Виктория Князева - Медное царство

Ваня во все глаза смотрел на нее, ничего не понимал и только улыбался как‑то жалко и глупо. Радоника рассмеялась:

— Ну что же ты молчишь, Иванушка? Али не рад?

— Рад, — пробормотал Ваня, окончательно сбитый с толку, — а можно я тебя по‑прежнему Вестой звать буду?

— Можно, — улыбка ее стала еще шире, — так и знала, что ты об этом попросишь.

— Да… — задумчиво проговорил потрясенный Ваня.

Он встал и помог встать Весте, с изумлением глядя на нее. Была Радоника ростом чуть пониже Ивана, плечиста и статна собой, с сильными руками и ногами, высокой грудью и крепкой спиной. Он смотрел на нее и думал, что сказать. Быть может — повторить, что любит, быть может, спросить, как она себя чувствует, но, в конце концов, Иван просто привлек ее к себе и крепко обнял. Веста спрятала лицо у него на груди и, казалось, тихонько заплакала. Но когда она вновь взглянула на Ваню, глаза ее были сухими, и в них светилась только нежность и ласка.

— Куда теперь? — тихо спросила она, обнимая Ивана за шею.

Тот ответил не сразу, любуясь ею и все сильнее прижимая к себе.

— Какая разница куда, — ответил он, целуя Весту в лоб, — главное, вместе.

— Вместе, — улыбнулась она и положила голову Ване на плечо, — вместе…

Неслышными шагами подошли Яга и улыбающийся Темнополк.

— Ну, Ивашка, — только и покачала головой чародейка, — вот ты все и понял.

— Понял? Что понял? — удивился Иван.

— Что с тобой случилось, — тихо прошептал Темнополк, — и почему ты оказался здесь.

— Ага, — заулыбался Ваня, — теперь понял. Спасибо вам, друзья!

— Опять рано, — хихикнула Яга, — ты еще не закончил того, что должен закончить.

— Что же?

— Спасти Светлояру, — с улыбкой сказал Темнополк, — ведь ты пришел именно за этим?

— За этим, — вздохнул Ваня и, немного отстранив Весту от себя, спросил. — А где она?

— В Сторожевой башне, где же еще ей быть! Но теперь ты можешь идти туда без опаски: царь Елисей мертв и змеи отпущены на свободу. Две из них уползли в свои норы, далеко за стенами Медного царства, а одна, старшая, осталась здесь. Но она не опасна больше, ведь ей теперь не надо охранять ненавистную ей крепость. Иди же! — И Яга легонько ударила его рукой по плечу. — Иди скорей!

Ваня кивнул и, не отрывая взгляда от прекрасного лица Радоники, спросил:

— Что мне сказать Светлояре? Как признаться в том, что теперь для меня нет больше никого, кроме моей Весты?

— Так и скажи, — фыркнула Яга, — тоже мне, победитель! Как с царями биться — это мы завсегда и с радостью, а как с бабой своей разобраться, так тут нас нет!

— Ладно тебе, — осадил ее Темнополк, — Ваня дело говорит. Тяжко признаваться в том, что больше не любишь, а еще тяжелее сказать, что вовсе никогда не любил. Так, что ли?

— Так, — не задумываясь, ответил Ваня, смотря на Весту влюбленными глазами, — конечно, так. Верно, милая?

— Верно, — кивнула та и потерлась носом об его подбородок, — иначе и быть не может.

— Ты пойдешь со мной? — спросил он, и Радоника улыбнулась в ответ:

— Конечно, пойду. Куда же я без тебя?

— Тогда идем! — воскликнул Иван и, схватив ее за руку, со всех ног помчался по мокрым улицам Медного царства.

То и дело он наступал в глубокие лужи, обдавая и себя и Весту холодными брызгами, но оба только дружно хохотали и еще быстрее бежали к царскому дворцу и Сторожевой башне. В руке Ивана дрожала широкая ладонь Радоники, в лицо бил свежий утренний ветер, а в груди жарко разгоралось странное чувство, ранее незнакомое Ване. Только через некоторое время он понял, что это и есть счастье.

Наконец они оказались на городской площади, которая после дождя сверкала, словно хрустальная. Дворец казался построенным заново — до того он был хорош в свете первых утренних лучей.

— Ты только посмотри! — воскликнула Веста, показывая рукой куда‑то вверх. — До чего же красиво!

Ваня взглянул и увидел, как над дворцовой крышей развернулась радуга. И так низко она висела, что, казалось, можно дотронуться рукой до переливающейся дуги. Веста счастливо рассмеялась и крепче прижалась к Ивану:

— Неужели все и вправду так? Неужели Медное царство снова будет прежним?

— Прежним не будет уже ничего, — улыбаясь, сказал Ваня. — Но каким бы оно ни было, оно будет! И это здорово.

Веста посмотрела на небо, зажмурилась от яркого солнца и подергала Ивана за рукав:

— Пойдем!

