Роальд Даль - Мой дядюшка Освальд

«Вы правда так думаете?» — ухмыльнулась я.

«Я знаю. Она чиста, как первый снег».

«Одну секундочку, ваше величество, — остановила его я. — Разве до вас не доходили все эти пикантные слухи?»

— После этих слов, Освальд, он подпрыгнул так, словно его ужалил скорпион.

— Боже правый, Ясмин, ты ужасная нахалка!

— Я просто пошутила, — оправдывалась она.

— Ничего себе шуточки.

«Слухи?! — заорал король. — Какие еще слухи?»

«Весьма пикантные», — ответила я.

«Да как вы смеете! — взревел он. — Как вы смеете прийти сюда и говорить подобные вещи о королеве Англии. Вы сама шлюха и лгунья, мадам!»

«Может быть, я и шлюха, — возразила я, — но только не лгунья. Видите ли, ваше величество, в Букингемском дворце есть придворный конюший, полковник гренадерского полка. Такой красавчик, с большими черными усами. Каждое утро он встречается с королевой в гимнастическом зале и дает ей уроки гимнастики».

«А почему нет? — рявкнул король. — Что плохого в гимнастических упражнениях? Я сам их делаю».

— Я бросила взгляд на часы. Девять минут почти истекли. Еще несколько секунд, и этот гордый король превратится в похотливого старого развратника. «Ваше величество, — продолжала я, — мы с Георгом много раз подглядывали в окошко зала и видели…» Я замолчала. Я вдруг лишилась дара речи, Освальд, я просто не могла больше говорить.

— Матерь Божья, что же с тобой случилось?

— Я решила, что у меня сердечный приступ. Я задыхалась, мне не хватало воздуха, и по всему телу побежали мурашки. Мне казалось… честное слово… мне казалось, что я отдаю концы.

— Господи, что это было?

— Такой же вопрос задал мне король, Он действительно порядочный человек, Освальд. Всего полминуты назад я говорила всякие мерзости о его английских родственниках, а он так обо мне беспокоился. «Может быть, вызвать доктора?» — взволнованно предложил он. Я не могла даже ответить. Из горла вырывались лишь какие-то булькающие звуки. Потом вдруг я почувствовала покалывание в ступнях ног, которое быстро распространилось по всему телу. «Сейчас меня разобьет паралич, — с ужасом подумала я. — Я не могу говорить, не могу пошевелиться, я даже думаю с трудом. Я могу умереть в любую минуту». А потом — бам! До меня дошло!

— Что дошло?

— Жук, конечно.

— Нет, подожди…

— Я съела не ту шоколадку, Освальд! Я их перепутала! Ему дала простую, а сама проглотила жука!

— Боже правый, Ясмин!

— Да-да. Но я уже догадалась, что со мной, и думала только о том, как бы поскорей унести ноги, пока я не наделала глупостей.

— Ну и как, удалось?

— Легко сказать. Впервые в жизни я в полной мере испытала на себе действие жука.

— Мощная штука, правда?

— Сокрушительная. Жук блокирует мозг, ты перестаешь соображать. На тебя обрушивается неистовый поток сексуальной энергии, внутри мощными толчками бьется желание. Ты можешь думать только об удовлетворении этого желания. Во всяком случае, я думала только о сексе, Освальд… Понимаешь, я не могла сдержаться… я просто не могла с собой справиться… поэтому я… В общем, я соскочила с софы и вцепилась в брюки короля…

— О Господи.

— Это еще не все, — призналась Ясмин, сделав еще один глоток бренди.

— Нет, не надо, не говори. Я этого не вынесу.

— Ну хорошо, не буду.

— Нет, продолжай.

— Я налетела на него, как безумная. Я сбила его с ног и опрокинула на софу. Но король оказался ловким малым, он тотчас вскочил на ноги и отбежал за стол, крича при этом все время: «Остановись, женщина! Что за муха тебя укусила? Отстань от меня!» А потом он завопил по-настоящему, в полный голос. «Помогите! — вопил он. — Кто-нибудь, уберите от меня эту женщину!» И в этот момент, Освальд, открылась дверь, и в комнату вплыла сама королева, сама королева Мод во всем своем величии, с вышивкой в руках.

— И в каком виде она тебя застала?

— Я скакала вокруг огромного чиппендейловского стола, пытаясь поймать короля. По всей комнате летали стулья, и тут заходит она, миниатюрная, очень симпатичная женщина…

— Что она сказала?

— «Что ты делаешь, Хаакон?» — вот что она сказала. «Убери ее от меня!» — вопил король.

«Я хочу его! — орала я. — И я его получу!» «Хаакон! — потребовала она. — Прекрати это немедленно!»

«Это не я, это она!» — чуть не плакал он, бегая от меня по комнате. Но я все-таки загнала его в угол и уже приготовилась как следует прижать, как вдруг меня оттащили два стражника, два гвардейца. Симпатичные норвежские парни.

