Джулиана Бэгготт - Пепельное небо

Но она поехала в приют для легочных больных. Срок был известен, и они не знали, когда она вернется.

«Ты за главного, пока я не вернусь, Эль Капитан».

И он в ответе за Хельмута до сих пор. Более того, он сам и есть Хельмут. Когда он ненавидит Хельмута, он ненавидит себя. А когда любит своего брата? Работает ли это так же? Правда в том, что вес Хельмута не просто сделал его сильнее, он прижал его к земле, будто без Хельмута он улетел бы с этой планеты.

Хельмут ощущает ребра брата между колен, сердцебиение брата прямо перед своим сердцем. Он говорит:

— Вниз… взреветь. По ветру взобраться.

Сердце брата везде, куда бы он ни пошел, оказывается перед сердцем Хельмута. Это тот путь, который он совершает по миру — сердце брата, удар, затем его сердце. Сердце над сердцем. Сердце ведущее, сердце ведомое. Сердца-близнецы, связанные вместе.

Брэдвел помнит эту песню. Арт Уолронд, пьяный физик, сливающий данные родителям, включал ее в кабриолете. Брэдвел помнит, как ездил с Уолрондом, а сзади сидела собака по имени Арт, и ветер играл их волосами. Уолронда давно уже нет, как и родителей Брэдвела. Но Уиллакс знает их. Что сказал бы Ингершип, если бы был еще жив? Брэдвел хотел бы знать. Но он не думает об этом долго, голос Прессии проникает в его сознание. Щека Прессии прижата к его груди, и он ощущает песню всей кожей. Тонкие вибрации, движения ее челюсти, мышц шеи, голосовых связок — хрупкий инструмент, дрожащий в горле. Память об этом останется в его коже, как и мягкое быстрое дыхание Прессии, каждая выведенная нота, песня, текущая из ее уст, ее закрытые глаза. Это снисхождение — думать о будущем, и он бы не думал, если бы не Прессия. Что, если они будут сражаться с Куполом и одержат победу? Будет ли у него жизнь с ней? Не кабриолет, не собака и не обои в детской с лодками. Но что-то больше, чем это.

Партриджу надо выйти. Слишком много всего сразу. Мать мертва. Ее голос — это песня в горле Прессии. Лида гладит его руку. Он качает головой и отодвигает ее.

— Нет.

Ему нужно побыть одному.

Он выходит из комнаты и проходит через зал. Там он видит дверь, открыв которую, находит комнату связи. Все приборы включены, огромный синий монитор, провода, клавиатура, колонки. Он слышит голос отца, дающий инструкции. Люди отвечают ему: «Да, сэр. Конечно, сэр». А потом кто-то произносит: «Там кто-то есть, сэр». Отец вздыхает:

— Ингершип. Черт побери! Наконец-то.

— Он мертв, — говорит Партридж.

На синем мониторе появляется лицо отца, его косящие водянистые глаза, небольшой паралич головы, руки на клавиатуре перед ним. Кожа его как будто сырая, темно-розовая, чешуйчатая, словно недавно ошпаренная. Он выглядит бледным и тяжело дышит. Грудь слегка вогнута.

Убийца.

— Партридж, — тихо произносит отец. — Партридж, все кончено. Ты один из нас. Вернись домой.

Партридж качает головой:

— У нас твой близкий друг, Сайлас Гастингс, и твой приятель Эрвин Вид оказался нам очень полезен. Мы бы никогда не узнали, над чем он работает, если бы не задали ему несколько вопросов о тебе. Они оба хотят видеть тебя.

— Нет! — кричит Партридж.

— В лесу произошла ошибка, с Седжем и матерью, — быстро шепчет отец. — Несчастный случай. Безрассудство. Но мы искупили это. Все закончилось.

Теперь Партридж видит, что кожу на шее отца тоже опалило, будто это всего лишь тонкая розовая мембрана. Может, его кожа вырождается? Это один из тех признаков, которые распознала мать?

«Безрассудство? — думает Партридж. — Искупили? Все кончено?»

— И я свел тебя с твоей сестрой. Видишь? Это мой подарок тебе.

Партриджу становится трудно дышать. Его отец все подстроил. Он знал Партриджа, знал, что тот будет делать. Он обращался с ним как с марионеткой.

— Ты получил все, что нам нужно здесь. Это многим поможет. Ты молодец.

— Разве ты не знаешь?

— Что? — спрашивает отец. — Что такое?

— Все только начинается.

— Партридж, — начинает лепетать отец, — выслушай меня!

Но Партридж пулей вылетает из комнаты и сбегает вниз по лестнице. Он открывает дверь, а затем, без причины, запрыгивает на крышу черного автомобиля. Он стоит и смотрит вдаль, ощущая начало.

Затем он оборачивается и оглядывает дом, большую желтую махину, небо, давящее сверху, и колыхание полотенца с кровавой полосой. Ветер, как же он все еще удивляет Партриджа.

Когда песня заканчивается, повисает тишина. Как долго она продолжается? Прессия не знает. Время больше не движется. Оно наполняет и исчезает. Прессия подходит к окну, Брэдвел встает позади нее, обнимает ее за талию и смотрит через плечо. Никто из них не может сейчас далеко отойти друг от друга. И хотя никто из них не обозначил словами то чувство между ними, они связаны, потому что были близки к тому, чтобы потерять друг друга.

Жизнь возобновляется, потому что должна продолжаться. Эль Капитан вместе с солдатами поднимают Ингершипа за руки и волоком выносят из комнаты, оставляя следы крови.

Лида выходит следом и вбегает обратно.

— А где Партридж? Кто-нибудь знает, куда он пошел?

Никто не знает, и она выходит снова.

Жена Ингершипа поднимает занавеску и начинает складывать ее.

— Ты пришла за мной.

— А вы спасли мне жизнь, — отвечает Прессия.

— Я все поняла, как только увидела тебя впервые, — говорит жена Ингершипа. — Иногда ты кого-то встречаешь и понимаешь, что твоя жизнь уже не будет прежней.

— Это точно, — кивает Прессия. Это было в точности про нее, Брэдвела и Партриджа. Она никогда уже не будет прежней.

Иллия кивает и смотрит на Брэдвела:

— Ты напоминаешь мне мальчика, которого я знала, но это было сто лет назад.

Ее глаза смотрят мимо него, не в фокусе, немного вдаль. Она прикасается к мягкой ткани и выходит в коридор.

Прессия и Брэдвел остаются в операционной одни. Прессия разворачивается к нему, и он нежно целует ее в губы. Она ощущает тепло его губ на своих губах.

Он шепчет:

— Теперь твоя очередь обещать мне не умирать.

Прессия говорит:

— Я постараюсь.

Поцелуй как во сне. Было ли это на самом деле?

А потом она вспоминает про немой колокольчик. Она вытаскивает его из кармана и протягивает Брэдвелу.

— Это подарок. Всегда думаешь, что еще будет время, но его не будет. Не бог весть что, но я хочу отдать его тебе.

Брэдвел берет колокольчик и трясет его. Тот не издает ни звука. Он прикладывает его к уху.