Интеллектуальные анекдоты, собранные и прокомментированные Борисом Акуниным - Борис Акунин

Они все пришли к нему, мечтая увидеть такое чудо.

И вдруг выходит нечто кривобокое, колченогое, одноглазое, нос набекрень, да ещё с ослиным ухом.

Муж смотрит на перевёрнутые физиономии гостей пожимает плечами:

— Ну, если вам не нравится синтетический кубизм Пикассо...

Знаете, чем в актуальном искусстве инсталляция отличается от перформанса?

Актуальное искусство — это, например, нагадить под дверью и не сбежать. Но есть принципиальная разница. Если сначала нагадить, а потом позвонить, это инсталляция. А если сначала позвонить и потом нагадить, то это уже перформанс.

Заходит человек в бар. Садится за стойку. Десять минут сидит молча. Поворачивается в сторону окна, ещё десять минут сидит молча. Подзывает бармена. Смотрит ему в глаза, бармен тоже смотрит. Ничего не говорят.

Наконец через полчаса человек произносит: «Стакан воды». «Стакан воды», — повторяет бармен.

Медленно-медленно уходит. Наливает. Приносит.

Человек смотрит на стакан. Опускает в воду палец, долго-долго помешивает. Встаёт. Идёт к выходу. Ещё сорок минут смотрит на людей, будто собирается сказать нечто очень важное, но не говорит. Уходит.

Все провожают его почтительными взглядами, а бармен шепчет:

— Что ни говорите, а Тарковский — гений.

Пришла Бетховену по почте небольшая бандероль. На ней штамп «Не размораживать!». Бетховен разворачивает — сверху записка: «Дарю, тебе нужнее! Твой Ван Гог».

Без чего был главный герой романа «Война и мир»?

Приводит интеллигентная бабушка внука-очкарика на собеседование в школу для одарённых детей. Малыш милейший, приёмной комиссии хочется задать ему вопрос попроще.

- Тебя как звать?

- Иннокентий.

- Скажи, Кешенька, сколько времён года ты знаешь?

Дитя на минутку задумывается и неуверенно говорит:

- Наверное, шесть...

- Подумай немножко, не торопись.

- Точно шесть...

Все вздыхают, бабушка сидит красная. Ей сочувственно пожимают плечами: ваш крошка нам, увы, не подходит — даже таких простых вещей не знает.

Убитая бабушка выводит внук в коридор. Восклицает:

- Иннокентий, как ты мог?!

- Ну как же... — Иннокентий лепечет, загибает пальцы: — «Времена года» есть у Вивальди, Гайдна, Пьяццолы, Чайковского, Глазунова и Гаврилина! Получается шесть. А сколько же?

Бабушка трагическим шёпотом:

- Семь. Ты забыл про Жака Лусье!

На собеседовании в школе для одарённых детей шестилетнего Додика просят рассказать, чем автобус отличается от троллейбуса.

Додик говорит тёте директорше, что автобус работает на двигателе внутреннего сгорания, а троллейбус — на электроприводе с внешним источником питания.

- Заберите вашего ребёнка, — говорит директорша. — Как он будет учиться в первом классе, если не знает: троллейбус с рогами, а автобус — без?

Шестидесятые годы. Большая советско-французская выставка в Париже. У входа толпа, спрашивают лишний билет.

Появляется Пикассо, шлёпает себя по карманам — забыл пригласительный. Говорит:

- Я Пикассо! Я Пикассо!

- Ну, нарисуйте что-нибудь.

Он калякает голубя мира.

- Действительно Пикассо. Проходите.

Следом проталкивается дама с причёской «бабетта». Кричит:

- Я советский министр культуры Фурцева! Потеряла пригласительный, немедленно пропустите!

Ей говорят:

- А как вы докажете, что вы советский министр культуры?

- По мне разве не видно?

- Не очень.

- Да как же я докажу?

- Ну вот, мсье Пикассо доказал, что он Пикассо.

- А кто это?

- О, мадам Фурцева! Добро пожаловать!

Брежнев читает западную прессу о «Бульдозерной выставке»: «Чудовищное преступление против творчества... Варварская расправа над свободным искусством... Деятели мировой культуры протестуют... «

Отшвыривает сводку. Звонит по вертушке Суслову:

- Мишель, читал, что пишут эти профаны? Они не поняли наш художественный перформанс! Бульдозер, сметающий картины, — это же аллегорическое олицетворение хтонического ужаса, экзистенциальное воплощение протеста против канонов, навязываемых мирозданием! Какое может быть современное искусство без иконоборчества и эпатажа? И эти люди ещё говорят о культуре?»

Приходит Вовочка после уроков домой. Видит — мамка плачет.

- Мам, ты чего?

- Братец твой допрыгался, дохулиганился! Взяли его!

Вовочка мамашу обнял, говорит:

- Ладно, мам, фигня. Мы пойдём другим путём...

Историк-религиовед жалуется другу, что его пароль на компьютере запросто расщёлкали хакеры.

- А ведь я ввёл сочетание цифр, известное только узким специалистам по средневековому религиоведению! Откуда, откуда хакеры знали, что я ввожу год канонизации Святого Доминика де Гусман-Гарсеса?!

- Да, поразительно. А в каком году его канонизировали?

- В одна тысяча двести тридцать четвёртом от Рождества Христова.

Великая французская революция. Рубят головы врагам народа, всякой гнилой интеллигенции.

Ведут философа: вжик, вжик — башка в корзине. Ведут химика: чик-чирик — готова. Астронома — вжик! Поэта — вжик!

Приволакивают священника. Укладывают, поднимают лезвие на гильотине. Священник шепчет: «Господи, спаси! Господи, спаси!»

Отпускают рычаг — застряло. Ещё раз — опять. В третий раз — снова не рубит.

Делать нечего. Больше трёх раз не положено. Священника отпускают.

Приводят инженера.

Уложили. Кряк!

Не работает гильотина.

Ещё раз пробуют — лезвие не падает.

- Ну-ка, дайте посмотреть, — говорит инженер. Встаёт, смотрит.

- Э, да у вас направляющие перекосило. Отвертка есть? ... Ну вот, так-то лучше.

- Ржевский, вы трус и подлец! Я вызываю вас на дуэль! Завтра на рассвете, близ мельницы, судьба решит, кому суждено погибнуть.

- Да ну на фиг, я не приду.

- Но почему, поручик?!

- А я трус и подлец.

- Граф, я