Дэни Коллин - Вне корпорации

Тишина.

Гектор хмыкнул:

— Какая досада! Похоже, субъект, о котором идет речь, — сирота. Разумеется, он вправе опротестовать счет — когда мы его оживим, лет через пять-шесть.

— Хотите сказать — когда уже наложите лапу на его акции! — заметил Мош.

— Что вы, директор, по-моему, вы волнуетесь преждевременно. Он еще не инкорпорирован. Придется взять его под опеку и назначить торги, а также выяснить все законные права. Несправедливо вводить несчастного в наш мир, не позаботившись предварительно, чтобы все было в порядке.

— Мош может заплатить, — выпалила Нила.

Гектор громко расхохотался, не дав Мошу ответить.

— Да, наверное, может! Это очень, очень великодушно с вашей стороны — вот так легко распоряжаться деньгами босса. Но, по-моему, директор Маккензи сейчас популярно объяснит вам, почему это ни в коем случае не произойдет! — Он перевел взгляд на директора.

— Мош! — взмолилась Нила.

Мош поднял руку, призывая ее к молчанию:

— Мы отняли у мистера Самбьянко много его драгоценного времени. — Оглянувшись на Гектора, он продолжал: — Надеюсь, вы не воспользуетесь излишним… пылом моей подчиненной и не обратите ее слова против нее же. В его голосе слышалась не столько просьба, сколько предупреждение.

— Совсем наоборот, директор. Ее… пыл произвел на меня неизгладимое впечатление! — Гектор ненадолго задумался, потыкал в клавиши своего цифродруга и расплылся в улыбке. — Знаете, я только что распорядился приобрести еще тысячу акций из ее пакета!

— Вот сволочь! — Крутанувшись на каблуках, Нила выбежала из отсека.

Гектор и Мош остались одни.

— Послушайте, — сказал Гектор, — я знаю, что раньше вы были влиятельным сотрудником GCI, а в эту тихую больничку отправились по собственной воле. Но сегодня вас переиграли… Надеюсь, у меня больше не будет повода огорчать вас!

— Сделаю все, что от меня зависит, мистер Самбьянко, — Мош делано улыбнулся и, не произнеся больше ни слова, вышел.

Нила взволнованно расхаживала по коридору у выхода из транспортного отсека.

— Извини, — сказала она, едва увидев Моша.

Мош с улыбкой положил руку ей на плечо:

— Ничего страшного.

Они зашагали по длинному коридору в сторону закусочной.

— В самом деле, не нужно было мне предлагать твои деньги, — продолжала Нила, чуть не столкнувшись с группой терапевтов, делавших обход. Затем она как бы вскользь заметила: — Как будто у тебя такая сумма валяется без дела!

Идущая навстречу медсестра протянула Мошу инфопланшет для подписи. Мош приложил к нему палец.

— Вообще-то валяется, — продолжал он на ходу. Обернувшись, он спросил застывшую на месте Нилу: — Ты идешь или как?

Он ждал ее у входа в закусочную. Они вместе сели за столик, зарезервированный для директора.

— Так у тебя есть десять миллионов кредитов?! — ошеломленно переспросила Нила.

— На самом деле значительно больше.

Нила знала, что Мош не хвастает, хвастовство не было присуще его натуре.

— Тогда почему ты не заплатил ему? — спросила она.

— Почему позволил мне вылезти со своими жалкими десятью тысячами, когда у тебя миллионы… нет, извини, десятки миллионов в банке?

— Нила, — ответил Мош, наклоняясь к ней через стол и беря ее руки в свои, — мне очень жаль, но я должен был позволить тебе… так сказать, проявить свой характер. И потом, мне, так же как и тебе, все равно не дали бы заплатить.

— Объясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду!

Мош улыбнулся:

— Конечно! — Он выпустил ее руки и откинулся на спинку стула. — Нила, ты — прекрасный реаниматор. Когда наработаешь опыт, можешь стать одним из лучших. Твои акции, кстати, скупает не только Гектор.

— В самом деле? — недоверчиво спросила она.

— Если быть точным, куплено десять тысяч твоих акций, правда, в пакете с другими… Твоя вспыльчивость может тебя погубить. Как я и говорил, ты в самом деле очень талантлива. Но в тебе нет корпоративной жилки. Возможно, мои слова тебя удивят, но я пошел в транспортный отсек вовсе не для того, чтобы помочь тому типу.

— Почему же ты хочешь оставить все как есть?

— Я не хочу. Но пойми, дело не во мне — совсем не во мне. Как и не в тебе. Даже если бы мне хватило безрассудства заплатить, мне бы не позволили.

— Кто может помешать тебе расплатиться собственными деньгами?

Мош вздохнул:

— Нила, я могу сразу назвать тебе три причины, по которым мне не позволят заплатить. Во-первых, меня обвинят в злоупотреблении служебным положением. Во-вторых, им даже не придется опротестовывать платеж — только отложить сделку. Попросят «своего» судью выписать соответствующий ордер, и процедура воскрешения будет перенесена на несколько дней, если не недель.

— Ну, оживим мы его через несколько недель, а не несколько часов. Но ведь все равно лучше, чем через пять лет!

— Нила, GCI не выпустит его из когтей. Через пару недель он затеряется на складе, а виноватым сделают какого-нибудь прораба, который поместил капсулу не на место. Или, еще хуже, кто-нибудь решит, что с ним слишком много хлопот, и капсула исчезнет еще на сто лет.

— Не может быть!

— Такое бывает, нечасто, но бывает. Как ты думаешь, почему я вышел из совета директоров? За власть, которую я мог бы использовать, пришлось бы платить слишком дорого…

Нила смотрела на начальника и почтительно, и встревожено.

— Но…

— Никаких но, Нила! Допустим, мы с тобой настояли на своем. Допустим, я соглашусь истратить значительную долю состояния, воспользуюсь связями, которые налаживал всю жизнь, чтобы защитить и воскресить нашего пациента. Тем самым я бросаю вызов самой могущественной корпорации в истории человечества — можно добавить, корпорации, которая только и мечтает заполучить нашу находку. GCI пойдет на что угодно, лишь бы инкорпорировать его! А теперь скажи, как поступит GCI с теми, кто встал на ее пути?

— Мош, неужели ты в самом деле думаешь, что они…

— Ты, конечно, преувеличиваешь, — отмахнулся он. — Но нам они жизнь испортят, пусть даже в назидание другим… Как тебе перспектива следующую сотню лет заниматься экстренным замораживанием на спутниках Юпитера?

— Но тебе-то что они смогут сделать? — недоумевала Нила. — Ты — богатый владелец своего контрольного пакета, а значит, ты неприкосновенен… Разве не так?

Мош грустно улыбнулся, Нила поняла, что заранее боится ответа.

— Нила, многим кажется: стоит приобрести контрольный пакет — и всем заботам конец. Часто именно так и бывает. Если им не перечить, можно распоряжаться своей жизнью как заблагорассудится. Но допустим, что GCI решит примерно наказать меня. И тогда не миновать мне медицинского освидетельствования раз в месяц или даже раз в неделю. Возможно, GCI даже подаст на меня в суд под тем предлогом, что я недееспособен и не вправе распоряжаться собственным инвестиционным портфелем…