Джей Бонансинга - Черная Мария

Софи ответила. Они были на двадцать четвертом шоссе, несколько миль к северу от Нашвилла, штат Теннесси. Условия движения отличные, машин на шоссе совсем мало. Радиоэфир служебной связи почти не занят.

— Хотя, — добавила Софи, — я за последний час пару раз слышала твоего шутника.

— Ты имеешь в виду этого... Мелвила как-его-там?

— Именно его.

— О Боже! Этот хмырь еще не бросил свои дурацкие шутки?

Лукас удивился тому что этот Мелвил все еще находится в зоне уверенного приема. Вообще-то обычно автомобильная рация хватала миль на пять. Тут могло быть три объяснения: либо он двигался вслед за ними, либо шел где-то впереди, либо вел машину параллельно курсу «Черной Марии». Однако все три возможных варианта казались Лукасу не слишком реальными.

— А ты уверена, что это был тот парень? — спросил Лукас.

— Абсолютно уверена, — ответила Софи, и в голосе ее прозвучала какая-то странная напряженность. — Кто еще будет бормотать о проклятии?

— Ты ему ответила?

— Не смогла. Там столько голосов по радио на него навалились с насмешками, что не пробиться.

— С насмешками?

— Да. Похоже, твою беседу с Мелвил ом слышало немало людей, и они тоже решили поразвлечься.

Удивленно подняв брови, Лукас затянулся сигарой.

— Ну и ну, — заметил он, — вот потеха-то! Шайка краснорожих суперменов убивает время, издеваясь над сумасшедшим маленьким братцем. Спорить могу, Мелвилу в кайф было собрать столько публики!

— Я бы так не сказала, — неожиданно серьезно произнесла Софи.

Лукас взглянул на свою напарницу. Уставившись на белые линии дорожной разметки, она крепко держала в руках руль. Лицо выражало мрачную сосредоточенность, и Лукас понял, что ее что-то гнетет.

— А почему ты бы так не сказала? — спросил он.

Софи метнула на него быстрый взгляд серьезных глаз.

— Мне кажется, парню это вовсе не понравилось...

— Как это?

Вздохнув, Софи произнесла, подбирая слова:

— Не знаю, как это объяснить... но, по-моему, этот парень говорил правду Он не шутил.

— Ну, ты даешь!

— Я знаю, о чем ты думаешь, — серьезно сказала Софи. — Но я не это имею в виду. Не хочу сказать, что он говорит правду насчет проклятия, но дело в том, что сам он совершенно искренне убежден в этом. Согласись, есть разница...

— Что? Ты хочешь сказать, что у него не все дома?

— Вот именно. Этот парень серьезно болен. Может, он шизофреник или сбежал из какого-нибудь приюта для душевнобольных... Понимаешь, Лукас, его голос... В голосе его звучал подлинный страх.

Неожиданно по спине у Лукаса побежали мурашки. Он был согласен с Софи. В его ушах до сих пор звучал далекий, пробивающийся через треск голос Мелвила: «Я не могу остановиться... никогда, даже через миллион лет!..»

Потушив сигарету в дверной пепельнице. Лукас сказал:

— Ну и что ты хочешь от меня?

Софи снова быстро взглянула на него, глаза ее были серьезны.

— Мне кажется, мы должны снова его вызвать. Поговорить и попытаться успокоить. Лукас, ты один не смеялся над ним. Вызови его еще раз.

— Да ты в своем ли уме? — взорвался Лукас. — У нас что, своих забот мало? Нам что, делать больше нечего, кроме как забивать канал одиннадцать разговорами с этим придурком?

— Я просто прошу тебя успокоить его, Лукас. Может, парень действительно в беде. Может, это кончится тем, что он себе шею сломает, или кому-нибудь еще.

Лукас ничего не ответил. Какое-то время он молча сидел на своем мягком кожаном сиденье, прислушиваясь к шуму мотора и размышляя над неожиданной просьбой Софи. Если даже ему удастся обнаружить в радиоэфире этого паренька, то что он ему скажет? «Послушай, братец, не смотри ты на этих, в белых халатах, влезь в эту красивую смирительную рубашку, и все будет тип-топ!» Так, что ли? А если парень и вправду сумасшедший, то как, черт бы их всех драл, с ним иметь дело? Он, Лукас, — простой дальнобойщик, а не сотрудник социальной, мать ее, службы!

Прошло еще несколько секунд в неприятном молчании. Наконец Лукас сказал:

— Ладно, была не была...

Схватив рацию, он щелкнул выключателем:

— Я «Черная Мария», вызываю Мелвила Бенуа... Отзовись, браток! Прием!

Тишина. Лукас подкрутил шумоподавителъ, увеличил громкость. Кабину затопила волна призрачных трещащих помех. И никаких следов перепуганного молодого парня с южным акцентом.

— Попробуй еще раз, — сказала Софи.

Лукас хмыкнул, но подчинился.

— "Черная Мария" вызывает на связь Мелвила Бенуа! Мелвил, ты слышишь меня? — рявкнул Лукас в микрофон. — Ответь, Мелвил! Прием!

Тишина и треск статики.

— Мелвил, отзовись!

Ничего.

Внезапно тишину прорезал хрипловатый голос:

— Эй, черненький! С тобой говорит Жеребец Маффин! Может, хватит захламлять эфир этим колдовским дерьмом? О'кей? Прием.

Голос был новым, и радиоклички Лукас не знал, но интонация знакомая. Дальнобойщик-дикарь с эмблемой на плече и полным брюхом мезедрина. Иногда эти беломазые за рулем грузовика доводили Лукаса до белого каления. Племя дальнобойщиков — как любая другая субкультура. Есть нормальные парни, есть и дерьмо.

Лукас хотел было уже ответить, но тут Софи выхватила у него из рук рацию и язвительно проговорила в микрофон:

— Мы поняли тебя, умник. Интересно, что у тебя короче — ум или член?

— Тебе что за дело, черненькая? В твой ротик все равно не влезет!

Лукас выхватил микрофон:

— Слушай, ты, козел, хочешь поговорить со мной с глазу на глаз на ближайшей развязке? Рад буду тебе все объяснить лично.

— Заманчивое предложение, черножопый! Жаль, у меня нет времени...

— Я почему-то так и думал.

— Да пошел ты...

— После тебя.

Положив рацию на место, Лукас откинулся на спинку и потер ладонями лицо. Он буквально чувствовал бешеную ярость Софи, исходившую от нее словно жар от печи. До крови закусив губы, она не отрывала взгляда от дороги. Лицо было искажено гневом. В минуты бешеной ярости она всегда молчала и закусывала губы.

— Суки беломазые, — минуту спустя хрипло произнесла наконец Софи. — Ненавижу...

Достав из отделения для перчаток еще одну сигарету, Лукас сказал:

— Послушай, я пытался найти этого парня...

— Ты не перенапрягся! — отрезала Софи.

Лукас вздохнул и хотел было что-то сказать, как вдруг в кабине снова раздался чей-то незнакомый голос:

— Вызываю «Черную Марию»! Вызываю «Черную Марию»! Прием!

Мягкий голос явно принадлежал пожилому мужчине.

Лукас взял в руки микрофон:

— Я «Черная Мария». Слышу вас, канал одиннадцать!

— Я Бумер! — продолжал мягкий мужской голос. — Если тебе нужен этот сдвинутый парнишка по имени Мелвил, ищи его на девятнадцатом канале. Последний раз я там его слышал.