Людмила Астахова - НЧЧК. Командировка

А что – Эрин? Он покуда молчит. Дежурит он, вообще-то.

«Но от необходимости признаться в своей недопустимой распущенности и легкомыслии перед старшими родичами это меня не освобождает, – с мрачной решимостью подумала я и полезла за телефоном. – Блудила на полянке именно я, значит, и отвечать за это мне».

В конце концов, насильно меня в кусты никто не тянул. А Эрин на роль коварного соблазнителя благородных девиц не подходит ни по каким параметрам. И, пока не нашлись какие-нибудь излишне наблюдательные доброхоты, готовые заложить преступную парочку начальству и семейству, надо их опередить.

«В отчаянном положении – нападай», выражаясь не слишком точной цитатой из трудов великого хинтайского полководца древности.[24] И хотя до положения дело не дошло – и дойти не может! Или мы – не эльфы? – но ситуация и впрямь отчаянная.

Я выкурила еще одну «глаурунжину» и решительно набрала номер Арка. Вот и проверим, посечет ли карающий меч фамильной чести мою повинную голову.

За что люблю своих братьев, так это за проницательность, интуицию и понятливость. Особенно Арка с Аоданом. Трое младших, мы были погодками и росли вместе, в златые годы детства практически не разлучаясь. В общем-то, мне и сейчас именно с ними найти общий язык проще всего. Иногда даже вслух говорить ничего не надо, чтоб тебя поняли сразу и – правильно.

На звонок Арк ответил после второго гудка.

– Да, сестрица? С прошедшим тебя!

– Спасибочки, братец. Дежуришь?

– Только сменился. А ты звонишь, чтоб пожелать мне спокойной ночи?

– Не совсем, – я слегка занервничала, смущенная подозрительно веселым голосом брата и сломала в пальцах очередную сигарету. – Понимаешь, брат… тут такое дело…

– Нол, – Арк хмыкнул, – сердце мое, в прошлый раз, когда ты начинала разговор с этой фразы, речь шла, если я не ошибаюсь, о разбитом папином мотоцикле. Что ты натворила на этот раз? Сожгла свою контору?

– Хуже, – мрачно ответила я. – Тут дело касается… чести семьи. И моего… моей… Короче, понимаешь, так получилось, что я… хм… мы… Мы были в командировке. Вдвоем. И… Но он не виноват! Это все я!

– Так, – после минутного молчания, заставившего меня тревожно застыть, промолвил Аркуэнон. – Перевожу. Ты переспала со своим напарником, когда вы были вдвоем в командировке. Так?

– Угу, – буркнула я, доставая из пачки и раскрашивая в пепельницу еще одну «глаурунжину».

– И чего же ты хочешь теперь от меня, милая сестрица? Чтоб я, по праву чести и долга, стряхнул пыль с ножен своего меча и наказал коварного соблазнителя и растлителя девиц?

– Э-э… – я похолодела, запнулась и выпалила: – Нет! Все не так! Он не виноват, я сама… И потом, братец… я ведь уже… э-э-э… ну, понимаешь… в общем… я уже девицей не была, и…

– Да я, вообще-то, в курсе, – Арк издевался, теперь до меня наконец-то дошло. – Кто, по-твоему, подложил тебе это веселое белокурое создание, с которым ты так увлеченно мстила своему помешанному на древних традициях, зашоренному и косному семейству?

– Что? – Я задохнулась. – То есть – как? Балрог! Это был заговор, что ли?! Так кто же именно?

– Да мы с Аоданом и подложили, – братец хрюкнул. – Пока ты, радость моя, не успела выбрать более радикальный способ мести. Так что – да, это был заговор.

– Ах, вы… – слов банально не нашлось. – Ну, балрог вас… Родители знали?

– Не-а, – Арк фыркнул. – Зачем? В их отсутствие ответственность за честь девы ложится на ближайших родичей, ты сама знаешь. Вот поэтому, дорогая, ты и звонишь мне в ночи.

– А… – Я не нашлась с достойным ответом и в итоге созналась. – Ну, да.

– Ну тогда давай, блудница, кайся, – хмыкнул брат. – Выкладывай, сестрица.

Ну, я и выложила. Практически все, опустив только некоторые подробности, которые уж точно никого не касались. И замолчала, почти не дыша в ожидании вердикта.

– Да уж, – немного помолчав, промолвил Арк, – весьма… занимательная история. И чего же ты теперь ждешь от меня, благородная сестра моя – прощения или благословения? А?

– Ну-у…

– Ясно. Я так понимаю, ты намерена продолжать эти… предосудительные… занятия?

– Я его люблю, – мрачно напомнила я. – Ты не забыл?

– А какой отменный способ ты выбрала, чтобы дать ему это понять! – Нет, он точно издевается! – Честное слово, неудивительно, что некто, не имеющий… врожденного иммунитета или хотя бы прививки в виде общения с нашим славным и здравомыслящим семейством, принял твои нежные чувства за чистую и незамутненную ненависть.

