Сергей Шведов - Подкаменная Тунгуска

— Мужик, нам это весь цирк с экспортом нужен всего на два месяца для отвода глаз, а делопроизводство в прокуратуре тянется по полгода. К лету нас уже тут не будет. Кроме леса-кругляка ещё заказ на зверей, ну, просто сумасшедший. Тут надо ловко вывернуться, перед защитниками живой природы.

— Тигра бить на буду! За отстрел можно огрести от природоохранных организаций хо-хо какой штраф! А то и получить немалый срок в закрытке.

— Придумаем отмазку для заказчиков. В заказе не только тигр. Черный азиатский медведь зверь краснокнижный, а бурый — нет. Сам чёрт не разберёт, от какого медведя лапы и от какой кошки хвост.

— Тьфу гадость! Хуже дичины кабана.

— Но-но, мужик! Гони любые медвежьи лапы китайским поварам на деликатесы. Цена на них просто бешеная. Спрос огромен, китайцы могут буквально могут сожрать все поголовье сибирских медведей.

— Нам, Лёва, наплевать. Где та Сибирь и где мы в Сингапуре? Только медведихи уже с медвежатами, а озверевшая мать даже тигра порвёт за детёныша. Да и природоохрана с вертолётами нынче лютует.

— Не бойся, мужик. Концов не найти — хозяин китайского ресторана в ногах будет валяться, волосы на жидкой бородёнке рвать и врать, что чёрных медведей не покупал. Кстати, волчатину и собачатину они у нас с руками оторвут. Сами так написали… А ещё в заказе какие-то панты.

— С пантами проще. Каждый оленевод их сдает.

— А что такое панты, мужик?

— Молодые рога, налитые кровью. Растущие, пока ещё не окостеневшие, покрытые кожей с коротким мехом. Но это только из прошлогоднего запаса только если. Рога начинают расти с апреля. Их заготавливают летом, а нас уже тут не будет.

— Ерофеич, сообразишь хотя бы пару тонн пантов?

— Прошлогодних сухих, разве что. Да дело-то подголовное. Тут рейдеров-налётчиков нанимать придётся, чтобы запасы у тунгусов отнять. Ну и платить соответственно. И ещё гусеничный вездеход найти надо будет.

— Заплачу! Я же велел Фёкле подать прошение на налоговую амнистию. Якобы фирма «Листа» работает уже пять лет, но в тени, налогов на платила. Теперь нам якобы стало стыдно, мы решили легализовать бизнес. Заплачу налоги с процентами и отступное с откатами, зато будем иметь довольно солидную кредитную историю, хоть и липовую.

— Кто тебе поверит, Шмонс, что Фёкла, в десять лет открыла фирму?

— ЗАО «ЛИСТА ИМПЕКС» создали мы, а Фёкла якобы перекупила контрольный пакет акций. Перекупила тунгуска. За обиженных русских никто не заступится. Да и по паспорту ей двадцать два года. Капитализм — липа и фуфло, но отчётность должна быть на уровне мировых стандартов. Все занимаются финансовой уголовщиной, но на бумаге должно быть все тип-топ, комар носу не подточит.

— Всё у тебя, Лёвыч? А то мне ещё корове сена задать.

— Тут ещё заказ на травы.

— Это по Фёклиной части.

— Фёкле с её маникюром и макияжем нельзя по тайге шастать и руки колоть и мозолить. Она — лицо фирмы… Слушай заказ…Аконит, горец.

— Это одно и то же.

— Артыш, шаман трава веточками…

— Опять одно и то же.

— Золотой корень и маралий корень не одно и тоже?

— Нет.

— Идём дальше, панцерия шерстистая, расторопша пятнистая, пол-пола, рододендрон даурский, саган-дайля, шлемник байкальский, эдельвейс, элеутерококк, эхинацея пурпурная, ятрышник.

— Пусть Фёкла разберётся. У тунгусских бабок в чумах всё найдёшь. Но травы эти как бы «краснокнижные». Только, Шманец, сбор травок подмяли под себя хунхузы. Без автоматчиков не обойдёшься.

— Заплачу и нашим бандюганам. В месяц уложимся с отправкой первой партии?

— Попробуем. Только о женьшене даже и не думай. Китайцы на него такую когтистую лапу наложили, что никакие бандформирования у них этот бизнес не отожмут, — сказал Ерофеич и дёрнул левым плечом.

— Мужик, что ты нервничаешь? А-а-а, на Фёклу злишься. Так она и на тебя работает.

— Пока что я за неё пашу.

— Сам говорил, не хозяин мужика, а мужик хозяина кормит.

Уже в конце марте, всего за полтора месяца, деятельность фирмы «Листа» успела преобразить Медвежьедольск, серый от деревянных домов барачного типа. Поселковые власти из налоговых отчислений приобрели растворно-бетонный и асфальтовый заводики для летних дорожно-строительных работ. Мигали днём и ночью два новеньких светофора. Три снегоуборочные машины расчистили сугробы на улицах. В центре посёлка у райисполкома и комендатуры появилось уличное освещение из пяти фонарей на столбах. Всю ночь светилась и мигала реклама над круглосуточным центром развлечений с женской прислугой «Листамания», вывеска райисполкома и объединённой канадско-новозеландской комендатуры.

В Етагырском национальном районе сходись зоны ответственности двух контингентов миротворцев — канадских и новозеландских. Шмонс не поскупился и щедро отстегнул частным военным компаниям. Коменданты оккупационных войск позволили хозяйке фирмы «Листа» взять под контроль почти все контрабандные сырьевые потоки, ведущие в Китай. Беспредельщиков-хунхузов перестреляли, а из вменяемых бандюганов слепили три добровольческих батальона патрульно-постовой под службы командованием западных офицеров.

— Мы-то с вами знаем, — изрекал совсем уже оживший духом Шмонс, — что уже к середине лета БАМ соединит Евразийскую мегамагистраль с запада и востока. Миротворцы разбегутся по домам, а сюда беспрепятственно войдут маосталинисты. Местные обыватели их встретят хлебом-солью, как везде. Все незалежные госформирования типа Даурии и Етагырского нацрайона станут административными единицами единой и неделимой России. Но мы с вами уже будем у тихой лагуны на берегу тёплого моря, о котором мечтает Ерофеич.

Фёкла ещё не сняла с себя дорогущие шмотку от лучших модных домов Европы и парик с золотистыми кудряшкам и сидела нога за ногу на деревянном, стуле, не касаясь лопатками спинки, как и подобает светской даме.

Чумазый Ерофеич в бабьем фартуке орудовал у печи рогачом с чугунками, матерился себе под нос, но слушал внимательно.

— Фекла, максимум через месяц мои денежки должны быть отмыты до зеркального блеска.

Тунгуска кивнула с достоинством бизнес-леди.