Гэлакси Крейз - Последняя принцесса

— Нашел! — взволнованно воскликнул Джейми.

Даже страх не помешал мне испытать прилив гордости.

Дверь открылась. За ней оказался небольшой лифт, который должен был опустить нас в безопасный тоннель. Втроем мы едва уместились на площадке, присев на корточки и подтянув колени к груди. Я взялась за рычаг.

— Мое лекарство, — вдруг вспомнил Джейми.

Я замерла. Без своей микстуры малыш долго не протянет. Мэри открыла дверцу и скользнула в комнату. Я наблюдала за ней в щелку.

— Их там еще нет, — сказала я.

Сердце тревожно билось.

Джейми рванулся за сестрой, прежде чем я успела его остановить.

— Я заберу. Я знаю, где оно.

— Скорее… пожалуйста, скорее, — шептала я.

Как только Джейми шагнул в темную спальню, раздался страшный грохот: солдаты сломали дверь. Поспешно выбравшись из лифта, я приникла к едва приоткрытым дверям шкафа.

Мэри держала Джейми за руку, стараясь заслонить его собой. Массивная дубовая дверь рухнула, сбив лампы на пол. Четверо лжегвардейцев ворвались и схватили их обоих.

Сестра отбивалась изо всех сил, пока один из мятежников не толкнул Джейми на пол и не приставил к его горлу саблю. Мэри перестала сопротивляться. Она рискнула бросить через плечо последний многозначительный взгляд, словно желая, чтобы я что-то поняла, и снова повернулась к захватчикам.

Знаю, Мэри призывала меня бежать. Я посмотрела на площадку лифта. Если останусь, меня тоже схватят. Но как я могла уйти?

— Где еще одна? — заорал, кажется, предводитель.

Мэри стояла молча, закусив губу.

— Отвечай!

Сестра не произнесла ни слова. Мятежник ударил ее по лицу кулаком. Кровь брызнула у нее изо рта.

— Обыскать комнату, — приказал капитан стоявшему в дверях.

Тот начал ворошить вещи Джейми, перевернул одеяла и заглянул под кровать.

— Начни со шкафа, — велел старший.

Я отступила сквозь ряды висящей одежды и скорчилась в углу. Вернуться в лифт не было времени. Очень осторожно я пыталась нашарить что-нибудь, что могло бы послужить оружием. Нашла только туфлю.

Парень распахнул дверь, со звоном раздвинул металлические вешалки с одеждой. И тут он увидел меня!

И замер с пистолетом в руке. Мы смотрели друг на друга. Грязные светлые волосы упали ему на лоб спутанными локонами, зеленые глаза блестели. Я затаила дыхание.

Он опустил пистолет и шагнул назад, исчезнув за одеждой.

— Пусто, — донесся из комнаты его голос.

Парень закрыл шкаф, оставив меня в темноте.

— Проверьте черную лестницу.

Солдаты разбежались из комнаты, тяжело затопав по коридору.

Я сидела неподвижно. Он вообще видел меня или нет?

Выбравшись из шкафа, я растерялась. Спальня Джейми быстро наполнялась черным дымом. Занавески вспыхнули. Языки пламени рванулись внутрь, поджигая комнату сразу в нескольких местах.

— Мэри! Джейми! — кричала я, пробираясь сквозь клубы дыма.

Все еще держа в руках свитер брата, я прикрыла им рот, чтобы защитить легкие. Буквально за несколько секунд огонь охватил кровать, ковер, плюшевые подушки на полу. Пламя подбиралось к моим волосам. Я смахнула искры свитером, но кончики волос уже были опалены.

— Мэри! Джейми! — снова позвала я, но в ответ услышала лишь треск пламени.

Они исчезли. Что мне оставалось? Разве что уйти.

Я бросилась к шкафу. Там воздух был чище. Сделав судорожный вдох, я забралась в лифт и опустила рычаг.

Доехав донизу, неловко выбралась и помчалась по тоннелю, шлепая по лужам. В кромешной темноте несколько раз пришлось резко затормозить, чтобы не врезаться в стену. Я попадала лицом в паутину, рвала ее; вокруг носились летучие мыши. Почувствовав запах дыма, я испугалась. Тоннелем не пользовались больше ста лет.

И тут вдалеке мелькнул тоненький лучик света. Он рос и рос, пока я не поняла, что это небольшой металлический прямоугольник. Убежище.

Подбежав ближе, я схватилась за задвижку. Но механизм заржавел — дверь никто не трогал в течение десятилетий. Я отошла назад, собралась с силами и всем телом навалилась на засов. Он наконец поддался, и я выбралась наружу, в ночь.

Хотелось глотнуть свежего воздуха, но его не было: все заволокло дымом. По каменному фасаду дворца ползло пламя. Всюду кишели солдаты Холлистера. Они рушили все, что попадалось на пути, стреляли в тех, кто пытался убежать.

Я оглядела сад, соображая, куда бежать, и заметила клумбы, на которых мы с мамой когда-то посадили розы. Теперь их не было. Прогремел взрыв. Из окон дворца вылетели все стекла. Я пригнулась и закрыла голову руками, чтобы защититься от града острых как бритва осколков. А потом… споткнулась обо что-то и упала. На дорожке лежало что-то маленькое и мохнатое.

— Белла! — закричала я, касаясь собачьей груди.

Бедняжка дышала медленно и неглубоко — ей перерезали горло.

Белла посмотрела на меня и попыталась ткнуться носом в мою руку. Я глядела в ее широко открытые темные глаза.

— Прости, — беспомощно проговорила я, опустила голову на мокрую землю и обняла своего друга.

По камням растекалась лужица крови.

— Прости, что не смогла тебя защитить…

Слушая последние тяжкие вдохи Беллы, я смотрела на мутные звезды и пятно луны.

Тяжелые шаги… Грубые голоса… Солдаты обыскивали сад.

«Пусть поймают меня, — думала я, — пусть убьют».

Мама умерла. Папу убили. Брат и сестра все равно что умерли. У меня отняли даже собаку. Горе опустилось на сердце свинцовым одеялом. Я устроилась рядом с Беллой, закрыла глаза и стала ждать, когда они найдут меня и прикончат.

Но вместо холодного дула пистолета или острого лезвия сабли я вдруг почувствовала что-то мягкое, будто прикосновение крыла. Поднесла руку к лицу, подумав, что уже умерла и снова рядом с мамой. Послышался тихий свист, и я открыла глаза. На обугленном остове розового куста сидела птичка.

— Блю? — прошептала я, не совсем понимая, что это реальность.

Он засвистел в ответ и улетел в затянутое дымом ночное небо.

Блю — птенец сойки,[4] вопреки всему переживший Семнадцать дней. Мы с Мэри услышали писк малыша и нашли его среди мертвых тел других птенцов, которых прикрывала крыльями погибшая птица-мать. Я подобрала Блю и согрела в ладонях. Он так испугался… Сердечко в крошечном теле бешено колотилось.

Я сделала гнездо из соломы, накопала червей, раздавила их и каждые несколько часов кормила ими птенца. Он жил в коробке, пока не окреп. А однажды расправил крылья и вспорхнул с моей ладони. Малыш казался таким счастливым! Словно удивлялся тому, что у него есть крылья и он умеет летать.