Сладкий апокалипсис. Ты моя (СИ) - Сумеречная грёза

— Хочешь узнать, что она действительно здесь делает?

— Хочу, — с подозрением ответила я.

Курт поведал мне историю, которая была настолько давней, что я удивилась, что он ещё ее помнит. Хотя, как такое можно забыть? Эту девушку он искал всю свою жизнь. И этой девушкой оказалась я. Не передать словами, что я тогда ощущала. Марэль искал робота, чтобы заменить меня, а Курт всю жизнь искал живую меня, чтобы заменить бездушный плакат.

Когда Курт взял в руки плакат и начал рвать его начасти, я воскликнула:

— Что ты делаешь?! Это же твоя…

— Не моя. Ты — вот кто моя по-настоящему, — сказал он, кидая кусочки бумаги в огонь, — Искусственная Аннарива больше не нужна. У меня есть живая.

Он встал и поцеловал меня горячо, у меня перехватило дыхание. Потом он подвёл меня к рабочему столу и из верхнего ящика достал несколько картонных коробок без верха.

— На, выбирай, — сказал он мне.

Я посмотрела внутрь сверху. Там находилось несколько десятков, если не больше сотни колец с ценниками. Совершенно новых. С бриллиантами, сапфирами и другими драгоценными камнями. Все они они соседствовали друг с другом, ювелирка, стоящая несколько тысяч цеплялась за кольца ценой в несколько миллионов.  К н и г о е д . н е т

— Что это? — в шоке сказала я.

— Считай, что обручальные кольца. Я не особо разбираюсь, да и размера твоего не знал. Короче, на всякий случай взял все. Обнесли пару бутиков а мегаполисе, таких ещё там куча.

— Обручальные? — непонимающе спросила я, будто у меня пропала вся логика.

— Ну да, замуж тебя зову, — пожал плечами Курт, — Ты это, выбери там чё, остальное пацанам отдать надо. Своим предложение делать.

Он зовёт меня замуж, поставив коробку с миллионами долларов мне под нос! На, мол, выбирай!

— Ох, Курт, в этом ты весь, — рассмеялась я, с интересом перебирая кольца, — Ты, конечно, не романтик, но очень заботливый.

— Ну да, особых речей толкать не умею, — почесал он затылок, — Но зато по делу.

— А можно оставить все? — во мне взыграла жадность. Столько красоты! Я не хотела делиться, даже с девочками. Ужасно, какая же я эгоистка… — А там есть ещё что-то, кроме колец?

— Ожерелья, браслеты, и всякой ещё какой-то фигни полно.

— Хочу! — выпалила я, — И эти отдавать не хочу.

Какой же я стала эгоисткой рядом с ним! Курт совершенно меня избаловал.

— Эээ, нет. Отдать надо. Ты это, сладкая, не наглей, — рассмеялся он.

— А я вот возьму и не пойду за тебя замуж, — игриво, кокетливо сказала я.

Курт подошёл ко мне вплотную, запустил руку под плед, сразу же, знакомым движением притронулся ко влажным складкам и без прелюдий проник внутрь. Сделал несколько дурманящих движений прямо во мне.

— Ох… — простонала я.

— Ты хорошо подумай, сладкая, или мне убрать руку?

— Не убирай… просто…

— Я так понимаю, это означает «да»?

Я, покраснев что есть мочи, лихорадочно кивнула.

— Вот и отлично, — улыбнулся Курт, не прекращая того, что начал, — А чего это ты покраснела? Неужто стесняешься? Вот уж ни за что не поверю. Если ты сейчас заделаешься в скромницы, сладенькая, я очень расстроюсь.

Я лукаво улыбнулась и тут же сбросила с себя одеяло, оставшись перед ним совершенно нагой.

— Чего ты хочешь? — спросил он меня, готовый выполнить любую мою прихоть.

— Думаю, повторить наше первое свидание, — сказала я лукаво, нехотя отстраняясь от его пальцев во мне.

Пройдя прямо к дивану, я забралась на него с ногами, повернулась к Курту спиной и нагнулась, встав точно в ту позу, в которой он брал меня в самую нашу первую встречу.

— Я в тебе не сомневался, — услышала я довольный голос Курта, а потом — звук щелкнувшей пряжки ремня и шорох одежды, когда мой будущий муж освобождался от нее.