«Уведите ее», — задыхаясь, приказал король.

«Куда, сир?»

«Просто уведите ее отсюда! Вышвырните на улицу!»

Они выволокли меня из дворца, и я почти ничего не помню, кроме того, что говорила гвардейцам всякие ужасные непристойности и делала всевозможные сексуальные предложения, а они оглушительно хохотали…

— Так они вышвырнули тебя?

— Да, прямо на улицу, за ворота дворца.

— Тебе еще повезло. Окажись на его месте король Болгарии, тебя бросили бы в темницу.

— Знаю.

— Значит, они вышвырнули тебя на улицу?

— Да. Я находилась в полуобморочном состоянии. Села на скамейку в тени деревьев, пытаясь привести себя в чувства. Понимаешь, Освальд, я имела одно большое преимущество перед своими жертвами — я понимала, что со мной происходит. Я знала, что нахожусь под воздействием жука. Представляю, какой ужас они испытывали, когда на них накатывало неудержимое желание, а они не могли понять, в чем дело. На их месте я бы перепугалась до смерти. Но в отличие от них, я знала, с чем мне бороться. Помню, я сидела и говорила себе: Ясмин, старушка, все, что тебе нужно, это несколько хороших уколов в задницу. От этой мысли мне стало смешно. И потом постепенно, но очень медленно, я начала приходить в себя, кошмарное сексуальное желание потихоньку улетучивалось. Тогда я встала, пошла в гостиницу, и вот я здесь. Мне жаль, что я все испортила, Освальд, правда жаль. Это мой первый промах.

— Нам лучше убраться отсюда, — сказал я. — Вряд ли они сделают нам что-то плохое, но король наверняка начнет задавать вопросы.

— Наверняка.

— Думаю, он догадается, что письмо — подделка, — продолжал я. — Голову даю на отсечение, что в эту самую минуту он наводит справки у Георга Пятого.

— Я тоже так думаю.

— Быстро собирай вещи, — велел я. — Мы немедленно уезжаем. Вернемся обратно в Швецию. Нам нужно затеряться.

В середине апреля мы вернулись домой через Швецию и Данию и привезли с собой сперму восьми королей — по пятьдесят соломинок от семи из них и двадцать от старого Петра Югославского. Жаль, что так получилось с Норвегией. Фиаско с Хааконом немного подпортило нам картину, хотя, на мой взгляд, в конечном счете это не будет иметь особого значения.

— Теперь я хочу в отпуск, — заявила Ясмин. — Я желаю хорошенько отдохнуть. Все равно мы уже закончили, не так ли?

— У нас осталась Америка, — возразил я.

— Там совсем немного великих.

— Да, но все равно их надо обработать. Мы закажем шикарные каюты на «Мавритании».

— Но сначала я хочу в отпуск, — упрямилась Ясмин. — Ты мне обещал. Я никуда не поеду, пока как следует не отдохну.

— Долго ты собираешься отдыхать?

— Месяц.

Сойдя на берег с датского парохода в Харвиче, мы поехали прямо в Кембридж и теперь сидели в гостиной «Сумрачного скитальца». Потирая руки, вошел Уорсли.

— Поздравляю, — воскликнул он. — Вы отлично поработали с королями.

— Ясмин просится в отпуск на месяц, — сообщил я. — Но лично я думаю, что нам лучше не останавливаться и сначала покончить с Америкой.

А. Р. Уорсли, пыхтя своей омерзительной трубкой, посмотрел на Ясмин сквозь клубы дыма и сказал:

— Я согласен с Корнелиусом. Покончим с делами, а потом отдыхайте сколько угодно.

— Нет, — отрезала Ясмин.

— Почему нет? — спросил Уорсли.

— Потому что не хочу, вот и все.

— Ну что ж, в конце концов, это ваше дело, — пожал плечами Уорсли.

— Вот именно, — подтвердила Ясмин.

— Разве ты плохо проводишь время? — удивился я.

— Мне все это начинает надоедать, — заявила она. — Поначалу я искренне веселилась, наши действия казались мне потрясающим розыгрышем. Но сейчас я вдруг поняла, что с меня достаточно.

— Не говори так.

— Я уже сказала.

— Черт.

— Похоже, вы оба забываете, что каждый раз, когда вам требуется сперма этих проклятых гениев, именно я иду к ним и вступаю в схватку. Именно я получаю по шее.

— Ну, положим, не по шее, — заметил я.

— Не пытайся острить, Освальд.

Она насупилась, Уорсли молчал.

— Если ты сейчас возьмешь месяц отпуска, — спросил я, — то потом поедешь со мной в Америку?

— Хорошо.

— Тебе непременно понравится Рудольф Валентино.

— Сомневаюсь, — покачала головой она. — По-моему, я наигралась.