Игорь Мист - Новый Вавилон

— Нам надо выбраться из этого района, господин Априн. — В его голосе сквозило раздражение. — На километр в округе ни одного автомобиля, который мы могли бы угнать, а вы жалеете местных бандитов!

Эдди, видя их взволнованность, с отчаянием прислушивался к разговору на непонятном ему языке. Опять тревожно зазвучал сигнал — Дронов, выслушав сообщение, остановился как вкопанный.

— Это не просто бандиты, доктор, — «Пол» смог распознать нано — маски и костюмы! Если вы еще верите — молитесь! — Алексий перешел снова на английский.

Эдди, услышав плохую новость, окончательно потерял силы и произнес, обращаясь к Алексию:

— Может, это «духи», приплывшие или прилетевшие из Нового Вавилона? Однажды, года два назад, такого мертвого «духа» нашли на берегу океана — нам в лабораторию хотели принести фрагменты тканей, — неживых, похожих на человеческие, на исследование, но через день они просто рассыпались в прах. После этого и появилось название: «дух». Затем, таких существ несколько раз видели в разных местах, но поймать не удалось — они убивали всех, кто пытался это сделать, проявляя невиданную жестокость. Если это они, то нам конец!

— Успокойтесь. Они, как и вы, Эдди, из плоти и крови. Думаю, что это американцы.

Алексий почувствовал, что у Эдди сейчас может начаться истерика. Он надеялся на «Пола». Теперь разведчик указывал, что нужно делать Дронову и его товарищам: велел отойти от забора и двинуться в сторону машины и засады другой дорогой, а сам создал иллюзорный «образ» группы из трех человек. Этот «образ» включал в себя все визуальные, электрические и другие сигналы живого человека. Если засаду удастся обмануть, то группа Дронова сможет незаметно сесть в машину и уехать.

«Пол» провел «образ» и остановил его метрах в ста от незнакомцев — те уже поджидали. «Образ» развернулся и бросился в обратную сторону, и через секунду размышления враги кинулись за ним в темноту.

— У него опять получилось. Быстрее к машине! — Алексий побежал, увлекая Априна и Эдди за собой.

Пока «Пол» отвлекал противников в квартале от лаборатории, Дронов сел в машину и быстро вывел ее из опасного района.

— Нам повезло, ржавое корыто не успели угнать.

— Куда вы едете? — Эдди еще не пришел в себя от пережитых волнений.

— Подальше отсюда. Надо срочно уходить. Ваши деньги на заднем сиденье, Эдди, как я и обещал. Если хотите, поедем в Кадингир?

— Нет, высадите меня поближе к центру, рядом с такси. Я вернусь в свою деревню — теперь, с такими деньгами, я смогу купить себе землю, как и мечтал. — Эдди смотрел в окно, на мелькающие темные кварталы, и в его голосе не было радости. — После Разделения все изменилось — мне перестал нравиться город. Здесь страшно и опасно — каждый день случаются грабежи и убийства. На меня несколько раз нападали… когда я увидел вас в своей квартире, подумал, что ворвались очередные бандиты.

Дронов высадил инженера возле стоянки такси, и маленький черный человек еще долго печально смотрел, как попутчики удаляются по пустынному, неосвещенному проспекту.

— Вы как, доктор? Сможете обратно ехать?

— Постараюсь, не беспокойтесь за меня. Я опять ударился, лазая по вашим заборам.

— Ничего, еще отметите удачу своим любимым джином! Нас ждут в море — мой хороший друг и ваша заботливая медсестра.

Доехав до деревни на велосипедах, Дронов оставил их, представляя удивленные лица владельцев. Потом, они подняли лодку на поверхность воды.

— Скоро рассвет — поторопимся! — Алексий заметил, что на берегу в утреннем тумане проступают контуры деревенских лачуг.

Знакомый катер черного капитана приветственно покачивался на волнах недалеко от берега. Отец Афри здоровой рукой помог им взобраться на борт. Другая была замотана бинтами.