Курт Медицинский осмотр проводился каждый квартал, но я знал, что этот ублюдок явится раньше. Ему ничего не стоило сложить дважды два и понять, что второй контрольной группы ему не видать. Те скудные крупицы информации, что я присылал в отчетах Николасу за эти три месяца не содержали ни одного множественного полового акта моих бойцов ни с одной из цып Анны, поэтому он логично решил, что я его кинул. Да, я его кинул. Потому что нельзя быть такой мразью, даже если у тебя исключительно «благородные» мотивы.

— Все великие цивилизации строились на крови, пойми это, Курт, — любил поговаривать мне Николас, а я просто молчал, потому что не видел повода возражать.

Теперь повод появился. Какую цивилизацию он имеет ввиду? Те ошмётки человечества, которые спрятались в горном городке? Или те люди, которые приходили к ним в поисках помощи и нового дома? И те, и другие — цивилизация. Они равны в правах. А мы эти права клялись защищать. Так что иди на хрен, Николас. Теперь тебе придется прислушиваться и к нашему мнению.

Честно говоря, к его приезду я готовился с самого первого дня, как дал выбор девчонкам Анны. Мои бойцы не знали о приказе Николаса, но ни для кого не было секретом, чего он хотел. Все были прекрасно наслышаны о первой контрольной. Что и говорить, больше половины моих бойцов побывали там проездом с разными заданиями, макнув свой хер в тамошних потаскух. Поистратились они тогда знатно — так, что многие расхотели там бывать. Только потому, что не тянули расценки падких до бабла девчонок. Так вот, когда бойцы поняли, что им придется делиться своим с кем-то другим, то у них возникло здоровое чувство собственничества. Как и у любого мужика, который хочет защитить то, что ему дорого. Я всячески стимулировал это хорошее желание, и к концу третьего месяца у нас уже были лучшее оружие, лучшая оборона, а у Квартейла не было. Отличные привилегии армии — быть на первой линии опасности, но и выбирать лучшее из того, что добывает в городах.

Николас приехал на рассвете, изображая, что он тут хозяин. В его распоряжении было три броневика и два джипа. Хорошо, хоть танки не притащил, я знаю, они у них есть. Но и танки для нас фигня — у нас был энерголазер высоких частот, этому метал побоку. Он поджаривает плоть прямо в этой консерве до костей.

— Добрый день, Курт, — поприветствовал меня Николас, даже не спрыгнув на землю. Он торчал из люка броневика в своем неизменном оранжевом костюме химзащиты, — А как же поприветствовать старого друга?

— Я тебе уже говорил, что ты мудак, Николас? — спросил я его как обычно, когда мы встречались, — Так сойдёт?

— Мне не очень нравится наше обычное приветствие, — лукаво примерился Николас, когда снял защитный капюшон, — Я бы предпочел больше субординации. Мы всё-таки собрались по серьезному поводу, скажем так. А я твой начальник.

— И по какому мы поводу собрались, напомни мне, — ответил я ему, не менее лучезарно улыбаясь.

— Ты нарушил приказ. Чем не повод?

Мы наглухо укоренились на входе в поселок, перегородив Николасу въезд джипами, поставили глушилки, обвели периметр энергощитом, поставили наблюдение, чтобы мышь не проскочила. И теперь две группировки стояли, нацелив друг на друга оружие. Мои ребята были у меня за спиной, готовые в любой момент нажать на курок.

Николас делал вид, что ему все равно, будто мы собрались попить чай. Его дебильная улыбка раздражала, но я уже привык.

— Приказы нарушают, если те, кто отдал приказ, имеют на это право. Ты имеешь на это право? — ответил я.

— Ты присягал Квартейлу.

— Присягал. Но и прошлой стране тоже присягал. Как выяснилось, у нее еще остались граждане. Так реши для меня один ребус, Николас. Получается, у меня две присяги. Прошлой стране и настоящей. Какая из них важнее?

— А ты, я вижу, заделался в юристы? — покачал головой Николас, — Тебе больше идёт быть солдатом, поверь.

— Охотно верю, но на вопрос ты все же не ответил.

— Это сложный вопрос, — Николас опёрся о край люка, сделав задумчивый вид. Этот сукин сын думал, как пробить в нас брешь и не находил вариантов. За щитом стояла пушка — на всеобщем обозрении, он знал, что она разнесет их в клочья за секунду. А ещё знал, что такой штуки у них нет. Да, Николас, кое-что я припрятал и для себя, — Если честно, на этот вопрос нет однозначного ответа, может, мы просто неправильно его задаём? Спроси себя, что будет с нашим будущим?