Владимир Черепнин - Вовка в Троеклятом

Так что Федот спустился в гордом одиночестве. Свою оплошность он обнаружил слишком поздно. Принялся подмигивать то левым, то правым глазом и заговорщическим шепотом сообщил:

— Я же за вас, я специально…

Изложить до конца свой хитроумный план воевода не успел. Он некстати подвернулся под руку Муромцу, который подыскивал, чем бы запустить в зарвавшихся стражников. Они еле успели отвести в стороны пики и мечи, которыми угрожающе размахивали, как в гущу гвардейцев вляпался их предводитель и вдохновитель, превратив нестройные ряды в кучу-малу.

— Впеед! — Желая воспользоваться замешательством противника, повел в атаку свой эскадрон Соловушка.

Но «герои», опасаясь на заре своего величия погибнуть под свинскими копытами, вновь уподобились мерзким насекомым и разбежались по щелям, прихватив потерявшего в полете чувства воеводу.

Кавалерия вернулась ни с чем. Раздосадованный Соловушка чувственно сетовал, что так и не удалось «язквасить ни одной носопыйки».

Затем гвардейцы предприняли новую попытку атаковать. Все развивалось примерно по предыдущему сценарию. Только на сей раз Федот был более осмотрителен и не вырывался вперед, а вместе со всеми остановился на почтительном расстоянии, и его голос влился в общий сонм проклятий. Илья швырнул в охальников небольшую статуэтку (килограмм сто пятьдесят всего). И стражники вновь исчезли.

Атаки повторялись с завидным постоянством. Мы практически перестали обращать на них внимание. Однообразные вылазки отличались друг от друга только количеством орденов и медалек, которые наряду с присвоением внеочередных званий подвигали гвардейцев совершать очередные приступы.

Муромец уже не кидался предметами роскоши. Ему было достаточно покрутить головой в поисках метательного снаряда, и герои поспешно ретировались, полагая, что негоже таким высоким чинам быть покалеченными хоть и выдающимся, но мужланом.

День близился к завершению. Необходимо было что-то решить. Как поступить? Покинуть дворец? Но потом, возможно придется все начинать сначала. Мало ли что может предпринять за ночь Наимудрейший, имеющий армию, состоящую сплошь из генералов. Да где-то по закоулкам бродят разбежавшиеся чародеи. Большой опасности они не представляли, но на гадость способны были. Чего стоит лягушачий дождь. Кажется тот колдунишка обещал еще и дохлых кошек, когда похвалялся своим мастерством.

Кликнули Хоттабыча. Бесполезно. Он либо осторожничал, желая убедиться в окончательности нашей победы, либо находился вне пределов слышимости.

От размышлений отвлекла очередная вылазка противника. Вернее ее предводителя. Толи нашелся злопыхатель, который подтолкнул Федота с вершины лестницы. Толи медальки перевесили, и воевода совершил свой вояж, увлекаемый силой инерции. Неизвестно. Так или иначе, но военачальник (теперь, наверное, как минимум генералиссимус) странной походкой сделал несколько шагов, попытался (неудачно) притормозить. И где-то с середины марша спускался до низа, пересчитывая ступени инструментом, совсем не предназначенным для этих целей. На этом инструменте обычно сидят. Или, в крайнем случае, показывают наглому Сантехнику через окно.

Федот растерялся. Он не знал, что предпринять для собственного спасения. Или бежать, или пытаться договориться, или, вообще, прикинуться убитым, а когда все разойдутся, тихонько ожить и покинуть поле брани. Если бы он избрал какой-нибудь способ, но один, то может быть что-то и получилось бы. Но, увы. Он попытался воплотить сразу все, сумбурно переходя от одного к другому. В результате, Федот то поворачивался к нам задом, делал два нерешительных шага, вновь возвращался, подмигивал, опять показывал свой тыл. Пару раз прилегал «убитым», вновь вскакивал и моргал.

Может быть со временем воевода и определился бы с методом самоспасения. Но на его беду из разведывательного рейда вернулся кавалерийский отряд (Соловушка никак не мог успокоиться и разъезжал со своим эскадроном в поисках «какой-нибудь нессясной носопыйки»). Разбойник спешился, резво подбежал к воеводе и, когда тот в очередной раз повернулся для загадочного подмигивания, с размаху влепил свой кулак в Федотов нос. Военачальник от неожиданности уселся на нижнюю ступень и сделал окончательный выбор:

— Я теперь за вас буду. Всегда.

За это время мы успели рассказать друг другу что и как происходило в этот суматошный день. А Муромец заметно поскучнел и все время бросал взгляды на улицу, как будто что-то высматривая.

Правильное решение нашел Серенький.

— Мы ведь, все-таки, победили?

Все согласно закивали.

— Так давайте праздновать победу!