— Как дела, Алексий? — спросил капитан.

— Слава Господу! Все нормально, кэп. Можем отчаливать. — Алексий обнял старого моряка, и тот дружески похлопал его по плечу. — А где Веда?

— Спит внизу, ее, укачало. Ждала встречи с вами, но не выдержала.

— Ей всегда нехорошо в море, — рассеянно ответил Дронов, стараясь отогнать образ Афри, возникший при виде ее отца.

Катер, рассекая океанские волны, взял обратный курс на Кадингир.

— В вещах Людвига я нашел тогда два снимка, может, тебе интересно? — капитан передал две глянцевые бумажки Дронову.

Усталый Алексий без интереса взял изображения, но, стоило ему всмотреться, лицо его изменилось: на первой карточке был запечатлен он возле дома Левицкого, а на второй — человек на заднем дворе за полчаса до Дронова: (на снимках стояло время).

Небо обвалилось. Алексий беспомощно обернулся на Априна и тяжело оперся на борт лодки.

— Что с вами, Алексий, вам плохо? — спросил тот.

Чернокожий капитан, не дождавшись ответа, пожал плечами и вернулся к штурвалу.

Аввакум принял решение — необходимо было срочно встретиться с Городничим лично. После устранения Воскресенского, дальше требовалось действовать так же быстро и решительно.

Князь Андрей Романов, по просьбе Аввакума, срочно прибыл в Петроград и был представлен Сенату на внеочередном заседании. Из города, основанного его великим предком, начнется восхождение князя на престол.

Для закрепления успеха Аввакум решил доверить бесстрашному фанатику Городничему еще одну акцию устрашения и потому встретился с ним в скромной лесной монашеской обители, настоятель которой числился в его верных сторонниках.

Городничий приехал один, следуя своим правилам, на незаметном автомобиле, закутанный и сгорбившийся до неузнаваемости. Войдя в просторный зал, он перекрестился на иконы и поклонился Аввакуму, который приветственно кивнул ему и подал руку для поцелуя.

— Я хотел поблагодарить вас за храбрость, высочайшее умение и смелость. Как только мы добьемся цели, я немедленно сделаю вас министром безопасности. Вы — редкий и талантливейший профессионал.

— Владыка, я посчитаю за честь умереть за веру, воюя с такой нечистью, как…

Аввакум предупреждающе поднял руку.

— Прошу, не надо имен, даже здесь! Я искренне благодарен. Хочу сказать, что молодой князь Андрей уже в Петрограде, осталось последнее усилие, чтобы он мог занять кресло этого нехристя Воскресенского. Об этом завершающем штрихе я и хотел с вами поговорить.

Городничий внимательно слушал, начинающего загораться от собственных слов Аввакума, уважительно кивая при этом. Иезуит, тем временем, понизил голос до громкого шепота, больше похожего на шипение:

— Вы, должны уничтожить Долину Церквей — место, которое чтут сенаторы и высшая знать, в которое они вложили столько средств, где хоронят и планируют хоронить своих близких и самих себя. Ее строят тысячи Гибридов — невольников, которых не жалко, а в остальном Долина — место безлюдное, взрыв не вызовет многочисленных жертв, но весть мгновенно разнесется и будет последней каплей для всех, истинно верующих. Сенаторы, многие из которых — мои сторонники, выступят с манифестом о слабости и бессилии президентской власти и провозгласят князя Андрея, законного престолонаследника, новым императором! Мои священники сразу поднимут и Север, где только что, слава Господу, мы раздавили гнездо язычников. Наши верные люди возглавят бунт на Урале и на юге, где через верную нам заставу идут караваны с оружием. Москва не сможет долго сопротивляться воле народа, а после Долины наступит очередь и «Головы», как называют этого плешивого, некоторые, близкие к нему мерзавцы. Я надеюсь на вас и в этом вопросе.