Ольга Мяхар - А обещали сказку…

– ты идиот? – обреченно из-за спины. Я же уже лечу охотника против всякой логики и здравого смысла.

– Он мне нравится. Мы явно подружимся. И стон несчастного Мурза был мне ответом.

Охотник почему-то совсем не был счастлив спасению. Но, взглянув на Мурза и взвесив все за и против, решил пока не нарываться.

– знаешь, в каком направлении ближайший город?

На меня хмуро взглянули, но все-таки утвердительно кивнули. Я его специально не долечил, да еще и ножи забрал, нагло повесив себе на пояс.

– Отлично, вот и покажешь дорогу, а там и разойдемся.

– я до тебя все равно доберусь, – голос спокойный, а в глазах – целое море ненависти. Странно, что я мог не заметить такое раньше. Хотя… хороший охотник на разумную дичь просто обязан уметь хорошо притворяться. Сумел же он меня убедить дать ему свободу, так что и убить сможет, если что. Только вот я… верю в хороший конец этой сказки и все тут.

Улыбка нагло вылезла на лицо, я с интересом глядел в его черные, подобно ртути, глаза. Он нахмурился и отвернулся. Правильно, с психами говорить не о чем. А посему надо идти.

Сборы заняли не больше двух минут. Я взял на руки котенка, сунул в карман куртки остатки мяса (куртку жаль, но голодать больше не хочется) и пошел следом за хромающим охотником. Кстати, его зовут Хорт. Котом он называть себя больше настоятельно не рекомендовал. Что ж, мне в общем-то все равно.

Шли долго. Хорт сказал, что к вечеру, если не будем останавливаться, успеем выйти из леса, а там уже рукой подать до главного тракта и одной из гостиниц, в которой можно заночевать.

Больше он ничего не говорил. Шел впереди, прижимая левую руку к боку и подволакивая ногу. Не долечил его до конца т. к. еще и сил не хватило. Но даже так я еле за ним поспевал. Ноги постоянно спотыкались о корни, а дыхание довольно быстро перестало быть спокойным и ровным. Захотелось куда-нибудь рухнуть и немного отдохнуть, но сказать это Хорту я не мог. Одно дело, когда ноет девчонка, с которой все парни носятся, как курица с яйцом, и совсем другое, когда скулит заклятый враг, выглядящий здоровее тебя. Из глубин желудка вылезла щуплая гордость и обиженно обосновалась в груди, мешая ныть и просить снизить темп. Ну его, если уж он хромой так прыгает, то я и подавно выдержу. А хотя…

– мурз. Му-урз.

– у?

– дай силы, а.

– у-у. То есть нет, что ли?

– Умираю, – доверительно шепчу на пушистое ухо. А эта зараза даже глаза не открыла.

– как упадешь – подумаю. Я скрипнул зубами.

– щас ведь брошу здесь и добирайся сам, как знаешь.

– не бросишь.

Чуть не споткнулся, взвыл от боли в ушибленной ноге и угрюмо уставился на котенка.

– ты подобрел, Вирх. Раньше бы бросил, а теперь нет. И вообще, не мешай мне спать. Я, если ты забыл, недавно тебе жизнь спас, так что будь добр, помолчи и дай отдохнуть.

Хотелось завыть, а спина Хорта уже мелькала далеко впереди, рискуя скрыться из виду. Пришлось прибавить ходу, проклиная все на свете и в первую очередь этот лес!

Где-то на десятом километре я все-таки упал. Тут же встал и снова рухнул. Котенок выбрался у меня из-за пазухи и отошел подальше. Недовольно созерцая мое изможденное лицо.

– Тебе не стыдно?

Я стонал от наслаждения. Ноги наконец-то могли расслабиться. Правую вообще по-моему судорогой свело. Организм отдал все силы на лечение, так что и эти десять километров уже были чудом.

– Не-а.

– вставай, а то потеряешь Хорта.

Я закрыл глаза и попытался расслабиться. Подумаешь, не очень-то и нужен он мне.

– И всю жизнь будешь ходить по этому лесу. Мой стон разжалобил бы и мертвого. Хотя… не факт.

– Что случилось? Мы с мурзом ошарашено смотрим на стоящего неподалеку Хорта.

– Умираю. Добей. – Вежливо попросил я.

– только попробуй, – мрачно вставил Мурз.

Хорт посмотрел на меня, на Мурза и… сел, прислонившись спиной к дереву. Прикрыв глаза, он откинул голову назад и затих. Я тоже закрыл глаза. Страшно хотелось спать. Несчастный организм пытался любыми способами заставить меня успокоиться, пока моя бешеная деятельность не довела кое-как восстановившееся сердце до инфаркта. А вот интересно, у вампиров бывают инфаркты? Или я снова стану уникальным… …

Все-таки я уснул. А точнее отрубился. Когда пришел в себя – уже был вечер. Хорт так и сидел у дерева, положив руку на согнутую в колене ногу и пристально глядя на меня.

– нравлюсь? – усмешка открыла белизну клыков. Он хмыкнул и встал.