Сначала хотели устроить застолье прямо во дворце, но наличие неуемных партизан в тылу, которые могли испортить гулянку, заставило изменить это решение. Мы дружной компанией отправились в отель. Не в полном составе. Карл пристроившись на плечо к Муромцу, что-то горячо ему доказывал, после чего странная парочка удалилась, пообещав, что скоро будут. Вернулись и правда быстро. Смущенный богатырь и напыщенный ворон. На вопросительный взгляд хозяйки, пернатый доложил:

— К индюку ходили. Вас же никого не допр-росишся…

Конечно, под определение «пир на весь мир» наш праздник явно не дотягивал. Но те кто желал, приняли в нем участие. Например, Федот и несколько примкнувших к нему гвардейцев. Да что там воевода, даже разносторонних близнецов, которые в этот день блеснули своими скрытыми талантами танцоров и скакунов, и то усадили за стол.

Спиртное лилось рекой. Бравые песни перемежались пьяными откровениями.

Поразило признание медведя:

— Эх, Вовка! Я то на самом деле не серенький, а беленький. Помнишь, как мое имя? Правильно, Умберто. А если точнее — то Умка. Крашеный я, однако. Яга, то есть, Яна постаралась…

Вспомнились тогда непонятные намеки хозяйки Чертогов, насчет окраски волос и шерсти.

Гости прибывали. Появился Хоттабыч. Привел с собой несколько колдунов, которые тут же присягнули служить верой и правдой всем присутствующим и присоединились к застолью.

Подтянулись Пуховы друзья: Иа и кролик. Ослик тут же попал в поле зрения ворона.

— Слушай, Иа, ты в ближайшее вр-ремя околеть не намер-реваешься?

Осел поперхнулся от бесцеремонного вопроса Карла и испуганно замотал головой.

— Жаль. А то я тебе тут такой надгр-робный монументик пр-рисмотр-рел, закачаешься. Золотой, здор-ровущий, пр-равда полый внутр-ри, но снар-ружи незаметно. Так что подумай…

Потом, изрядно подпив, без каких-либо принуждений, по собственной инициативе, три хряка вышли в центр зала и исполнили канкан. Публика взорвалась аплодисментами.

Затем все терялось в пьяном мареве, реальность переплелась со сновидением. Мне даже показалось, что из-за дверей кухни выглядывает злобная рожа Луциберга. Но, скорей всего привиделось…

Черт действительно привиделся. Он в это время был вызван к высокому начальству, не к Верховному, дьявол упаси, но тем не менее к бесу, прошедшему все Гильдии, так называемому, Ведущему Бесу. Это звено в чертовской иерархии является выше среднего.

Неизвестно, что понадобилось такому чину от заурядного беса, только что зачисленного в низшую Гильдию, чей статус престижней только чем у адских чертей.

Скорей всего Ведущий Бес вслепую ткнул коготь в список своих подчиненных, решив от скуки проинспектировать их работу. Жребий пал на новичка.

Других объяснений у Луциберга не было. Да и не могло быть. Грехов, в смысле праведных поступков, за ним не числится. Это однозначно. Если бы вызов поступил немного раньше, Бес Третьей Гильдии, выражаясь фигурально, умер бы от страха. Только фигурально, потому что натурально умереть он не может по определению. Но Луциберг знал, что его незаурядные умственные способности всегда помогут.

Еще недавно казалось, что все его действия безрезультатны, каждый последующий шаг вместо ожидаемого просвета, заводит в новый тупик и только усугубляет и без того безвыходное положение. Но стоило успокоиться после перипетий последнего времени (это было крайне необходимо, стоит только вспомнить жуткое пленение и пытки толстыми бабами), проанализировать сложившуюся ситуацию, и сразу стало ясно, что никаких усилий больше прилагать и не надо. Разве что самую малость. Кровавая закорючка на душепродажном договоре — пустая формальность, которая рано или поздно поимеет место быть.

Сантехник Вовка свою путевку в ад уже давно заработал и успешно продолжат продвигаться в требуемом направлении. Еще бы, стоит только вспомнить некоторые факты: прелюбодействовал? Да. Причем с ведьмой. А если учитывать оба возраста колдуньи, физиологический и фактический, то на лицо совращение малолетних и глумление над пенсионерами одновременно. Дальше, пользование различными колдовскими приспособлениями, метлой и шапкой-невидимкой. Да в средние века гореть ему только за это синим пламенем. Еще, отъем движимого и недвижимого имущества. Издевательство (как минимум одобрение издевательства) над свиньями. В результате чего становится не только клиентом святой инквизиции, но и общества защиты животных. Так же маленьких обижал (кто назовет Чернокнижника большим?). А если добавить посягательство на власть, пусть и узурпированную, депортацию целого народа, то картина вырисовывается благоприятная. Естественно, для Луциберга. И что из того, что намерения у сантехника были самыми благими? Всем известно, куда это заводит. Так что, «оставь надежду, всяк сюда входящий!»