Витус Вагнер - Дети пространства

Мы готовы в очень большой степени уважать право общины строить жизнь по тем законам, которые ей нравятся. За исключением двух абсолютных «нельзя». Нельзя запрещать доступ к информации о том, что другие люди живут по-другому, и нельзя запрещать людям покидать общину.

Община, которая нарушает эти правила, скорее всего будет экскоммуницирована. А это очень серьёзное наказание. Собственно это случилось с первой попыткой колонизации под τ-Кита. После нескольких инцидентов на картах Торгфлота появилась пометка «сюда не летать, здесь создают проблемы» и когда через полвека кто-то решил всё же посмотреть, что там творится, он не обнаружил ни одного живого колониста.

Собственно, на Земле тоже примерно сто лет назад поставили такую пометку. Но Земля — это не малочисленная колония, а цивилизация превосходящая по численности все 50 миров в 50 раз. Поэтому она не вымерла без обмена информацией с другими мирами.

Но вот почему на Земле так мало людей воспользовалось информацией о наличии других миров тогда, когда её стало можно взять, я понять не могу. Любая скэттерная община теряет до 30 % молодежи, которая уходит в большой мир. Кстати, если бы не это, у многих общин были бы проблемы с истощением окружающей среды. Скэттерные технологии, хотя и заметно отличаются от первобытных, могут прокормить очень мало народу.

Анджей шёл по улице портового района Му-сити, возвращаясь с переговоров в редакции местного новостного канала, и вдруг его кто-то окликнул по имени.

Обернувшись, он увидел парня и девушку в торгфлотовской форме. Парня он узнал сразу, Карл Кроппке, бывший аспирант Шварцвассера. Девушка тоже показалась смутно знакомой. Ах да, это же та самая Лада, с которой, как со своей подругой детства знакомила его полгода назад Мара.

Встретить земляка на расстоянии тридцати семи световых лет от дома всегда приятно. Поэтому не прошло и пяти минут, как Анджей, Карл и Лада разместились за столиком какого-то небольшого кафе и стали обсуждать у кого есть какие новости с Земли.

— Мара и Ким наконец закончили свою академию, — похвасталась Лада. — А то прямо обидно — у меня уже шестой скачок в роли полноправного штурмана, а они всё ещё курсантами числятся. Тут буквально вчера пришло письмо. Мара теперь старший артиллерист на «Орельяне», а Ким — командир роя на «Истомине». Ким, представляете себе, замутил роман по переписке с одной девчонкой с Марса. Потом вытащил её в Клавиус. А в итоге, похоже, в Порт-Шамбала появится штатский экотехник.

— Девочку, случайно, не Труди зовут? — поинтересовался Анджей.

— Мара пишет Гертруда Карпентер. И что она аниматор-любитель, и сняла фильм-про солнечные парусники, который наделал на Земле куда больше шуму, чем пение Андреа Фаррани в Венской опере. А теперь там какая-то странная и экономически необъяснимая история о том, чтобы эти парусники реализовать в металле.

— История о том, как одна вовремя выпитая чашка чая может изменить историю двух планет. Но лучше я не буду её писать, а то скажут что я хочу приписать себе все заслуги Труди, Кима и кто там ещё в этой истории участвовал. А про себя Мара что пишет, кроме должности?

— У неё вроде всё в порядке. У неё ещё до ухода эскадры был роман с лейтенантом Фицроем, который теперь командир «Орельяны». Хотя я не думаю, что ей будет легко. Вон Карл знает. Хотя я всего лишь третий пилот, ему уже приходилось меня из кошмара вытаскивать. А у командира боевого корабля ситуаций, после которых по ночам с криком просыпаешься, куда больше.

Анджей стиснул зубы и постарался не показать, что эта новость его задевает. В конце концов Мара его с самого начала предупреждала, что долгосрочных отношений обещать не может. И сам он тоже не хранил ей верность. Ну ладно девушки из скэттера. Но Ильма…

А Лада ничего не замечала, и смотрела только на Карла. Для неё проблемы любви внутри экипажа были своим личным, а Мара всего лишь пример, на котором их можно обсудить. К счастью Карл был более внимателен, и сменил тему:

— А ты надолго здесь? Или ещё куда собираешься?

— По хорошему, мне бы надо на Землю возвращаться.

— Давай к нам. Мы тут не успели войти в систему, как нам стали предлагать фрахт на Землю. Но свободные пассажирские места есть.

— Беда в том, что мне ещё надо заработать денег на билет. Билет под другую звезду стоит примерно десять тысяч лемуриков, а у меня на счету едва пятьсот.

— Твоими репортажами зачитывается и засматривается вся Земля, а у тебя денег нет? Как так?

— Так на Земле-то у меня деньги есть. Но что толку от этого здесь? Мне капитан Ставраки поменял на лемурики те тускубы которыми меня щедро снабдила Мара на Марсе, ну а здесь весь мой доход — только месячная зарплата рабочего этнографической экспедиции. По ставке 200 лемуриков.

— А что бывают такие маленькие ставки? — ахнула Лада.

— Здесь и не то бывает. В скэттере мне приходилось видеть целые общины, которые за год и полсотни лемуриков на всех не зарабатывают. Едят то, что сами выращивают, одеваются в то, что сами сделали, Сетью не пользуются.

— Как ты думаешь, Лада, — спросил Карл. — Возьмёт мастер пассажира с оплатой в порту прибытия?

— Конечно, возьмёт. Тем более на Землю. Можно всю стоимость билета будет потратить там. На земную экзотику, которую потом под любой из 47 других звёзд с руками оторвут. А ремонт перед рейсом нам не нужен. Два скачка назад ремонтировались.

Так судьба Анджея на ближайший месяц определилась. Предстояло возвращение на Землю. Землю, которая ещё год назад была для него всем миром. А теперь стала одним из миров.

CНМ — связь, навигация, мониторинг. Многоцелевые спутники, обслуживающие людей на поверхности планеты

эта песня написана Ю. Визбором в 1960 году. прим. авт.

А.М. Городницкий. Песня американских лётчиков

Ю. Визбор, «Курсант»

aussie — жаргонное название австралийцев

музыка Е. Крылатова, слова Ю. Энтина, латинский перевод Ю. Стасюка

Латинницей он пишется как Ruth

На самом деле имеется виду песня Ю. Визбора. И Лада перевирает цитату. У Визбора было про Тралфлот. — Прим. авт

Ю. Визбор, «Работа».