Владимир Черепнин - Вовка в Троеклятом

Конечно, достигнув заслуженного положения в чертовской иерархии, Луциберг устроит свое жилище по образу и подобию недавно посещенных покоев. Уж очень понравились. Но ведь нужна и дача. А Емелин дворец подходил для этой цели, как нельзя лучше. В последствии он целиком перенесет бывшее жилище узурпатора куда-нибудь, где не так холодно.

А теперь бес производил инспекционный обход, проверяя, полностью ли соответствует будущая дача требуемым критериям. Особенно внимательному осмотру подвергались дверные проемы (будут ли проходить рога?) и высота порогов (не станет ли цепляться гипноз?).

Из сладостных глубин ада, на грешную землю его вернул грозный требовательный голос:

— Что у тэбя там тварится?!

Погруженный в мечты, Луциберг не сразу признал акцент Ведущего и ответил непозволительно дерзко:

— Не знаю, кто имеет честь обг'ащаться ко мне, но, смею завег'ить, то, что твог'ится здесь, не Ваше собачье дело.

На несколько секунд воцарилась тишина. Черт решил, что поставил на место зарвавшегося незнакомца и продолжил обход.

— Мало таго, ты запортил все дэло, так еще и нэ признаешь сваэго пакравитэля и руководитэля?! — Взорвался гневом пришедший в себя на время обалдевший от неслыханной наглости начальник. — С табой гаварит Ведущий Бес Мэфестидзе! Понял, да? На колэни!

Мы уже собрались покинуть площадь и отправиться в отель, где было решено продолжить празднество. Теперь уже по случаю окончательной победы. На ближайшее время никаких неотложных дел не намечалось. Надо было дождаться, когда проветрится дворец и станет доступным лабиринт.

— На ловца и звер-рь бежит! Увер-рен, сейчас попр-росит, чтоб я его еще р-разочек клюнул.

Мы обернулись. Из дворца, перепрыгивая через две-три ступеньки, к нам несся черт. В считанные секунды он пересек площадь и стоял перед нами, тяжело переводя дыхание.

Серенький и Васька заняли позиции с двух сторон от беса, в любой момент готовые схватить Служителя Темных Сил.

— Не надо меня окг'ужать. Я не собиг'аюсь никуда бежать.

— Нанюхался бедненький. На лицо явное глубокое отравление. — Поставил диагноз кот.

— Что ты понимаешь? — Вмешался Карл. — Да будь у меня такой нос, я бы от мар-ртышки ни на шаг не отходил. Так бы и бр-родил за ней хвостиком. Славик, тебе когда-нибудь пр-риходилось звездануть по такой носопыр-рке?

Разбойник воспринял вопрос ворона, как руководство к действиям. Черта спасла только обстоятельность и неторопливость Соловушки. Пока он плевал в ладонь, прицеливался, я успел предотвратить избиение нечистого.

— Вячеслав, погоди. Кроме рваного плаща, разжиться тут нечем. Так что, грабеж отменяется. А если бить по всем приглянувшимся носам, то руку скоро отобьешь.

— Славик, я ж пошутил. Р-разве это нос? Тьфу. Я тут недавно узнал, что в Афр-рике кр-роме стр-раусов и кр-рокодилов водятся слоны. Вот у них др-ругое дело. На р-руку наматывать можно. Я как на сафар-ри собер-русь или кого из тамошних кор-ролевичей пр-роведать, так и быть, тебя с собой пр-рихвачу.

— Владимиг' Сег'геевич, — начал наконец-то отдышавшийся Луциберг, случилось непопг'авимое, котог'ое еще можно испг'авить. Ты пг'осто обязан мне помочь…

Судя по всему, и взаправду что-то стряслось. Черт вспомнил мое отчество и в тоже время впервые перешел на «ты».

— Что произошло? Опять контракт? Нужно срочно подписать, или тебе светит бесовской…, - я на секунду замешкался пытаясь подобрать подходящее слово.

У Карла не было карманов, чтобы по ним лазить за словами. По этому он тут же ввернул:

— Сектым!

Я согласно кивнул.

— О! Контг'акт! Это было бы вег'шиной сиюминутных устг'емлений, но я г'еалист. Ты же не готов сию секунду поставить свою подпись?

— Конечно, нет.

— А вг'емени на уговог'ы у меня нет ни гг'амма. По сему я готов пойти на некотог'ые уступки в наших взаимоотношениях. Я готов вег'нуть тебя в твой миг' пг'ямо сейчас, но пг'и одном условии.

— Опять закорючка?

— Так, вот, нет! В благодаг'ность за то, что я вег'ну тебя домой, твои дг'узья должны поклясться самыми стг'ашными клятвами, что если у них будут интег'есоваться моей незауг'ядной личностью, то они скажут, что я стг'ашный паскудный чег'т, что ты готов подписать контг'акт…

— Погоди. Или ты все выкладываешь начистоту, или никакой договоренности не будет.

