Андрей Черноморченко - Интерферотрон Густава Эшера

— Стив, неужели ты собираешься безропотно класть голову на плаху?

— Если дойдет до решающего момента, я буду драться до последнего. Я пожил достаточно, мне терять нечего. А у тебя, если не ошибаюсь, были запланированы долгие годы безмятежной старости?

Филомела поморщилась:

— Ради бога, перестань. Ваша веселая компания уже устроила мне беззаботную старость: со взрывами, землетрясением и извержением вулкана. Мы теперь в одной упряжке, и нужно думать, как всем вместе выбираться отсюда. Ты знаешь код на гравитоплане?

— Да.

— Говори.

— А ты разве умеешь им управлять? — недоверчиво покосился Стив.

— Да, у меня масса талантов, включая подготовку по акробатике и тяжелой атлетике.

— Хорошо, тогда слушай, — наклонившись к Филомеле, Макналти зашептал ей на ухо.

— Поняла, — сказала она. — Если кто-нибудь сможет вырваться первым, то пригонит машину сюда. И пусть синтезирует оружия побольше!

— Само собою.

Оба замолчали: каждый думал над тем, как выйти из ситуации. Для землянина попасть в руки селенита означало верную гибель. Затяжная и необычайно жестокая война между колонией и метрополией официально не была прекращена; надвинувшиеся на Земле междоусобные конфликты попросту отодвинули ее на задний план. Десанты землян и бомбежки лунных станций оставили у колонистов крайне недобрую память о своих бывших соотечественниках, со временем трансформировавшуюся в своего рода лунный расизм. На Земле же селенитов считали генетическими отбросами, людьми низшего сорта. Связи между планетой и спутником были прерваны, так никогда не восстановившись.

Макналти неожиданно вскочил с циновки и, приблизившись к уроду, заглянул ему внутрь макушки, в рот.

— Появились идеи, Стив? — Филомела поднявшись, тоже подошла к монстру. Макналти почесал нос:

— В общем-то, пока нет.

После этого он опять уселся на свою подстилку. Венис же решила изучить урода детальнее: постучала по косточкам, наклонила в сторону и сильно ущипнула за женскую ягодицу. Монстр жалобно взвыл.

— Это, Стив, наша система вызова охраны, — Филомела похлопала урода по макушке. — Никогда еще не сталкивалась с гермафродитами в столь ярко выраженной форме.

Действительно, сигнализация сработала: в окошке двери появился глаз, и дребезжащий старческий голос произнес:

— Что тут у вас происходит? Стив подошел к двери:

— Для начала вы объясните, что тут у вас происходит. Кто вы такие?

В окошко Макналти увидел дряхлого однорукого старичка, который вместо ответа погрозил палкой:

— Перестаньте дразнить существо, не то охрану позову! Она вас отделает дубинками!

— Откуда позовете? С луны, что ли? — допытывался Макналти. Старичок, не вступая в полемику, исчез.

— Кто это был? — спросила Филомела, когда Стив вернулся на свое место.

— Сказочный гном. Отвратительного вида старикашка. Наверное, так выглядит затянувшаяся безмятежная старость.

В рассуждениях и составлении планов побега Стив с Филомелой провели несколько часов. Все это время Эшер, не меняя положения, смотрел в потолок. Когда очередной, сугубо фантастический, замысел был отвергнут, Макналти вдруг спохватился:

— Постой, мы как-то забыли о Густаве! Его же, наверное, кормить надо? Ты сама-то есть хочешь?

Филомела тут сообразила, что с самого утра у них во рту маковой росинки не было. Она подошла к монстру и ущипнула его. На вой опять прибежал старичок. Венис, удивленно рассмотрев его через дырку, спросила:

— Вы нас кормить собираетесь? Мы еще не завтракали сегодня! Ваш урод тоже, по-моему, жрать хочет.

Гном ничего не ответил и, взмахнув палкой, исчез. Вскоре дверь в камеру отворилась, на пороге возникла делегация: старик, два охранника с торсанами в руках и дубинками за поясами, а также замотанное по самые глаза создание неопределенного пола, державшее в руках поднос, который оно, войдя внутрь, поставило возле монстра.

— Прошу вас, Доктор, — сказало женским голосом создание и вышло за порог. Старичок-доктор, тяжело опираясь на палку, в сопровождении охраны подошел к уроду после чего, зажав под мышкой трость, нагнулся к подносу и взял лежавшую на нем воронку которую вставил существу в макушку. Затем Доктор поднял с подноса графин, наполненный мутного цвета бурдой, и потихоньку, небольшими порциями стал вливать его содержимое в воронку. Монстр счастливо забулькал. Охрана тем временем, плотно сжимая оружие, бдительно наблюдала за Стивом и Филомелой. В камере вновь появилось создание женского пола, принесшее три тарелки с едой для пленников.

