Мария Сакрытина - Про любовь (цикл рассказов)

   - Ну, за шоколадкой, - тут же передумал демон. - Или за мороженым. Что вы там, девушки, любите?

   Мороженое в марте я есть, естественно, не хотела, но в холодильнике было шаром покати, так что за "шоколадкой" я всё-таки вышла.

   Улица, днём весёлая и солнечная, встретила меня свеженьким ледком и яркими эвфемизмами скользящих мимо парней. Я, углядев среди них кого-то смутно похожего на Сеню, ехидно усмехнулась... и тут же поскользнулась сама.

   Чёртова московская весна! Чёртов "ледяной дождь"! Чёртов демон, чёртова Даша, чёртовы жабы...

   - Девушка, вам помочь? - произнёс рядом знакомый голос.

   Я обернулась и снова поскользнулась.

   Давешний владелец чёрной иномарки кинулся ко мне, поймал и как-то очень интимно прижал к себе. Но тут же отпустил.

   - Простите, я...

   Ага! А как жабой была, так сразу о пол!

   - Простите... Я... Я... А м-м-можно ваш телефончик?

   - Вы понимаете, транзакции в Америку, помня про коэффициент роста дивидендов в феврале...

   Я мрачно попивала глинтвейн.

   Вот. А всего лишь попросила подвезти до ближайшего супермаркета. Две минуты! Нет, потащил в дорогущий ресторан, заставил есть устриц и слушать этот бред про транзакции.

   Кажется, я понимаю, почему он один.

   Выговорившись, жабоненавистник (Гринписа на него нет!) Антон с надеждой уставился на меня.

   Я радостно закивала.

   - Ой, как интересно! А что дальше?

   - Вам, правда, интересно? - изумился мужчина. И расцвёл просто на глазах. - Так вот...

   С транзакций мы перешли на международные проблемы, потом - на политику и закончили машинами.

   На этом, слава богу, остановились - последний бокал шампанского пошёл Антону не в то горло, и мужчина, сбивчиво извинившись, сбежал, провожаемый услужливым официантом.

   Я тоскливо допивала свой бокал, когда оставленный Антоном телефон - навороченный Samsung - весело тренькнул. На экране настойчиво высветилось: "Любимая".

   Хм...

   Покосившись на дверь туалета, я схватила трубку.

   - Тошенька, милый, ну прости, я такая дура была, ну...

   - Вот приезжайте в "Асторию", - мрачно предложила я. - И скажите ему это.

   И, подхватив пальто, бросилась к выходу.

   "Тошенька" и неизвестная девица в розовой шубе целовались у капота чёрной иномарки.

   Я вздохнула и подула на замёрзшие руки. Интересно, это моё художество баллончиком краски: "Любимая, вернись. Твой Тоша" или антоново обаяние сыграло решающую роль?

   А, ладно. Главное, всё. Добро не добро, но что-то я точно сделала.

   Теперь пора, наконец, идти за покупками.

   - Сень, не знала, какой шоколад ты любишь - молочный или горький. Поэтому купила белый. Жуй! Сень... Сень, ты где?

   Демон исчез. Как я позже убедилась - вместе с розовыми шароварчиками. И художеством на линолеуме.

   Ура?

   Я прошлась по неожиданно пустой, идеально прибранной квартире. С ностальгией погладила PlayStation. Посмотрела на постель. Даже битву подушками больше ни с кем не устроишь... А мне ведь почти начинало нравиться...

   И грудь у него была ничего...

   Даже грустно как-то.

   Дым улетучился в заранее открытую форточку. Рисунок на полу пару раз сверкнул, и из ядовито-зелёного пара соткался юноша в розовых шароварчиках и золотым обручем на лбу.

   - Так мы в прошлый раз не договорили, ты какой шоколад-то любишь? У меня сейчас только горький, - сообщила я.

   Юноша прищурился. И подался назад.

   - Ты?! Опять? Как?!

   Я пожала плечами.

   - Институт астрологии Москвы - и любой демон ваш. Ты, кстати, не сказал, что нужно, чтобы ты остался.

   Демон фыркнул.

   - Надолго?

   - На год, а потом - зависит от поведения, - улыбнулась я.

   - Я тебе что, собачка, что ли? "Зависит от поведе-е-ения", - буркнул демон, цапнув со стола шоколадку. - Ну... пять добрых дел.

   Я хихикнула.

   - Легко!

 "Это самый завидный жених во всей Летиции. Миранда, ты знаешь, что у его отца громадное состояние? А что юные леди падают к ногам этого красавца, точно осенние листья? Ты попадёшься, Миранда. Он того не стоит". Юноша нахмурил брови, снова осмотрел аллею и, поправив шляпу, торопливо зашагал к сверкающему павильону. Я наклонила голову и принялась умываться. Он будет моим. Я хочу.

