Алексей Синиярв - Бон-вояж. Литр Иваныч и Мотылёк

— Для одних жизнь начинается после сорока, для других — после ста грамм, — удовлетворенно сказал Литр Иваныч. — О, какая. Я такую еще не пробовал. «Пу-тин-ка», — прочитал он по складам. — Оценим.

— А мне тут дочка наложила, — засуетилась Катерина. — Не довезу ведь. Вот. — Она стала раскладывать на столе домашнюю снедь.

— Проснулся? — спросил Литр Иваныч. — Ну как?

— Как будто шары бильярдные в голове, — со стоном ответил Сергей. — И всего трясучка бьёт.

— Да-с, молодой человек, ум расступается. И явления дифибрилляции, я смотрю, налицо.

Сергей осмотрелся. В купе кроме них никого не было.

— А где мы? — спросил он. — Я не знаю, Яковлевич, мне такие сны снятся, что просыпаться страшно.

— Что ели? Кашку, — сказал укоризненно Литр Иваныч. — Что пили? Водочку. Тебя вчера, как парус одинокий, срывало белеть в море голубом. Абсолютно на ногах не держался, не стоял и даже не сидел. Тебя где пить не научили?

— Я ж, считай из детсада, — язвительно ответил Сергей, — прямо в академию к тебе. На вино-водочный факультет. Мы куда едем?

— Мне почем знать? Вчера в Таллин ехали.

— Вчера!? Так это, что? не сон!? — схватился за голову Сергей.

— Да ладно, негры не расстраиваются. Чайку бы вот. У тебя деньги остались?

— Да какое. С тобой останутся. Вот — за всё про всё — рупь железный. И тот в прореху закатился.

— Дуй к проводнице. А может у нее, — встрепенулся Литр Иваныч, — пивко там, а? Спроси. А нету — так чаю. Мне без сахара. Но покрепче. Можно двойную заварку. Бери четыре стакана, — сказал он в спину, — чего уж там.

Сергей вернулся быстро. И тут же закрыл дверь на защелку.

— Ты чего, как очумелый?

— Ух, — выдохнул Сергей.

— Так! Жалом не води. Докладывай обстановку.

— Я, значит, ей рубль подаю, а она: «Что ты мне лысого суешь? Я не коллекционер. Давай нормальные деньги». Я: «какие нормальные?» «Доллары давай, рубли, или уж гривны». Я значит: «какие гривны?» «Ты откуда? — говорит. — Я тебя что-то не помню». Я, было, подумал сказать, что из соседнего вагона, дескать. Но не сказал. И дёру. Слинял, в общем.

— А едем куда?

— На Киев едем. Я посмотрел. Там у нее на дверце…

— Ну, нормально, — обрадовался Литр Иваныч. — Нормально едем. На Киев. Как и надо было. Это она шуткует с тобой, хохлушка. Сейчас я ей! Я их знаю, этих толстожопых.

— Нет, Яковлевич, не шуткует. Смотри. — Сергей протянул грязный обрывок газеты. — Я из мусорки вытащил.

— Тысяча девятьсот девяносто девятый, — потерянно вычитал Литр Иваныч, — сентябрь. Снова здорово, Мотылек. — Литр Иваныч опустился на полку. — Что-то мне это начинает надоедать. Что-то я начинаю злиться. Что-то мне хочется кому-то морду набить. Кто-то ведь в этом виноват!?

— Кто-то? — переспросил Сергей.

— А что? Мы?

— Да ты не понимаешь! Мы же умерли!! А это! — Сергей стукнул кулаком по столу, — чистилище!! Проверяют нас. На вшивость. Провокации устраивают.

— Зачем?

— Я знаю, зачем!? Потом на суд поведут. Все грехи припомнят.

— Не ори. И так башка болит. Где ж мы с тобой умереть успели?

— Не знаю, — пожал плечами Сергей. — Может мадерой отравились?

— Мадерой я в жисть не отравлюсь.

