Вячеслав Шторм - Женить нельзя помиловать

И началась гонка. С одной стороны, мы опережали преследователей примерно на километр, но с другой Изверг и Забияка сегодня уже проделали изрядный путь и подустали, чего нельзя было сказать о зверях мышкодавов. К тому же братишки, в отличие от нас, явно намеревались загнать драконозавров насмерть, но добиться своего.

Когда до границы леса было рукой подать, а нас разделяло метров четыреста, я понял, что нам не уйти, и резко натянул поводья. Бон и Забияка, которых мы опережали примерно на три корпуса, по инерции пролетели несколько метров вперед и тоже остановились.

— В чем дело? — крикнул парень.

— Слезай и заряжай арбалет! — ответил я, выхватывая меч. — Будем драться!

Не успели мы приготовиться, а преследователи уже останавливались. «Для легкого оружия Бона расстояние в самый раз, — прикинул на глазок я. — Хотя в данной ситуации я бы предпочел длинный лук или тяжелую цангру панцирной пехоты. В идеале — многозарядную».

— Эй вы, там! — заорал Плагго (или Плугго?).

— Стойте где стоите! — ответил Бон, поудобнее пристраивая ложе арбалета на седле Забияки.

Мышкодавы перекинулись парой фраз, а потом один из них — Плугго (или Плаггт?) вышел вперед, держа руки на виду.

— Вы нас здорово подставили, так? — проревел он.

— Это произошло случайно.

— Но у вас яйцо, так? — не слушая, продолжал Плато-Генетик.

— Я бы мог сказать, что не так, — вздохнул парень, — но они ведь все равно не поверят.

Как в воду глядел.

— Позавчера мы слышали, как какой-то гном об этом рассказывал в таверне, так? — помотал головой «парламентер». — В вашей команде был гном, так?

К сожалению, так. Ну, Римбольд! Ну, трепло паршивое!

— Давайте так: вы отдаете нам яйцо, а мы вас отпускаем.

— А если не так? — вмешался в переговоры я. — Если первый из вас, кто сделает лишнее движение, схлопочет стрелу, а остальных я нашинкую, как капусту?!

Что-то невнятно прорычав, мышкодав развернулся и потопал к братьям. К тому моменту те тоже спешились и сейчас проверяли свое излюбленное оружие: гибкие сети, сплетенные из металлических нитей, и зазубренные трезубцы. Время игр кончилось.

— Не спеши! — сквозь зубы процедил я Бону. — На перезарядку и второй выстрел времени у тебя не будет.

— Сам знаю, — облизнув губы, ответил парень. Мышкодавы двинулись вперед.

— Целься в того, что слева, — продолжал наставлять друга я. — Я возьму центрального, а Изверг с Забиякой займутся оставшимся. И учти, все трое в кирасах из толстой кожи, а под ними еще и кольчуги. Так что целься в горло или в глаза.

Внезапно Бон опустил арбалет, ухмыльнулся и заявил:

— Знаешь, а у меня, кажется, есть идея получше. Не успел я возмутиться неуместности шуток, а он уже набрал в грудь побольше воздуха и заорал:

— ОМ МУНИН ПАДМЕ ХУММ!!!

Над полянкой раскатисто прозвучало многоголосое эхо. С ближайших деревьев с карканьем вспорхнула стайка ворон. Один из мышкодавов — кажется, Плагго — на мгновение сбился с шага.

И только-то.

— Стреляй!

Бон очумело тряхнул головой. Мышкодавы сократили разделяющее нас расстояние вполовину.

— Да стреляй же!!!

Сухо щелкнула освобождаемая тетива. Болт отправился в полет. С такого расстояния и слепой бы не промахнулся, а мой друг на зрение отродясь не жаловался. Ладно, минус один!

Я прыгнул вперед. Изверг прыгнул вперед. Забияка прыгнул вперед. Мышкодавы — тьфу ты, пропасть! все трое! — прыгнули вперед.

И все остались на месте.

Давным-давно меня угораздило попасть под заклинание «Поцелуй Галатеи». Скажу честно — редко когда я чувствовал себя более глупо: все видишь, все слышишь, все понимаешь, а тело не слушается. Не то что шагнуть — голову повернуть или нос почесать не в состоянии. Впрочем, это я погорячился — пока торчишь эдаким живым изваянием, нос не чешется…

В этот раз все было еще интереснее: замерли не только мы, но и все вокруг нас: примятые травы, так и не успевшие распрямиться; прядь волос Бона, поднятая ветром; шмели и бабочки, зависшие в воздухе; арбалетный болт, замерший на расстоянии ладони от левого глаза одного из тройняшек.

— Ох, дуба дам! Еле успел! — раздался у меня за спиной сварливый голос. Даже не поворачиваясь, я точно знал, кому он принадлежит.

— Так-так! Женихи пожаловали! — Великий друид Мунин Дубадам радостно потер руки. — Да еще в количестве, превышающем исходное.

Он прошелся перед нами взад-вперед, заложив руки за спину.

— Насчет этой пары, — кивок в сторону Плато-Генетиков, — я и сам догадался. А вот ты, друг мой, кто такой?