Взявшись за руки, они быстро побежали к Сторожевой башне, которая при свете дня вовсе не казалась страшной и мрачной, наоборот, она сияла и переливалась под солнечными лучами и была совсем не похожа на жуткую цитадель, оставшуюся от древних времен. Ворота были гостеприимно открыты, и Ваня с Вестой быстро подошли к самой башне. Остановились в нерешительности.

— И как же мы войдем внутрь? — наконец спросил Иван. — Дверь — она вон как высоко!

— Это мы мигом, — улыбнулась Веста.

Она сдвинула большущий камень, лежащий у стены, под которым оказался тайник. Ваня подошел поближе и увидел там несколько кувшинов с вином, кульки с какой‑то дурно пахнущей провизией и в самом углу свернутый в трубку старый ковер.

— Это же тот самый ковер, на котором летают стражники! — воскликнул он с восхищением. — Откуда ты узнала, что он здесь?

— Я была любопытным ребенком, — усмехнулась Веста. — Прожил бы ты здесь с мое, знал бы не меньше.

Вдвоем они развернули ковер и уселись на нем рядышком, причем Ваня обнял Радонику за плечи.

— И что дальше? — спросил он. — Как на нем летают?

— Так и летают, — весело ответила Веста и осторожно погладила ковер по короткому ворсу, — вперед, коврик! Дорогу сам знаешь!

Ковер вздрогнул и, покачав всеми четырьмя углами, начал медленно подниматься. Он завис на мгновение в аршине от земли и, круто развернувшись, быстро взлетел к единственной двери, ведущей в башню. Дверь, как и ворота, тоже оказалась открытой настежь, и ковер, задевая дверные косяки краями, быстро влетел внутрь. Он мягко опустился на пол и замер.

— Слушай, а не может ли он нас донести и до самого верха? — воодушевился Иван. — Невелика радость шагать по этой бесконечной лестнице.

— Не донесет, — грустно пожала плечами Веста, — проход узкий, не влезет.

— Жаль, — опечалился Иван, но тут же снова улыбнулся, — ну и ладно. Сами дойдем!

Оба вскочили на ноги и побежали к лестнице, от которой у Вани остались не самые приятные воспоминания. Но, как ни удивительно, подниматься по крутым ступеням рука об руку с Вестой оказалось весьма приятным занятием. По пути Иван успел ей рассказать всю свою историю отношений со Светлоярой, а Радоника, в свою очередь, поведала Ване грустную повесть обо всех тех добрых молодцах, которым не было суждено увидеть белую волчицу в ее истинном обличье. Но всему приходит конец — кончилась и лестница. Вместе они преодолели последнюю ступень и, тяжело дыша, побежали к горнице, где Ваня так бесславно попался в руки царских стражников. Веста распахнула дверь и вошла первой. Иван помялся, но, собравшись с силами, шагнул следом за ней.

В горнице все оказалось по‑прежнему, вот только воронов не было. Светлояра, прекрасная Светлояра сидела на краю своего ложа, а рядом с ней был тот, кого Ваня здесь никак не ожидал увидеть.

— Святополк? — с порога воскликнул Иван, даже забыв поздороваться. — А ты тут откуда?

— Ваня! — крикнула Светлояра, резко вставая. — Ванечка!

Она бросилась к нему, веря и не веря, слезы заструились по нежному лицу.

— Ваня! Неужели ты нашел меня?

— Нашел, — понуро кивнул Иван, не зная, что сказать еще. Взглянул на Весту, понял, что она ему здесь не помощница и, собравшись с духом, выпалил: — Прости меня. Я готов за тебя перевернуть целый мир, но быть вместе с тобой я не могу.

— Как же, как же ты… — прошептала Светлояра. И тут лицо ее прояснилось, она откинула голову назад и звонко рассмеялась: — Я и не думала, что все будет так просто, Ванечка! Была уверена, что мне предстоит долго и мучительно доказывать тебе, почему я, царская дочь, не смогу стать твоей женой. А ты, оказывается, и так все понял!

С этими словами Светлояра подошла к Святополку и взяла его за руку:

— Это мой жених, Ванечка. Сейчас, когда мой бедный отец мертв, а мачеха обратилась в пепел, никто не помешает нам быть вместе.

— Мы всегда вместе, — глухим голосом подтвердил Святополк, — но сейчас ближе, чем когда‑либо.

— Отчего же ты тогда была с Иваном, сестра? — подозрительно спросила Радоника. — Зачем морочила ему голову?

— Я вовсе не морочила! — горячо возразила Светлояра. — Но как мне было жить? Тяжело в изгнании, тяжело вдали от родного дома, но еще тяжелее быть одной. Я искала друга, а нашла Ваню, который стал для меня больше, чем друг. Он стал мне родным, и останься я навеки в чужом краю, я посчитала бы за счастье состариться вместе с Иваном. Мне было хорошо с ним. А Святополк…