— Ты не можешь диктовать мне условия! Без меня ты никогда не сможешь вег'нуться назад!

— Это еще не бесспорный факт. А даже если и так, то, как видишь, мне и здесь нехреново.

Припертый обстоятельствами черт опять сдался.

— В любой момент сюда может заявиться Ведущий Бес Мэфестидзе с пг'овег'кой. Между пг'очим не без вашей помощи. Свег'гли Емелю? А он взмолился всем богам и чег'тям вместе взятым. И меня зачем-то пг'иплел. А потом всех пг'оклял, и богов, и бесов, и всю вашу банду, и вашего поког'ного слугу, заодно. Уж не знаю почему. Вот мое г'уководство и г'ешило г'азобг'аться, что здесь пг'оисходит. Так что, Владимиг' Сег'геевич, тебе ни в коем случае нельзя встг'ечаться с моим начальником. Он вытянет из тебя все сведения. Знаешь, какой у него гипноз? А твои дг'узья, колдуны да ведьмы, г'азбойники и пг'очее отг'ебье общества, в лучшем смысле этого слова. Им не составит большого тг'уда пг'едставить пг'оизошедшие события в тг'ебуемом виде. Да и Ведущий Бес не станет глубоко докапываться и уж тем более гоняться за одним несчастным сантехником по миг'ам. Не тот пошиб. Когда я стану Ведущим, то… Итак, г'ешай. В нашем г'аспог'яжении считанные минуты…

Черт, как ему и полагается по статусу, не обошелся без последней мелкой гадости. Переместил меня, не дав по нормальному попрощаться. Мгновение назад в моих объятиях была Яна, а теперь я стоял, нелепо скрючив руки обхватывая воздух. Хорошо хоть никто не видел моей идиотской позы. Вечером лесопарк не изобилует прохожими…

Луциберг перенес меня именно на то место, с которого все началось. И, как я понял мгновение спустя, в то же время. Из глубины парка донесся истошный вопль девицы, молящий о помощи. Я стоял на тротуаре, с которого свернул в тот такой далекий вечер, повинуясь пьяно-благородному порыву, после чего начались мои невероятные приключения.

Что делать? Конечно я понимал, что вновь повторить все сначала не получится. Цепочка случайностей, приведшая к моему перемещению в сказочный мир, была столь зыбкой, что могла прерваться в любом звене. Подпитые недоумки могли вообще не погнаться за мной, а ограничиться рядом эпитетов в мой адрес. Или, наоборот, оказаться более проворными и, догнав, отдубасить меня на подступах к стройке. И даже если произошедшее не было чредой стечений обстоятельств, а за всем этим скрывались происки Луциберга, то наученный горьким опытом черт мог позволить мне рухнуть в подвал, а уж потом, с покалеченным, вести душепокупательные беседы.

Так что пытаться очутиться вновь в сказочном мире невозможно, да и глупо. К чему тогда нужно было искать возможность возвращения. Серенький сразу предлагал остаться у него. И весь бедлам произошел в Городе и окрестностях из-за моего упорного желания оказаться здесь.

Но с другой стороны, пойти домой как ни в чем не бывало, после всего пережитого? Хотелось с кем-то поделиться. Только с кем? Кто поверит? В дурдом не отправят, не те времена. Сейчас треть населения страны или инопланетянами похищаются, или ведут откровенные беседы с ангелами насчет апокалипсиса в отдельно взятой стране. Если всех определять в психушки, кто на рынках торговать будет?

А репутацию придурка с отъехавшей крышей своими откровениями я мог заработать запросто. Единственным доказательством моих приключений была недельная щетина. Но беда в том, что в последние дни я мало с кем общался, кроме сослуживцев. Можно было бы вернуться в контору и продемонстрировать небритую рожу собутыльникам, но скорей всего, должного эффекта это не произведет. Дядя Петя и Степаныч хоть и старые пидоры, но не в прямом же смысле, и вряд ли обращают внимание на внешность молодых людей. Был я с утра небрит, или успел за несколько минут отрастить щетину, какая разница? А если им наливать, то они не только сделают вид, что верят каждому слову, но и примутся божиться, что и сами были участниками сказочного путешествия.

Я пошел домой, прихватив в магазине литровую бутылку водки. Благо, впереди было два выходных дня.

Вот, он и пришел такой долгожданный и одновременно неожиданный Happy End. Только не было ощущения Happy. Абсолютно. Я как будто лишился чего-то очень важного. Того, что уже никогда не вернется, и о чем буду жалеть всегда.

Трудно было мириться с подобным завершением этой истории. Неужели больше никогда не увижу Соловушку, Серенького, Карла… Яну… Воспоминания о друзьях и о прощании с ними вызывали острые приступы тоски.

А кроме грустных воспоминаний имелось огромное количество интересующих меня событий, которые навсегда останутся тайной.