— А пельменями?

— Этих пельменей до нас… Пятнадцать чанов сожрали. И никто у порога дохлый не валялся. Я, по крайней мере, не заметил. Может чачей? — подозрительно сказал Литр Иваныч.

— Точно! Чачей!!

— Нет. Я не могу спиртным отравиться, — сказал убежденно Литр Иваныч. — И про пиво мне тоже не говори. Мне от него только живительных сил прибавляется.

— Как бы то ни было…

— Вчера налили, — сказал веско Литр Иваныч. — Как бы то ни было. Значит и сегодня нальют. Надо только, — он поводил перед собой руками, изображая нечто.

— Что?

— Да ничего. Как будто ничего, — ответил Литр Иваныч. — Как будто ничего не происходит. Ни-че-го-шень-ки. Виду не показывать. Всё нормаль-нень-ко, — сказал он по слогам. — Глянь, кажись, тормозит. Точно, тормозит. Станция. Может, выйдем?

— Насовсем?

— Не-е-т. Что ты! Насовсем не будем. Посмотрим на обстановку. Разведка боем. Нам от поезда отставать нельзя. Понимаешь?

— Понимаешь, — серьезно сказал Сергей.

— Только вот что. Я пойду. А ты тут.

— Давай уж вместе.

— Нет! — отрезал Литр Иваныч. — Если что… В общем, — подмигнул он, — считайте меня коммунистом.

Поезд простоял всего пару минут и, дернувшись, медленно тронулся. Мимо потянулось серое здание станции, киоски с привокзальной снедью, встречающие — провожающие… Состав набирал ход. Сергей выглянул в коридор, потом прильнул к окну, заглядывая назад.

— Добрый денечек вам, — в купе зашла ухоженная полная женщина. — Соседями будем. Вы до конца?

Сергей озадаченно кивнул.

Женщина поставила пакет на полку, уселась, и весело сказала:

— Ну, давайте знакомиться.

— Вы не видели, мужчина такой…

В дверях купе появился запыхавшийся Литр Иваныч.

— Ты где был!? — вскинулся Сергей. — Я уж тут…!

— Пойдем, — зло сказал Литр Иваныч. — Пойдем-пойдем, сукота.

И потащил Сергея за рукав.

— Вот! — показал он в тамбуре распухший и начинающий синеть указательный палец.

— Что!?

— Палец прищемил. Вот что! Нет, Мотылек, ни хрена мы не умерли. Болит, сука, дико. Я чуть не описался.

— Это фантомные боли.

— Хочешь, я тебе сейчас палец в дверях зажму? — зловеще спросил Литр Иваныч. — И проверим.

— Нет!

— Тогда заткнись про свой загробный мир. Понял!? А вот это вот, видишь!

— Что это? — спросил Сергей.

— Читай. Тут видно всё. Хоть и не по-русски.

— Ну, в общем. — Сергей повертел в руках купюру. — Уван доллар. Один доллар. Откуда, Яковлевич?

— «Откуда». Оттуда! Какой-то хмырь болотный. С чемоданом. В соседний вагон садился. Поезд уж трогается, он заметался, деятель: «Помогите, мужчина». Закинули на ходу, сами еле запрыгнуть успели. Так, сука эта помойная… Сунул мне в карман американскую валюту. Мне!? 60 сраных копеек![12] Я, как человек, а он мне? как лакею?! Говно куриное!

— Так теперь чаю купим!

— Хер тебе чаю! — Яковлевич сунул Сергею под нос энергичную фигу. — Чаю, блядь!! Думал, людям помогу, а будто в душу наплевали. Да еще за американские доллары. Я его сейчас пойду! найду!! и — в харю!

— Заметут. Иностранец, наверно.

— Да, одет не по — нашему, — согласился Литр Иваныч. — Такие ботинки где и купишь. А чемодан на колёсиках, тухлятина подрейтузная. И то лень тащить. Привык видно, что всё продается. Засранец!