Андрей Валентинов - Сфера

— Угу…

— Все, что можешь сказать?

[…………………………..]

…Долго! Никак не… Не стану, пусть она… Герой, Гавриил-Архангел… Взглянуть в глаза — слабо, да… Пусть бы Акула сама… Дезертировал, сволочь… Темно, очень темно… Бог-дезертир… Армагеддон состоится без Бога, состоится при любой… Долго… Пусть бы Акула сама!..

[…………………………..]

Город я все-таки узнал. Менее всего он сейчас походил на Новый Берлин — чудо XXI века. И на другой, разбитый сталинской артиллерией, тоже. Дома не рухнули — осели, потеряли краски, улица съежилась, обесцветились автомобили.

И все же узнал — и город, и улицу. Теперь бы хлопнуть дверцей дикого авто «Alda-0003», да на полной скорости…

Не будет ее — полной. Все не так, ясно сразу. Люди — где они? Вместо уличной толпы — несколько серых силуэтов. Не идут, не спешат — замерли. Еле-еле заметно двинется рука, приподнимется нога в сером ботинке…

На лица смотреть не стал. Не на что смотреть!

…Туман — такой же серый, густой, машины, потерявшие краску, бессильно замершие у тротуаров, бесцветное небо. Армагеддон кутается в туман, одевается в серое.

Передернул плечами, сунул руку в карман. Странно, сигареты на месте, фирменный «Атаман». Те, за двести пятьдесят евро, не понадобятся.

…Огонек зажигалки — робкий, чуть живой.

И яркий огонь белой кнопки — Кнопки Милосердия. Удар через прорезь доспехов.

Не тяни, Том Тим Тот! Ты и так почти опоздал. Налево, направо? Вспоминай! Мы были тут с Альдой, киоск с героинчиком дальше, прямо, почти рядом…

«Дайза ждет. Она мне телефонировала». Почему меня выбросило именно тут? Отсюда пигалица и звонила, из кабинета, что в глубине галереи. Значит, мне налево. От особняка ехали минут пятнадцать, причем с ветерком. Если быстрым шагом… Если совсем быстрым… А если попросту угнать машину?

…Непонятное небо — не серое, не белесое даже. Никакое, стерты краски.

Я же иду не туда! Мне налево, мне!.. Направо, друг Том Тим, направо, галерея совсем рядом, возле нее — стоянка, кто-нибудь да оставил ключи в зажигании.

А ведь стриженая могла быть на моем месте. Стоило лишь послушаться Грейвза, заманить меня к монитору. Сейчас бы она — не я — думала, как побыстрее добраться до особняка, чтобы показать Эрлиху черный пульт с белой кнопкой.

— Это… Это мое авто!..

Так тебе и надо, угонщик хренов! На первой же машине накрыли.

— Не забирайте, мне трудно идти!..

Господи!

Серое приталенное платье, серое неподвижное лицо. Почему она? Почему первая же машина у тротуара…

— Вы же видите!..

Успел подхватить, не дал упасть. Легкая она была, Дайза, невеста Эрлиха Грейвза. Как тень…

— Не забирайте… мое авто. Сегодня с утра… Все куда-то исчезли…

Бесцветные губы с трудом двигались, глаза смотрели насквозь, меня не видя. Все исчезли — почти все. Пигалица еще здесь. Не потому ли, что общалась с Альдой? Очеловечилась.

Распахнул дверцу, пристроил невесомое тело на заднее сиденье. Еще не призрак — уже не человек.

Держись, малышка! Куда тебя отвезти? На миг, на звук выстрела, глаза ожили.

— Том Тим Тот… Ангел Смерти!

Отшатнулся, закусил губу. А ты мнил себя Гавриилом? Благим Вестником?

— Ты… называл меня малышкой. Эрлих потом рассказал, объяснил… Я не успела причаститься, думала, еще несколько дней. Заберешь меня, Том Тим Тот? Остальных уже забрал? И… свою Альду?

