Лев Лайнер - Веселая троица - Вицин, Моргунов, Никулин

© Л. Д. Лайнер, 2000

© Художественное оформление, макет ЗАО «Издательство «Центрполиграф», 2000

© ЗАО «Издательство «Центрполиграф», 2000

Слайды на переплете предоставлены Музеем киностудии «Мосфильм».

Фотографии предоставлены Музеем трех актеров ВИЦИНА, МОРГУНОВА, НИКУЛИНА.

Оформление художника И. А. ОЗЕРОВА.

Когда беспробудного кинопьяницу Георгия Вицина останавливали на улице незнакомые люди и предлагали: «Третьим будешь?» он неизменно отвечал: «Я всегда бываю четвертым. Такова концепция».

При слове «концепция» приглашающие, как правило, тушевались. И исчезали.

Хотя концепция, как известно, всего лишь система взглядов на то или иное явление, например, такое, как длительное существование в народной памяти знаменитой актерской тройки — Вицин, Моргунов, Никулин. И как же, спрашиваю я себя, понять нам это явление? Почему до сих пор — а прошел уже не один десяток лет — наши граждане, товарищи и господа смотрят фильмы с этими тремя актерами неизменно с улыбкой, и даже со смехом. Чем эти актеры затронули и продолжают трогать сердца зрителей? Как, каким способом заставляют они зрителя смеяться, переживать, радоваться?

Чтобы это понять, не хватит одной книги, говорю я себе. И все же попытаюсь. Для того, чтобы понять, нужно хотя бы узнать…

И какова же должна быть концепция книги, рассказывающая о трех мастерах смеха? Думаю, если зритель встречал появление троицы со смехом, то и книга о ней должна быть веселой, праздничной, радостной. Масса комического появлялось в фильмах Гайдая, и особенно в фильмах с участием троицы. Значит, обязательно нужно рассказать о самих фильмах, о том, как они создавались. Но ведь много интересного и комического было в жизни у каждого из мастеров смеха и вне тройки. Значит, нужно написать о каждом в отдельности до создания тройки и после ее распада и сообщить читателю малоизвестные и совсем неизвестные факты из бытия артистов.

А еще, полагаю, книга только выиграет, если речь в ней пойдет не только о самих артистах, но и о той атмосфере, в которой они жили, работали, создавали фильмы, то есть о конкретном периоде нашей истории. Когда-то я сочинил афоризм: «Не надо обижаться на иронию судьбы. Судьба иронии еще тяжелее». И писать о грустном тоже придется. Ведь у каждого из тройки были в жизни не только «розы», но и «шипы». И играли они не только комедийные, но и драматические, и даже трагические роли. Следовательно, заключаю я, книга должна быть разноплановой.

В 1961 году, когда в кинотеатрах в дневное время показывали художественный альманах под названием «Совершенно серьезно», пустели школьные парты, студенческие аудитории и даже рабочие места в НИИ. Сейчас мало кто помнит, что был такой фильм и что он состоял из пяти короткометражек, среди которых был даже сюжет нашего известного комедиографа Эльдара Рязанова под названием «Как создавался Робинзон».

Но убегали с работы и учебы в основном из-за последней ленты режиссера Леонида Гайдая «Пес Барбос и необычный кросс». Убегали, чтобы в грохочущем от хохота зале почувствовать себя свободными и раскрепощенными. Смех как бы на время стирал «карту будней», запрограммированность и регламентированность бытия. Именно эта короткометражка и осталась в памяти зрителей того поколения. Потому что, пожалуй, только она одна из пяти была настоящим шедевром искусства комедии.

А началось все в тот день, когда родилась веселая троица.

Мне, как писателю-сатирику, приятно, что в нашем жанре хотя бы у одного вида сатиры и юмора есть точная дата рождения. Мы не знаем, когда был написан первый юмористический рассказ, рассказан первый анекдот. Но мы точно знаем, когда родился именно этот вид сатиры и юмора, о котором я сейчас поведаю.

