Валентин Леженда - Легенды доблестных времен

– Вы до сих пор живы только потому, что успели всего лишь поцеловать леди Ильматар! – доверительно сообщил сэру Дорвальду Туоми. – Явись безумный Санта чуть попозже… мы наверняка не имели бы чести вести сейчас эту приятную беседу.

– Сэр Дорвальд, вы и впрямь родились в доспехах! – хлопнул по плечу нашедшегося друга сэр Бонифаций. – Как говорится, вдвойне везунчик!!!

Лошади для неожиданно объявившегося рыцаря не нашлось, и Комуто любезно предложил сэру Дорвальду место на своём удобном волшебном облаке.

– Боюсь, меня начнёт укачивать… – неуверенно пробормотал благородный рыцарь, но всё-таки благодарно принял столь щедрое предложение.

Рассвело.

Дымка молочного тумана окутывала окрестности, не позволяя разглядеть дорогу. Мимо проплывали смутные очертания каких-то деревень, странных циклопических построек, а один раз сквозь туман проступила гигантская статуя в украшенном острыми шипами головном уборе и с каменным факелом в вытянутой вверх руке.

– Не обращайте внимания! – попытался успокоить не на шутку встревожившихся рыцарей Туоми. – Все эти диковины по большей части совершенно безобидны.

– А по-моему,"она на нас посмотрела, – ёжась, сообщил сэр Нэвил.

– Кто посмотрел?

– Статуя! Я и сейчас ощущаю спиной её злобный взгляд.

– Неудивительно, – рассмеялся король. – Это довольно древний символ, олицетворяющий мировое зло. Многие народы страдали от гнёта виденной вами статуи, ибо всем диктовала она свою жестокую волю. Но однажды настало время и для неё уйти в небытие. Даже неистребимое зло не вечно под луной, не правда ли, сэр Херовато?

– О да, Туоми-сан! – огорчённо кивнул самурай. – Ничто не вечно, и даже жалящий шип розы однажды обратится в прах.

Солнце уже стояло высоко в зените, а странный туман по-прежнему не желал рассеиваться, и это говорило о том, что он наверняка порожден неким местным злым волшебством. Данное обстоятельство немало тревожило благородных путешественников, ибо в молочной кисее вполне могли прятаться полчища врагов… Да что там полчища, в двух шагах могла затаиться целая армия.

– Славненькое местечко… – то и дело подливал масла в огонь зловредный Йорик. – Советую вам время от времени пересчитывать друг друга – так, на всякий случай…

– Сэр Вяминен, скоро ли обещанный вами королевский дворец? – поинтересовался сэр Бонифаций, злобно косясь на седельную сумку сэра Гэвина.

– Мне трудно так с ходу сказать, – ответил Туоми, – ведь туман скрадывает перспективу. Я уверен только в одном: дорога рано или поздно выведет нас к нужному месту.

Чтобы разрядить напряжённую обстановку, требовалась непринуждённая беседа, но приличествующей темы как назло не находилось.

– А помните, сэр Херовато, – неожиданно осенило сэра Гэвина, – ещё в самом начале нашего знакомства вы как-то обещали рассказать нам грустную историю о вашем учителе боевых искусств.

– Совершенно верно, Гэвин-сан! – кивнул самурай и, прикрыв веки, чутко прислушался к себе. – Моё душевное состояние в данный момент можно назвать «Озябшая на ветру бабочка Ридзи». Пожалуй, я расскажу вам эту историю, хотя предпочёл бы помедитировать.

Благородные рыцари с интересом приготовились слушать.

– В молодости достойный Такумо Ватаи, ещё не носивший громкого имени Бегущего По Волнам, но уже прослывший великим мастером боевых искусств, опрометчиво влюбился в танцовщицу из «Бутона Хризантемы».

– Из бутона хризантемы? – переспросил с трудом улавливающий сюжетную линию трагической истории сэр Вальтасар.

– Ну да, – кивнул Комуто, – так назывался один знаменитый публичный дом на острове Кюсю. Танцовщица была необычайно хороша собой, но обладала одним существенным изъяном, а именно: очень сильно любила деньги. Разумеется, достойный Ватаи не мог отказать ей ни в чём, отдав девушке всё, что имел. Ветреная танцовщица очень быстро спустила деньги благородного самурая и тут же потребовала ещё. Что ещё оставалось несчастному?

– Он взял в долг? – предположил сэр Гэвин.

– Продал собственный меч? – высказал свой вариант сэр Нэвил.

– Поступил на службу к богатому феодалу? – усмехнулся сэр Дорвальд.

– Нет! – отрицательно покачал головой Комуто. – Никто из вас не угадал.

– В таком случае что же предпринял влюблённый герой? – заинтригован но воскликнул сэр Бонифаций.