   Юноша замер, точно что-то услышав. Обернулся.

   Я смотрела на него из-за угла зелёными кошачьими глазами. Хвост сам по себе мягко, нетерпеливо постукивал по земле.

   Взгляд скользнул по мне, не заметив.

   Я машинально выпустила когти и облизнулась. Подобралась, точно почувствовав добычу.

   "Это самый завидный жених во всей Летиции. Миранда, ты знаешь, что у его отца громадное состояние? А что юные леди падают к ногам этого красавца, точно осенние листья? - говорила Луиза вчера, когда мы наблюдали вчера с крыши дворца за подъезжающими каретами, учтивыми кавалерами и прекрасными дамами в дорогих сверкающих платьях. - Ты попадёшься, Миранда. Он того не стоит".

   Юноша нахмурил брови, снова осмотрел аллею и, поправив шляпу, торопливо зашагал к сверкающему павильону.

   Я наклонила голову и принялась умываться.

   Он будет моим.

   Я хочу.

   - Кто вы? Прошу, скажите, кто вы?

   Мольба в его голосе меня тронула. Красивый, солнечный мальчик.

   Прекрасные золотистые глаза смотрели, не отрываясь, точно я была единственным источником его жизни. Воздухом, светом... самой любовью.

   Слишком просто.

   Я погладила его щеку и выдохнула в губы:

   - Не сейчас.

   Не прошло и дня, как он, задыхаясь, шептал мне:

   - Я буду любить тебя вечно. Кем бы ты ни была, я буду любить тебя!

   А я думала: "Теперь ты мой". И на душе становилось грустно, потому что я знала: охота закончилась.

   Он больше не задавал вопросы - почему мы встречаемся только в церкви, каков мой род, моё состояние и титул.

   Скучно.

   Он стоял у дверей склепа. И смотрел на пустую аллею со спокойным отчаянием.

   А я смотрела на него из-за куста и била хвостом воздух.

   Почему он не уходит? Зачем он является сюда уже пятый день? Разве я не ясно дала понять, что хватит, мне надоело?!

   Почему он здесь?

   И почему я здесь?!

   - Миранда, - шепнули рядом.

   Я обернулась, но, конечно, никого не увидела.

   - Хватит играть в кошки-мышки, - продолжил голос Луизы. - Его отец знает, кто ты. Уходи. Это опасно.

   - Двум смертям не бывать, - пошутила я.

   - Тебе одной не хватило? - прошипела Луиза и по несчастным кустам прошёлся ветер, срывая листья и ломая ветви. - Дался тебе этот мальчишка! Довольно!

   Я выгнулась, потянулась и потрусила в заросли можжевельника. Но не выдержала. Обернулась. И повернула обратно.

   Луиза ветром выла в ушах, но я не обращала внимания. Остановилась у него в ногах, потёрлась о сапоги и принялась нахально умываться.

   Его рука опустилась мне на лоб, нашла нужную точку между ушей и осторожно почесала. Я сама не заметила, как замурлыкала от удовольствия.

   Он вздохнул и снова посмотрел на аллею. Я поймала его взгляд, фыркнула и побежала к склепу.

   Он вздрогнул, когда я, прислонившись к чьей-то могиле, позвала его. Судорожно вздохнул, пожирая взглядом, точно не веря. И кинулся ко мне.

   Ветер рвал мою одежду и волосы, когда я, не слушая его мольбу и жалобы, впилась ему в губы.

   - Ты будешь со мной? - шепнула я, играя его волосами. - Всегда?

   - Конечно, - стискивая меня в объятьях, ответил он. - Моя госпожа, моя королева, всё, что ты хочешь...

   - Я хочу тебе верить, - отозвалась я, вдыхая его запах. И тут же потребовала. - Ты останешься, даже если узнаешь, кто я?

   - Да, - прошептал он, жадно целуя мои губы.

   И я поверила.

   - Доигралась? - выдохнула Луиза.

   Я толкнула крышку гроба, но та не поддалась.

   - Семьдесят семь лет, - заявила Луиза. - Их Святого слова хватит на семьдесят семь лет. И это ты ещё легко отделалась. Могли бы и сжечь, между прочим. Знаешь, сколько я таких дурочек перевидала...

   Я снова со всей силы врезала в крышку. Гроб задрожал, но и не подумал открыться.

   - А знаешь, что твой любовничек всё видел? Стоял и смотрел. А ты, правда, думала, что он будет тебя любить? Вечно? Особенно, когда поймёт, что ты нежить.

   Я ударила в последний раз и обессилено уронила руки. Не поможет.

   - Вот полежи, подумай, - сварливо посоветовала Луиза. - Может, в следующий раз будешь умнее.

   Темнота взорвалась яркой вспышкой. Между губ покатилась горько-солёная капля. Одна, вторая. Я машинально облизнулась - и тело скрутило судорогой.