Нимми-нимми-нот!.. Черный бесенок. «Девушка, девушка, угадай, как меня зовут!», «Дорогая, я видел черненького бесенка, он прял пряжу и пел…» «Джек — победитель великанов», английские народные сказки.

…Страшная клыкастая морда. Рогов нет, нет и копыт, но кто это — ясно сразу. Такие же черные, с когтями и перепончатыми крыльями…

…Эль-Фано. «Процессия». Испания. XV век.

— Где она? Где Альда? Я отвезу тебя домой…

— Не знаю. Уйди, Том Тим Тот! Не хочу… рядом с тобой… Страшно! Изыди!..

Бесцветное низкое небо, осевшие, вросшие в асфальт дома, серый туман.

— Дайза, может тебя все-таки отвезти?

…Недвижные веки даже не дрогнули.

Осторожно прикрыл дверцы, оглянулся. Машин много, можно взять соседнюю. И ту, что дальше — можно. Возмутиться некому.

[…………………………..]

Особняк удалось найти только со второго раза. Я его почти не запомнил — выходил, не оглядываясь, спешил к красной машине…

Вот она, красная, у подъезда! Только не красная уже. Номера знакомые — «Alda-0003», а вот цвет сгинул. Даже не серая — никакая.

…А если заперто? Окна невысоко, но на них, кажется, решетки. Фигурные, чуть ли не с кружевами.

Пусто на улице! Деревья почернели, сбросили листву, но на тротуаре — чисто. Выходит, Старуха приходит не только с косой, но и с метелкой? С помелом…

На крыльце не выдержал, оглянулся… Мертвые дома, пустые глазницы окон, черные квадраты разбитых витрин, развороченный асфальт. И небо темное — без солнца, без звезд.

Убитый город.

Как быстро! Еще несколько секунд назад… Чего же ты ждешь?

Жду? Вот чего!

…Каждый Охотник Желает Знать, Где Сидит Фазан — Красный, Оранжевый, Желтый, Зеленый, Голубой, Синий, Фиолетовый. Семь. Семь цветов. И под нижним — фиолетовым, еще одна полоса.

Черная.

Радуга восьми цветов. Радуга с траурной каймой.

[…………………………..]

— Том Тим Тот!

Словно камешек в спину — легкий, кусучий. Не голос — скрип.

Нельзя оглядываться! Нельзя, особенно если рука уже тянется к двери. Там, за дверью, Альда! КТО может окликнуть в этом городе, в омуте Армагеддона?

— Том Тим!..

Черный силуэт у тротуара. Руки в карманах, короткий подбородок вздернут.

Акула? Здесь?!

…Нет, не Акула. Парню лет двадцать, никак не больше. Ростом почти с Джимми-Джона, а вот лицом точно с журнальной обложки, с какого-нибудь «Птюча».

Не всегда узнаешь сам себя.

Эрлих Грейвз, писатель, извращенец и гений… Чему удивляешься, Том Тим? Он тоже пришел к ней.

— Том…

Лицо не серое — самое обычное, живое. В ярких глазах…

Не смотри!

— Она не захотела меня видеть, Том. Даже теперь!

А вот голос… Грейвзу двадцать всего, двадцать — не восемьдесят.

— Время кончилось, проклятый дьявол! Твоя работа? Я пытался остановить, задержать… Не смог! У меня тоже не хватило… Времени. Передай своему Богу… Будь он проклят, Джимми-Джон!

Мертвый голос, живые горящие глаза… Только сейчас я понял, как красив этот молодой парень. Мерзавец Эрлих Грейвз, пытавшийся спасти свою Альду и свой мир.

Опоздал со своим проклятием, Грейвз!..

— И ты тоже, Том… Проклят!

Не отвечай! Нельзя, нельзя отвечать, нельзя!..

— Знаю.

[…………………………..]

Лестница кажется сегодня слишком длинной. Длинной — и узкой. Так и чудится, будто из-под мрамора вот-вот зачернеет плебейское железо. Не лестница — мостик через пропасть…