– Отправился на большую дорогу грабить припозднившихся путников! – спокойно ответил самурай, повергнув благородных слушателей в состояние лёгкого шока.

– Ну, знаете ли… – развёл руками поражённый до глубины давно пропитой души сэр Вальтасар.

– Влюбившись, человек способен и не на такие безумства… – скорбно заметил Комуто, очевидно, тонко намекая на себя. – Одним словом, достойный Ватаи стал самым настоящим разбойником, прослыв среди народа Кровавым Отсекателем Голов. Поскольку мастер боевых искусств грабил исключительно богатых, то очень скоро приобрёл популярность и славу национального героя, защитника всех слабых и обездоленных. В посвящённых Такумо народных песнях говорилось, что золото знаменитый герой отдаёт беднякам, но на самом деле всё было намного тривиальней, ибо награбленное тут же попадало в алчные ручки прекрасной танцовщицы, нанимавшей на эти деньги себе искусных любовников и предававшейся в их обществе нескончаемому веселью. Но однажды перед тем, как потерять свою голову, один из ограбленных открыл достойному Ватаи глаза, выложив всё как есть. Жертва сообщила разбойнику, чем занимается его возлюбленная, пока он незаконно грабит честно эксплуатировавших простой народ богачей. И случилось страшное!

В этом месте Комуто выдержал эффектную паузу, с удовольствием любуясь отвисшими челюстями благородных слушателей.

– Несчастный вернулся домой раньше обычного, застав предающуюся пороку возлюбленную в руках сразу шестерых мужчин.

– И он убил их! – воинственно сверкнул глазами сэр Бонифаций.

– Разумеется! – кивнул Комуто. – Но с красавицей-танцовщицей обманутый влюблённый поступил ещё хуже, оставив ей жизнь, но при этом забрав самое драгоценное…

Рыцари затаив дыхание ждали продолжения.

– Одним точным ударом верной катаны достойный Ватаи отсёк красавице пятки!

– Так вот почему история называется «Песнь об отсечённых пятках»! – догадался Туоми, задумчиво терзая светлую бородку. – Но почему именно пятки, сэр Херовато?

– Достойный Ватаи лишил возлюбленную самого драгоценного – «золотых лотосов»! – ответил самурай. – Маленьких прекрасных ступней! «Золотые лотосы» – это то, что очень высоко ценится в наших женщинах. Маленькие стянутые шёлковым шнурком ступни, прикрытые расшитым яркими узорами кимоно, которое никогда не снимается, из-за чего ни один мужчина не может просто так увидеть женских ножек. Девичьи ступни – настоящий фетиш, и самая волнительная позиция во время любви именно та, в которой перед лицом мужчины находятся расшитые узорами полы кимоно.

– Однако! – донеслось из седельной сумки сэра Гэвина. – Я по-прежнему не перестаю удивляться, сколько же ослов бродит под многострадальной луной.

Так всего лишь одной короткой фразой была испорчена весьма поучительная романтическая история.

Королевский дворец выплыл из тумана столь неожиданно, что постоянно вредничающий Йорик тут же припомнил зловещий «Летучий Голландец», увидеть который – наихудшее знамение из всех наихудших знамений, выдуманных суеверными моряками.

– И что же, мы туда пойдём? – неуверенно спросил сэр Нэвил.

– Безусловно! – подтвердил наихудшие опасения рыцарей Туоми. – Разве вы не видите, что дорога обрывается прямо у ворот дворца? Она специально так построена, дабы каждый, кто идёт по ней, был вынужден зайти в гости к местному королю.

И храбрый лапландец первым переступил порог королевских владений.

Удивительно, но волшебный туман гулял не только снаружи, но и внутри величественного строения. Сэр Валтасар даже предположил, что именно дворец является источником молочно-белого безмолвия, но Туоми, как ни странно, промолчал, воздержавшись от поясняющих комментариев.

Всё было ничего до того самого момента, когда на пути храбрых рыцарей стали попадаться вповалку лежащие на полу тела. С сэром Нэвилом даже случилась небольшая истерика, а сэр Бонифаций самым неудобным образом застрял в узком окне, пытаясь выпрыгнуть во двор. Но благородный Туоми успел погасить панику, заявив, что это не зловещие мертвецы, а всего лишь обычные придворные короля Унтамо Десятого.

– Они на самом деле живы! – беззаботно утверждал лапландец, помогая сэру Дорвальду с сэром Гэвином вытащить из окна орущего благим матом сэра Бонифация. – Они спят и видят потрясающие по своей достоверности сны, и именно там, в снах, они и живут!

– Так они спят! – Сэр Бонифаций смущённо отряхнул испачканный в пыли плащ. – Что же вы сразу не сказали?