Габриэль Зевин - Век любви и шоколада (ЛП)

— Удачи, коллега, — я встала и ушла. Впрочем, я не была слишком быстрой, он, если бы захотел, мог бы догнать меня.

Я почти добралась своей комнаты, которая скоро перестанет быть моей с окончанием лета. Когда я положила руку на ручку двери, я подивилась сама себе и подумала, что со мной не так, почему я не смогла поблагодарить и пожелать удачи с кампанией.

Я почувствовала руку на плече.

— Не иди этой дорогой, — сказал мистер Делакруа. — Я точно знаю, о чем ты думаешь. Я хорошо тебя знаю. Я точно знаю, какие мысли вращаются за твоим непроницаемым обликом. Тебя очень часто бросали. Ты думаешь, что если наши деловые отношения закончатся, то мы не будем больше участвовать в жизни друг друга. Но мы будем. Ты мой друг. Ты мне дорога, как собственная плоть и кровь, невероятно, но я люблю тебя как свою дочь. Так что удачи, коллега, если это необходимо, — сказал он. Он крепко обнял меня. — И, пожалуйста, береги себя.

***

На следующий день мы с Нетти отправились на железнодорожный вокзал.

— Мне до сих пор так стыдно, — сказала она. Я передала сообщение Вина, оставив те части, где он говорил, что любит меня.

— Не надо, — сказала я. — Думаю, он понимает.

— Ты его любишь? — спросила она меня спустя какое-то время. — Ты сказала, что нет, но так ли это?

— Не знаю.

— Я не могла заснуть прошлой ночью. Чем больше я думала об всем, тем больше я начала понимать, что то, что я приняла за его любовь ко мне, было, по сути, любовью к тебе. Лицу вдруг стало жарко, я начала потеть, и была так подавлена, что мне захотелось физически покинуть свое тело. Я начала думать о дне, когда сказала ему, как я волнуюсь за тебя, что ты не ешь – ты все еще тощая – что трудно бороться с тобой, потому что ты упрямая, и ты не будешь просить помощи или даже признавать, когда тебе больно, и что ты привыкла быть сильной и заботиться обо всех остальных. И он сказал, что попытается заставить тебя съесть что-нибудь, если я так хочу.

Я сказала ему, что я бы была благодарна ему за попытку, но я сомневалась, что удача будет на его стороне. Я вернулась в комнату, и увидела вас обоих на пристани. Я наблюдала, как он оторвал листочки от ягоды, я смотрела, как он опустился на колени, смотрела, как он протянул к тебе руку, а после я наблюдала за тобой. Я смотрела, как ты берешь у него ягоду. И он выглядел невероятно милым в тот момент. Как я могу не любить его? Он был так добр к моей бедной сестре, которой даже не было с ним три года. И я подумала, что он сделал это для меня, но теперь я поняла: это было для тебя. — Она покачала головой. — Я умный человек, но какой же дурой я была, — сказала она.

— Нетти… — сказала я.

— Ты говоришь, что не любишь его больше, но скорее всего ты врешь сама себе. Этот парень, наш Вин, отрывал листочки для тебя. Если это не проявление любви, тогда я, честно, не знаю что это.

— Сегодня утром я получила возможность заглянуть в свое будущее, Анни. Хотела бы ты знать, что я увидела?

— Я не уверена. — Видения Нетти часто включали мою преждевременную смерть.

— Может быть, это был День Благодарения, — сказала она. — Вин там был и ты, и мы втроем весело посмеивались над тем, что в одно лето гениальная Нетти позволила себе влюбиться в Вина, хотя каждому было очевидно, как сильно он до сих пор любит Аню. Это. Было. Так. Очевидно. И мне даже не стыдно, потому что это будущее и предполагаемая я.

— Я люблю тебя больше чем кого бы то ни было в этом мире.

— Ты не думала, что я об этом знаю? — спросила она.

Объявили поезд до Бостона.

— Удачного семестра, — пожелала я.

— Звони мне каждый день, Аргон, — ответствовала Нетти.

XXIV

Я РАЗМЫШЛЯЮ В ПОЕЗДЕ ПО ДОРОГЕ В НЬЮ-ЙОРК; ВЛЮБЛЕНА

Набраться мужества поцеловать хорошенькую девочку на школьных танцах – ничего не стоит. Признаться в любви, когда она совершенна, а ее ошибки выслушают в десятиминутной исповеди – ничего не стоит.

Любовь – это когда парень вставал на колено, не прося выйти замуж, а упрашивая покалеченную девчонку съесть ягоду: прошу, Анни, съешь хоть одну.

Любовь – когда он убрал листья с этой ягоды, когда он держал свою ладонь передо мной, опустив голову. Любовь была в этом покорном жесте.

Любовь пережила три года после его ухода, и для меня она была сродни той клубнике в его ладони.

Моя сестра была романтиком; я не верила в любовь такого рода.

Временами этот старый добрый мир не особо колышет, во что там веришь.

(Примечание: я знала это, но еще не готова была принять эту прогулку с ним.)

XXV

Я ВОЗВРАЩАЮСЬ К РАБОТЕ; МОЙ БРАТ МЕНЯ УДИВЛЯЕТ; СНОВА СТАНОВЛЮСЬ КРЕСТНОЙ МАТЕРЬЮ!

Начало сентября ужасная пора в Нью-Йорке – лето закончилось, но погода этого так и не уловила. Все-таки я была рада восстановлению моей жизни и нахождению в городе, даже если перешла на более размеренный темп, чем прежде.

Я наконец отправилась постричься. Челка показалась хорошей идеей. Но скорее всего была ошибочной, учитывая форму моего лица и текстуру волос, хотя нет хуже ошибки, чем выйти замуж за Юджи Оно в 2086 году или связаться с сыном окружного прокурора в 2082 году. В любом случае, я не плакала. (Примечание: это, уважаемый читатель, то, что называется видами на будущее.)

Скарлет и Феликс переехали жить отдельно в центре города. Она оставила свою работу в клубе и зарабатывала на жизнь игрой в театре. Она играла Джульетту из «Ромео и Джульетты». Я вернулась в Нью-Йорк вовремя, чтобы увидеть вечерний спектакль.

Потом я встретила ее в гримерке, помеченной звездой. Эта звезда вызвала во мне чувство, которое я могу описать только как радость. Скарлет расплакалась, когда увидела меня.

— О мой бог, мне жаль, что я не смогла приехать к тебе в Японию или в пригород. Разрываясь между Феликсом и игрой в театре, я не могла покинуть город.

— Все в порядке. Я сожалею, что была такой нерадивой крестной. Плюс, я была не в настроении для компании. Ты, кстати, была великолепна. Мне не нравилась Джульетта, когда мы читали пьесу в школе, но ты заставила меня полюбить ее по другим причинам. Ты сыграла ее такой решительной и сосредоточенной.

Скарлет засмеялась, хотя я не была уверена, что сказала что-то смешное. Она сняла черный парик с длинными вьющимися волосами.

— На секунду нас могли бы принять за сестер, — сказала я.

— Я думаю об этом каждый вечер. Пойдем ужинать, — предложила она. — Потом заночуешь у меня и увидишь Феликса утром.

— Я сомневаюсь, что он даже вспомнит меня. Это было так давно.

— Ой, я не знаю. Ты посылала ему подарки, это поможет освежить ему память.