– придется идти ночью. Темнеет здесь быстро. Идешь?

– а тебе это важно?

– однажды мне снова подвернется удачный случай. Не хочу терять свой шанс. Я кивнул и резко встал, подхватывая мявкнувшего котенка на руки.

– пошли. И мы снова бодро похромали сквозь заросли.

– а знаешь, – обосновываясь у меня на руках протянул мурз, – со стороны вы и впрямь смотритесь, как двое заклятых друзей.

– заклятых, этот ты хорошо сказал, по книжному. – Кивнул я, с интересом разглядывая спину Хорта. – И поверь, если не мужем, то другом-то он мне будет точно.

Мурз застыл на руках пушистым столбиком. В его глазах явно читался ужас и осознание того факта, что я не шутил.

– Надо будет поговорить с твоей сестрой. Тебе явно давно пора жениться, – пробормотал он.

А вот тут уже заклинило меня. Жениться? Мне?! Мама дорогая, если это и есть счастливый конец, то я точно повешусь.

– Не надо. Мурз угрюмо на меня покосился.

– надо. – Это прозвучало, как приговор.

– я… сам.

– что сам?

– все сам. Шок в глазах котенка.

– Как…, совсем все? Я очнулся и посмотрел на Мурза.

– а ты о чем? Облегченный вздох пушистого зверя.

– не, не, все нормально. Я кивнул и постарался догнать опять вырвавшегося далеко вперед охотника.

– а жениться тебе все равно придется.

Не рассчитав скорость, чуть не врезался в дерево, с трудом увернулся и вляпался в колючий кустарник.

– Мурз! Давай не сейчас.

– Угу.

У-у-уу… ладно. Блин, опять Хорт куда-то делся! А, вон он. Надо догнать, а с остальным разберусь позже.

Низкий заунывный вой прервал довольно грустные мысли о собственном бедственном положении. Пятка болит, устала, а тут еще котенок довольно нагло разлегся на руках и спит, сопя в две дырки. Задумчиво смотрю на Хорта… вот было бы классно, если бы он и меня вот так нес.

Я типа умираю: в крови, погрызена и с бинтами на голове. Он самоотверженно тащит мое тельце, сжимая зубы и роняя скупые слезы. Да, кстати – постоянно при этом признается в любви и кричит, что сам сдохнет, ежели не дотащит мои шестьдесят кило.

Ммм… класс! Хотя… один мужик тащит второго и рыдает… нет, не класс. Бли-иии…

И снова вой. Хорт остановился. Котенок приоткрыл правый глаз, я – врезалась в Хорта.

– Э-эээ… прости.

– тихо. Замираю. Чутко вслушиваюсь в приближающийся вой. Делая умное лицо.

– слышишь?

– нет оглох. Смотрят вопросительно, сощурив глаза. Так. Не время язвить. Я – крутой парень! Выпрямился, сощурил глаза и зрачки. Выпустил клыки. Хмуро кивнул.

– слышу. – По-моему вышло нормально.

– это доры.

Умный вид так и не покинул моего лица. Выпускаю когти, оглядываюсь по сторонам.

– что будем делать? – голос еще ниже. Вой приближается. Уже слышу, что воют с нескольких сторон сразу.

– если бы я был один – убежал бы.

… неужели он… заботится обо мне? Краснею и отворачиваюсь, чувствуя как заходится сердце в груди.

– ты, – стараясь не заикаться, – за меня не волнуйся. Я могу за себя…

– нет. – Твердо, холодно. Замираю, пытаясь сглотнуть.– Тебя убью только я. А потому…

Челюсть отвисла. Румянец прошел. Котенок хихикает, глядя за изменениями моего лица с рук и явно все понимая. Бросаю его на землю. Возмущенный мяв заглушил конец фразы.

– Я сказал, лезь на дерево!

– А? что?

Смотрю на его палец, тыкающий в ближайшую сосну. Странно, но я начинаю злиться. Ярость поднимается из глубины тяжелым горячим комком. Будто сейчас в бешенстве вовсе и не я, а кто-то… другой.

– не смотри на меня свысока, охотник, – глаза сужены, в голосе пробивается рычание, а когти мерцают в лунном свете, подобно клинкам. Он усмехается и кивает.

– что ж. Хорошо. Но не…

Выпрыгивают. Целая стая. Сразу со всех сторон. Один бежит к котенку, разевая слюнявую пасть и полыхая алыми бешеными глазами.

Прыгнуть, вырвать пушистика почти из клыков и вмазать когтями по морде, с наслаждением погружая их в мертвую плоть.

«Доры… – воскресшие трупы волков», – вспыхивает в памяти кусочек чужого знания. Разворачиваюсь и пинаю вторую шавку, чувствуя, как третья врезается в грудь, сбивая с ног и вонзая зубы в грудь. Больно. Бл… как же больно. И весело.

Зашвыриваю котенка на ближайшую ветку, впиваюсь зубами в вонючую холку и почти раздираю пасть собственными руками.