Взглядом я постарался выразить свое отношение к тому, кто задает такие вопросы человеку, у которого подвижны только глаза. Мунин хлопнул себя по лбу:

— Ох, дуба дам! Совсем забыл! Ладно, сейчас все исправлю. Только сначала подстрахуюсь, чтобы вы глупостей не наделали.

Он взялся за арбалетный болт и с усилием направил его острие вверх и вбок. Потом вытащил из моей безвольной руки меч и отбросил его подальше. Та же участь постигла оружие Бона и тройняшек. Проделав все это, друид что-то скороговоркой пробормотал, плетя пальцами в воздухе невидимое кружево, и в завершение всего громко хлопнул в ладоши.

Трава распрямилась. Прядь волос Бона опустилась. Бабочки и шмели продолжили свой полет. Болт со свистом унесся в небо. Мышцы пяти человек и двух драконозавров вновь напряглись, готовые бросить тела навстречу друг другу.

— Стоять на месте! — скомандовал Мунин. — Первый, кто сделает лишнее движение, получит молнию в лоб!

Ворча и исподлобья посматривая на противников, все подчинились.

— Хорошие мальчики, — одобрил Великий друид. — Теперь медленно подбираем свои железяки, садимся на драконозавров и едем за мной. Добро пожаловать в Заповедный лес!

— То есть как это — было, а теперь нет?!

— Обыкновенно, — пожал плечами я. — Мы его продали.

Мунин еле слышно скрипнул зубами:

— Смешно! — сухо проговорил он. — Ну вот что, господин Сэдрик. С вами и двумя Плато-Генетиками я не ссорился, поэтому вам лучше убраться на все четыре стороны, пока я не передумал. А у вас, — палец друида поочередно указал на Бона и третьего из близнецов, — еще есть время до конца года, чтобы достать яйцо, иначе…

— Одну минуту, уважаемый Мунин! — перебил его я. — Позвольте мне закончить.

— Ну, что еще?

— Дело в том, что, продав яйцо феникса, мы с господином Геймсом навестили его величество Недолёка Третьего, милостью богов правителя-королевства Райвэлл. И кое-что у него приобрели.

— Это ваши частные дела. Меня они не касаются!

— Ошибаетесь. Не сочтите за труд ознакомиться вот с этим документом.

— Дуба дам! — жалобно выдохнул Мунин, пробежав глазами первые строки протянутой мною бумаги.

Недолёк Третий торговался отчаянно. В итоге покупка Заповедного леса обошлась паевому товариществу «Глори и КО» в триста сорок две тысячи семьсот пятьдесят роблоров. Плюс оформление всех необходимых документов за счет покупателя.

— Знаете, господин Гейме, — дочитав до конца, прошипел Мунин, — хорошо смеется тот, кто смеется последним! А без головы смеяться очень неудобно!

— Догадываюсь, — кивнул Бон. — Но в таком случае вы и ваш Зеленый орден можете уже сейчас подыскивать себе новое место жительства. В оставшиеся два года как раз уложитесь. А как только вы съедете, мои друзья пустят Заповедный лес на дрова.

Разумеется, Бон блефовал. Разумеется, Мунин это знал. Разумеется, на риск он не имел права.

Выдержав кульминационную паузу, Бон медленно размотал свой шарфик, скомкал его и убрал в карман.

— Вы не окажете мне одну маленькую услугу? После этого я и господин Сэдрик с радостью приступим к обсуждению условий, на которых Орден сможет продлить аренду Заповедного леса…

в котором рассказывается о том, что Бон Гейме так ничего и не вынес из истории с яйцом феникса

В кухне стоял ужасный тарарам. На плите убегало молоко. Крысь Шана висела на занавеске и угрожающе шипела, намекая, что любой, кто попытается ее оттуда снять, здорово рискует. Под ногами жалобно хрустели черепки от какой-то разбитой посуды. Кажется, миски, но приглядываться мне было некогда. Шла восемнадцатая минута военной операции «Папа Сэд кормит дочку кашей». Я безнадежно проигрывал.

Все началось с того, что сегодня утром я имел глупость сказать Глори: «Подумаешь, велик труд — ребенка накормить!» В результате жена сбежала за покупками, а я раз и навсегда понял, какое наказание ждет в загробной жизни самонадеянных дураков — без помощи женщины кормить маленьких гиперактивных и не по годам смышленых девочек. Честное слово, с мальчиком было бы проще. Наверное…

Как бы там ни было, насчет кормления наше самостоятельное чадо имело совсем другое мнение, чем папа. Во-первых, кашей нужно было кормить любимого плюшевого зайца и крысь. Во-вторых, ее (кашу) нужно было размазывать по столу, по себе, а также по вышеупомянутым зайцу, крыси и папе. В-третьих, метать по сторонам, соорудив из ложки катапульту. Всякий раз, когда очередной плевок каши шлепался на стену или мебель, ребенок издавал радостное «пу!» Ребенку было хорошо. Мне — не очень. С другой стороны, все могло бы быть и хуже — драконозаврам в кухню вход был воспрещен.