— Ешьте быстрее, — буркнул Доктор.

Филомела первым делом начала кормить Густава, чем сильно удивила старичка.

— Что с ним? — недовольно спросил Доктор.

— Болен, — кратко ответила Венис.

— Чем?

— Модули разрушены.

— Какие? — старичок сильно удивился, затем обратился к охранникам. — Вы же говорили, что доставили в целости и сохранности!

Те пожали плечами:

— Нам так Полковник, то есть Зумпель, сказал со слов экспедиции.

— Ах да, я вас путаю, — недовольно проворчал старик и опять поворотился к Венис. — Так какие модули повреждены?

— Может быть, вы сначала все-таки ответите на наши вопросы? — из угла камеры полюбопытствовал Стив, без особого удовольствия поглощавший завтрак. — С какой целью вы нас захватили?

Доктор раздраженно отмахнулся культей от Макналти, продолжая задавать вопросы Филомеле. Та молча кормила Густава, на лице которого также не проявлялось положительных эмоций по поводу поступавшей в организм пищи. Стив понял, что диалог с Доктором не складывается и, подступив вплотную к охраннику, отчего тот сильно занервничал, медленно и четко проговорил:

— Вы — селениты?

В лице у того что-то дрогнуло, — Стив, получивший ответ на свой вопрос, удовлетворенно отошел в угол.

— Я был прав в своих догадках, Филомела, — сказал он, ставя пустую тарелку на пол. Венис понимающе кивнула. Закончив кормить Густава, она взяла свою порцию, немного пожевала и брезгливо скривилась:

— Ну и помои же жрут эти лунные дегенераты!

Один из охранников потянулся за дубинкой, но старичок его остановил:

— Спокойнее, Рибаяз! Не нервничайте! Поберегите живцов и собственные силы! Филомела не стала есть, швырнув тарелку на поднос. Закутанное создание, забрав пустую посуду, удалилось, а за ним — остальные селениты. Сквозь оконце Доктор напоследок прокричал:

— Ужин — в семь часов!

Когда в коридоре стихли шаги, Стив укоризненно сказал Филомеле:

— Напрасно ты не ела. Харчи, конечно, дрянные, но голодом себя морить незачем, — вдруг силы понадобятся.

— Ах, оставь, Стив, — отмахнулась Венис. — Нас вот-вот поволокут на операции, так что незачем отравлять себе последние минуты лунной кулинарией. Не могу одного понять: по какому каталогу им удается заказывать такую гадость?

— Возможно, дело не только в каталогах. Смотри, — Стив показал на вилку, которую он заботливо припрятал в рукаве. Она начала крошиться у него между пальцев.

— Гм, ну и влипли наши лунные друзья, — Филомела растерла на ладони кусок металла. — Если считать, что завтрак был синтезирован минут за пять до их прихода, то, получается, поле здесь по сравнению с Тупунгато — до того, как Морис летал в Оливарес — слабее раз в шесть-семь. Это означает, что…

— … что тор санов хватает на пятнадцать-двадцать минут, до того как они развалятся, — обрадовался Стив.

— Что никому не мешает их синтезировать хоть каждые пять минут, — хмуро добавила Венис. — Я думала совершенно о другом: о том, как этот ходячий труп проводит операции. Это же самая натуральная вивисекция! Замена одного модуля требует как минимум получаса. Выходит, что в самый разгар трансплантации действие анестетиков заканчивается! А послеоперационный период? Две недели заживания в лучшем случае. Да и после пересадки эффективность действия имплантата очень низкая. За пациентами потребуется длительный уход. Ой, что же это я? Совсем забыла о Густаве! Стив, помоги мне раздеть его.

— Зачем? — не понял Макналти.

— Тебя в уборную приглашали? — Филомела, подхватив Эшера под мышки, приподняла его над подстилкой. — Стаскивай с него штаны. Все равно он будет ходить под себя, так пусть хоть пижаму не пачкает. Надо у этих дегенератов какую-нибудь емкость попросить — для нас двоих.

— Мне кажется, они игнорируют такие светские тонкости, — Стив, сняв с Густава брюки, показал Филомеле на монстра. Оглянувшись, она, увидела, как чудовище звучно и обильно испражняется. Камеру заполнил невыносимый смрад; к счастью, сработала система автоматической уборки, ликвидировавшая выделения.

— Интересно, какая половина из двух сейчас опорожнилась, — меланхолически сказала Филомела, возвращая безразличного ко всему Эшера в прежнее положение.