Первого апреля 1921 года замечательный польский поэт и сатирик Юлиан Тувим в одной из лодзинских газет опубликовал объявление: «Могу давать уроки физики, химии и геометрии. Но не хочу». С легкой руки Юлиана Тувима этот жанр прижился в Польше, а потом и у нас. В частности, в стенгазете юмористического «Клуба 12 стульев» «Литературной газеты» под названием «Рога и копыта».

Еще более удивительным показалось мне, что есть точная дата рождения веселой троицы, и не только дата, но и точное время ее появления на свет.

В первом номере за 1966 год очень популярная газета «Неделя» опубликовала анкету «Трио в общем и в частности».

На вопрос «Кто открыл вас как творческое трио?» Вицин ответил: «Нас родила эпоха». Моргунов добавил: «Режиссер Гайдай». Никулин конкретизировал: «Нас создал Гайдай. Это произошло 27 декабря 1960 года в 17 ч 30 мин по московскому времени. В это мгновение Художественный совет «Мосфильма» утвердил состав исполнителей главных ролей в фильме «Пес Барбос и необычный кросс».

Со всей анкетой читатель может познакомиться попозже, а пока заметим: от «крестного отца» тройки тогда (!) никто не открещивался.

Да, многие годы Леонид Иович Гайдай подслащивал и золотил нашу иногда чересчур горьковатую пилюлю — жизнь. Подслащивал и золотил искристым и добрым смехом.

И до сих пор вся страна не только помнит и любит почти все фильмы Гайдая, но и «вворачивает» при разговоре словечки из гайдаевских фильмов. Начиная от «Птичку жалко…» и «Надо, Федя!» до «Чей туфля? — Моё». Конечно, были сценаристы, которые писали текст, конечно, были артисты, которые говорили этот текст с экрана. Но без Гайдая не было бы комедий, так полюбившихся народу.

Мастер, Гранд комедии — ничего не скажешь!

Однажды и меня судьба свела с Леонидом Иовичем. Я написал сюжет для киножурнала «Фитиль». И когда сюжет был принят и я даже получил аванс, редакторы «Фитиля» спросили: «Какой режиссер, по твоему мнению, должен снимать этот сюжет?» Я, не задумываясь, ответил: «Гайдай».

Гайдай и снимал этот сюжет. Помню, как он без всякого гонора на равных советовался со мной, молодым сатириком, как снять сюжет посмешнее.

Однако на экраны короткометражка так и не вы шла. И вовсе не из-за цензурных препонов или тому подобных причин. Пленки на один сюжет, по специальному приказу, давали ограниченное количество. Пересъемка, несколько дублей (уж таковы были порядки!) не разрешались.

И вот когда редакторы «Фитиля» отсмотрели снятое, то им показалось, что получилось недостаточно смешно, не по-гайдаевски.

Увы и ах! А я, знаете, не очень-то расстроился. Еще многие годы я вел себя, как тот чеховский герой, который хвастался тем, что о нем написали в газете, как он попал под лошадь. И я тоже хвастался (ерничая, конечно) перед своими друзьями и коллегами: «Смотрите, какой гениальный сценарий я написал! Даже сам великий Гайдай не смог поставить его с первого раза!»

Каким он был — Леонид Иович Гайдай?

«Ответы — в его фильмах», — говорит его жена Нина Павловна Гребешкова, с которой он прожил сорок лет.

Шурик, герой нескольких гайдаевских фильмов, копия Лени. Такой же несуразный, нескладный и предельно порядочный.

А вот мнение драматурга Аркадия Инина: «Человек он очень сложный. Человек настроения. Вообще он был большой ребенок, как мне кажется, по своему восприятию мира, по некоторым действиям, часто неадекватным происходящему».

Наверное, Леонид многое взял от отца. Иов — библейское имя. Но, несмотря на имя, отец Леонида был человеком с большим чувством юмора.

И очень благородным. Еще до революции он принял на себя вину другого человека и оказался в Сибири, на каторге. Потому что у этого человека было пятеро детей. Там, на каторге, отец и женился на сестре другого ссыльного. Наверное, мать Леонида тоже любила посмеяться, поэтому и вышла замуж за веселого Иова.