– Нет, ну а как еще я должна была себя вести! – возмутилась я. – Можно подумать, у меня был выбор!

– Нол, сердце мое, ты опять забываешь, – братец вздохнул, – забываешь, что твой избранник еще недостаточно хорошо тебя знает, чтобы сходу расшифровывать все твои намеки и разбираться в твоих запутанных мотивах. Ему можно только посочувствовать. Характер у тебя покруче, чем у нашей нежной мамочки.

– Да ну, так уж и круче, – усомнилась я.

– Точно! – Арк ухмыльнулся в трубку так, что я это услышала. – И не сомневайся. Там, где мать вспыхивает сразу, ты сперва долго-долго копишь в себе злость и обиду, а потом взрываешься и бьешь. В самый неподходящий момент. Разве не так? Внезапно, убийственно и – предпочтительно в спину.

– А память у меня хорошая. – Я вздохнула. – Пожалуй, так. Да… многое можно объяснить наведенным безумием, да только…

– Только в этом безумии было гораздо больше от тебя самой, чем хотелось бы признавать? Вот так, моя милая сестричка. Ты совершенно уверена, что твой возлюбленный не спятит после недели с тобой наедине? А? Мне Эринрандир понравился, и не хотелось бы обрекать его на столь страшную участь.

– Он и сам псих не хуже меня. Куда уж дальше? Скорее, это я с ним с ума сойду. Но – брат! – я хочу именно этого, синеглазого и сумрачного.

– Так ты все-таки желаешь братнего благословения? – Аркуэнон хмыкнул. – И когда же нам ждать сватов?

– Не благословения. Невмешательство – вот и все, что мне нужно. Считай, что я поставила семью в известность… по крайней мере, часть семьи.

– Маме расскажем?

– Издеваешься? Хочешь, чтоб я навеки отвратилась от малейшего желания даже слышать об Эрине, не то что видеть его?

– Не-а, не хочу. Мамин энтузиазм в таких делах – вещь, абсолютно противопоказанная для влюбленных. Нет вернее способа охладеть, уж я-то знаю.

Я сочувственно вздохнула. Все мои братья уже неоднократно испытывали на собственной шкуре то, чего я так боялась – мамину заботу об их личной жизни. Наша матушка хороша всем, кроме одного – она всегда и во всем права. Она же – Мама, ей виднее, что нужно для ее детей! А если дети – против… что ж, перетерпят, перебесятся и смирятся.

– Я хотела позвонить папе, – я вздохнула снова, – рассказать ему. Но он, наверное, опять в командировке.

– Ага. Насчет сватов ты так и не ответила.

– Вряд ли, брат. Во всяком случае, пока.

– Ты не хочешь замуж, сестра моя? – Арк веселился уже в открытую. – Тебя ли я слышу? А как же семейная честь?

– А мы не будем кричать на каждом углу о своих… отношениях. Нет, Арк, не хочу. Я хочу быть с ним, спать с ним, работать с ним… но замуж? Лет через двести, пожалуй. Не раньше! А что до семейной чести… С ней все нормально. Я тебя уведомила, так? Значит, традиции соблюдены.

– Духи предков от души матерят тебя в Чертогах за такую трактовку древних законов, так и знай. Но, сестра, – Аркуэнон посерьезнел, – помни, пожалуйста. Если он тебя обидит, за Нолвэндэ Таурендилиэн леди Анарилотиони есть, кому вступиться.

– Помню, – торжественно заверила я.

– Вот и славно! Еще один совет напоследок – и я иду спать.

– Да?

– Сестричка, – Арк хихикнул и, надо заметить, весьма похабно, – в следующий раз ты лучше трусики снимай сама и заранее.

– Что? – я опешила и чуть не выронила трубку.

– А то самое. Ты уж поверь моему опыту, ага? При вашем обоюдном… темпераменте ты рискуешь и вовсе остаться без белья.

– Ах, ты!..

– Приятных снов, Нол! – хрюкнул любимый братец и отключился прежде, чем я подобрала достойный ответ на эту возмутительную пошлость.

Дежурство прошло без эксцессов. Эрин умудрился выспаться, потом сходил в душ, позавтракал в столовке в компании с троллем Арнольдом, обзвонил своих осведомителей, заряженных на поиск гребаных ирисов, и практически без матерных выражений воспринял настоятельное приглашение на семинар по правоведению.

– Вечером ПДПС, – напомнил ему товарищ Шрак в курилке. – Не опаздывай.

– Задницу себе отсижу, – посетовал Эрин. – Весь день на стульях.

– Некому помассировать?! – ядовито полюбопытствовал Маки.

Гном-криминалист затаил на эльфа злобу, и их взаимная неприязнь вышла на новый виток развития, стремительно подбираясь к открытой вражде.

Капитан собрался было достойно ответить, тем паче, тема была на грани пристойности, но был пойман за рукав Шраком.