Алексей Синиярв - Бон-вояж. Литр Иваныч и Мотылёк

С переливами зазвонил мобильный.

— Алло, — на распев протянула Капиталина Петровна. — Я, конечно. Вот как?! Хорошо. Спасибо. — Она взяла сумочку и сказала: — У меня в этом поезде подруга едет. Алты[13] зовут.

— Казашка? — спросил Литр Иваныч.

— Туркменка. Приглашает айву[14] поесть. Пойду, посплетничаю.

— У вас с блютузом? С наворотами? — спросил Сергей, показав на телефон.

— Обычная «Нокия», — улыбаясь, ответила Капиталина Петровна. — Не скучайте.

— Ну, а мы по рюмашке, да? — подмигнув, сказал Литр Иваныч.

— Вы, мужички, давайте, я эту пропущу, — сказал попутчик.

— Настаивать не будем. Давай, Мотылек, накатим. За гладенькую дорожку. Так что ж всё же не остались? — спросил Литр Иваныч, закусывая. — Если так всё складывалось удачно.

— Семья. Дети. Приеду, навещу. Побуду. Да и к брату, в подсобники. В Англию мне уж всё, задробили лафу.

В купе зашла проводница.

— Белье будет брать? — спросила она мужчину.

— Сколько?

— 70 рублей.

— Да нет, я так…

— Матрацы без белья не брать, — предупредила проводница. — Я за вами прослежу.

— Вы нам чайку сделайте, пожалуйста, — попросил мужчина проводницу. Когда она ушла, он доверительно сказал: — Я, пожалуй, по царским делам, пока перед станцией не закрыла, — и тоже вышел.

— Так-то, брат-Мотылек, — произнес Литр Иваныч, — 70 рубчиков бельишко. Как здрасте вам.

— Половина моей зарплаты. Чай принесет, чем заплатим?

— Пусть этот и платит, раз заказал.

Поезд стал притормаживать и остановился на станции.

— Сколько стоянка? — спросил Сергей. — Может выйдем? долларов заработаем.

— В глаз хочешь? — лениво ответил Литр Иваныч.

В купе резко зашли двое. В проеме двери встал милиционер.

— Уголовный розыск! Где ваша попутчица?

— Вышла, — недоуменно сказал Сергей.

— Когда?

— Да вот… Недавно.

— Эта? — оперативник показал фотографию.

— Похожа, — согласился Литр Иваныч.

— Она вам выпить предлагала?

— Да нет, — уверенно ответил Литр Иваныч.

— Мы в командировке, — подержал Сергей. — Завтра — в контору, дела делать. Вот цапфу везем. Какие пьянки? Чай заказали, спросите у проводницы.

— Ладно. А напарник ее?

— Валера?

— Какой он Валера! Всё, ладно.

— Да кто хоть они такие?

— Клофелиньщики, — буркнул опер и вышел из купе.

— Какие «кло»? — спросил Литр Иваныч у Сергея.

— Да я не понял. Это наверно сленг ментовский. Феллини. Режиссер такой итальянский. Я, правда, не видел. Мне Маныч… Ну, в общем, рассказывали. Карнавалы он снимал.

— Опа! — Литр Иваныч достал из-за спины бутылку. — Карнавал!

— Откуда?

— Так менты же. Я их издалека в окошечко приметил. «Она вам выпить предлагала?»

— Что же они, интересно, всё-таки, за мазурики такие, Яковлевич? Ишь как милиционеры забегали.

— Да лепят легавые, — сказал Литр Иваныч. — Верь ты им больше. Приличная дама. Я в людях разбираюсь. Прохиндея за версту вижу. А этим лишь бы доколупаться. У нас мужики из отдела в трезвяк[15] с поезда загремели, было дело. Потом Израилич твой, препрега термореактивная, полгода ремни из спин вырезал, гестапо-Мюллер. Давай, по стаканищу, и, спатеньки-баюшки.

