного Мунином Дубадамом срока было еще долго, мы тоже решили не засиживаться в гостях и отправиться домой на следующее утро. Бон, конечно, душераздирающе вздыхал, предвидя расставание со Стефанией, но и он прекрасно понимал — чем раньше он избавится от бешеного каштана, тем лучше.

— Вот чего я никак не могу понять, — рассуждал за прощальным ужином Римбольд, — так это почему Ки Дотт опять стал самим собой? Он ведь должен был превратиться в красавца!

— Распространенное заблуждение, — покачала головой Стефания. — Слезы Замученной Девственницы вовсе не обязательно делают человека красавцем. Они всего лишь изменяют его внешность настолько, чтобы она соответствовала представлениям о красоте тех, кто его любит. Улавливаете разницу?

— Во имя Пругга! Какой у этой бедняжки ужасный вкус! — поморщился гном.

— Ты несправедлив к Амельфе, — ухмыльнулся я. — Физиономию она ему изрядно облагородила!

Мы еще немного поболтали ни о чем, а потом Элейн решительно поставила на стол свой кубок:

— Стеф! Тебе не кажется, что давно пора отдать Бону яйцо? А то он может подумать, что ты решила его надуть.

— Как вам не стыдно! — воскликнул игрок. А вот Стефания промолчала и принялась демонстративно медленно и тщательно освобождать от кожуры мандарин.

— А что такого? — пожала плечами Элейн. — Я бы на твоем месте не успокоилась до тех пор, пока эта штука не оказалась у меня в кармане.

— Да какая разница, где она лежит?!

— Большая. Стеф, не притворяйся глухонемой.

Яйцо на бочку!

— Оставьте леди Стефанию в покое! Оно и так у меня! — Парень рывком расстегнул куртку, попутно оторвав две пуговицы, вытащил из внутреннего кармана простую черную коробочку и швырнул ее на стол.

— Вот так да! — вытаращился на коробочку гном. — И давно оно у тебя?

— Не твое дело!.. Со вчерашнего утра.

— Браво, Стеф! — зааплодировала Элейн. — Ты поступила так благородно, что я, право же, должна перед тобой извиниться. Хотя это на тебя так не похоже, подружка. Что с тобой случилось?

— Я бы тоже хотела это знать! Извините, я скоро вернусь!

С этими словами хозяйка дома резко встала и гордо, расправив плечи и ступая на всю стопу, удалилась из столовой.

— Сядь! — коротко приказала Элейн вскочившему Бону.

— Я на минутку…

Магесса щелкнула пальцами — и парень рухнул на свой стул, будто у него разом отнялись ноги.

— Я ведь могу и ползком!

— А я ведь могу и по-настоящему рассердиться. Стеф сейчас нужно побыть одной. К тому же мы с Сэдом начали в Вольдемирске один любопытный разговор, и сейчас, как мне кажется, самое время его продолжить. Если вкратце, то не задумывались ли вы насчет того, чтобы не отдавать яйцо феникса этому дуболюбу-вымогателю?

— Ты в своем уме?! — чуть не подавился я спелой клубникой.

— Я, конечно, думал, — мечтательно начал Римбольд, — да только кто ж меня послушает?..

— Я тоже думал, — медленно процедил Бон, терзая злосчастный шарфик. — Не далее как несколько минут назад. Останавливает меня только одно — полгода, конечно, не так уж и мало, но леди Стефания вряд ли обрадуется, если ей придется оттирать мои мозги со своей мебели!

Я чуть не подавился второй раз. Сговорились, они что ли?

— Ладно, — покачала головой Элейн, — теперь послушайте меня все очень внимательно. Предупреждаю сразу: если кто-нибудь посмеет рот открыть до тех пор, пока я не закончу, быть ему до конца жизни мокрицей. Все уяснили? Вот и отлично. Итак, яйцо феникса вы, как и договаривались, отдадите Робину Бэду. А потом…

Закончив излагать свой план, магесса откинулась на спинку стула и блаженно прищурилась:

— Эк я вас напугала-то… Ладно, теперь можете разок заорать «ура!», но сразу после этого переходите к благодарностям и восхвалениям. Бон, милый, тебя это не касается. Кажется, ты собирался куда-то идти?..

Примерно через два месяца после того вечера, погожим летним днем мы с Боном ехали из столицы Райвэлла по направлению к Заповедному лесу. Глори в последнее время верховые прогулки были противопоказаны, поэтому она осталась дома под охраной Лаки, Ветерка и Шаны, а Римбольд и сам не рвался с нами. Получив свою часть вознаграждения, он тут же отправился в Стоунхолд. Судя по обрывкам рассказов, дошедших до нас, гном при первом удобном случае принимался напропалую хвастать своими подвигами в Дальне-Руссианском Пределе; за один из которых князь Вольдемир даже наградил его перстнем с руки.

— Неужели все это через пару часов закончится? — задал я риторический вопрос.

— Хотелось бы верить! — Бон нервно потянул за шарфик. За последние полгода я так привык к этой детали костюма нашего друга, что уже не представлял его без нее.

— Боишься?

— Боюсь, — честно ответил парень. — Конечно, план Элейн выше всех похвал, но ведь это только план… Ты был совершенно прав, что уговорил Глори остаться дома. Мало ли что…

— Знал бы ты, сколько крови мне это стоило!

— Надеюсь, в переносном смысле? — пошутил Бон. В ответ я вздохнул и помахал левой рукой с перевязанным указательным пальцем:

— К сожалению, в самом прямом.

Несмотря на более чем среднее самочувствие, Глори всенепременно желала отправиться с нами. И что самое обидное, из-за этого самочувствия с ней даже невозможно было нормально поругаться. Только положительные эмоции, чтоб они сгорели! В разгар спора Глори попыталась встать с кресла, в котором она сидела с Шаной на коленях, а я попытался силой усадить ее обратно. Крысь, растущая не по дням, а по часам, тут же решила, что я хочу обидеть ее обожаемую хозяйку, и прокусила мне палец. Насквозь.

Пока я излагал все это, впереди показался Заповедный лес, а позади — трое верховых, нещадно нахлестывающие своих драконозавров.

— Скачут, будто за кем-то гонятся, — поделился я своими наблюдениями. Бон пожал плечами и достал из седельной сумки дорогущую подзорную трубу. Несколько мгновений посмотрев назад, он торопливо сложил прибор и прошептал.

— К сожалению, ты прав. Гонятся, и причем — за нами. Скорее к лесу!

— Ты что, шутишь? — заорал я, пришпоривая Изверга.

— Если бы! Это мышкодавы!

Вот тут-то и мне стало не до шуток. Понятия не имею, откуда Плато-Генетики узнали о том, что мы едем к Мунину, да и знать не хочу. Даже если не брать в расчет банальной конкуренции, после нашего столкновения в Кунгуре добра от тройняшек ждать было нечего.