— А что, он сильно вообще ругается? Если что?

— Кто!? — презрительно спросил Литр Иваныч, разливая водку.

— Анатолий Израилевич.

— Да пошел он! «Вениамин Яковлевич, вы в нетрезвом состоянии», — передразнил Литр Иваныч. — А я ему: «С чего это вы решили?» «От вас пахнет». «У меня из жопы тоже пахнет, — ему говорю. — Это же не значит, что я обосрался».

— Валерка! — окликнул Литр Иваныч с верхней полки, позёвывая, — что? подъезжаем?

— Нет, извините, — настороженно сказал мужчина. — Обознались вы. Вячеслав меня зовут.

Литр Иваныч медленно сполз вниз, и сел, вглядываясь в соседа.

— Быть того не может. Вылитый. Ну, вылитый Валерка. А брата у вас в Эстонии нету?

— В Эстонской сэсэр? Нету.

— А на вильной незалежней?

Мужчина недоуменно пожал плечами.

— Сами тоже? Не были, нет?

— Не бывал никогда. Не бывал в Вильно. Это Клайпеда что ли по — новому? Всегда хотел бывать. В Прибалтике. На предмет экскурсии. Не пришлось. Может быть, с делами разберусь, вот и …

— Мотылек, — растолкал Литр Иваныч Сергея, — посмотри-ка. Валерка?

— Вылитый Валерка, — подтвердил сонный Сергей с верхней полки, почесывая поясницу. — Только усов нет.

— Бывает, — весело сказал мужчина. — У нас один тоже на заводе. Хрущев — и всё. Так и кликали: «Хрущ». Или «Никита Сергеич». Это уж как придется. Бывало, что и «Кукурузником».

— Обижался?

— Да не то чтобы. Чего уж теперь. Если похож. По каким делам изволите? — спросил сосед.

— Сейчас узнаем, — пробормотал Литр Иваныч. — Позвольте вас побеспокоить.

Литр Иваныч приподнял нижнюю полку. Цапфа мирно лежала в рундуке.

— Здесь, — удовлетворенно констатировал он. — Паскуда. Ничего паскуде не делается. Значит, по служебным. А у вас газетки свежей, часом, нет?

— Вчерашняя была где-то.

— Позвольте полюбопытствовать, — вежливо сказал Литр Иваныч. — А то мы, можно сказать, по заграницам последнее время. Мотаемся. Потеряли, так сказать, связь с миром. Я что-то последнее время без газет, ну, просто…

— Да… Я и сам, — сказал сосед. — Столько интересного. Вот, возьмите. Комсомолка.

— Щас-щас, — заинтересованно сказал Литр Иваныч. — Одна тысяча девятьсот… Восемьдесят девятый, — торжественно провозгласил он, обращаясь к Сергею. — Что же у нас тут твориться будет, а? «Секретариат Союза писателей СССР принял решение о восстановлении членства и публикации произведений А. И. Солженицына». Так. Ага. Понятно. Вот тебе и Колчак, Валера, герой народный. Вот тебе и власовцы. «Забастовки шахтёров по всей стране». Во, докатились. Угля нам уже не надо. Пусть заводы останавливаются. «В Польше цены на продовольствие выросли более чем на 500 %». О, братья пшеки, о, довыделывались. Я всегда говорил: пшеки, эти всегда себе найдут приключений на заднее место. Это такой народ, что полный пардон. У них там, в Свиноустье… Ладно, потом расскажу. «Молдавский язык объявлен государственным в Молдавской ССР». Здрасте-привет. Норок, значит. Лареведере-лареведере. Ты смотри… Каждый народ мудрит по-своему. Пшеки, молдаване… «Фильм о ночных бабочках „Интердевочка“ побил рекорды кинопроката». О бабочках снимают кино, ты понял, Мотылек! О бабочках фильм побил рекорды, понял? рекорды! кинопроката! Они что? К девяностому считай году уже и бабочек извели?